бревнам, полетели щепки. Тонкая стена сопротивлялась натиску недолго и быстро начала поддаваться сразу в нескольких местах. Бойцы быстро расширили проходы — замахиваться стало полегче, дело пошло гораздо веселее. Навстречу солдатам выскочило несколько одиночных нуров, но молодые монстры быстро нашли смерть на остриях копий и пик, а «лесорубы» продолжили прерванную было работу.
Через несколько минут Робин смог провести отряд в крепость, сотня бойцов быстро выстроилась в прямоугольник, вперед выставили копья, маленькая фаланга двинулась к воротам, на выручку оставшимся кнехтам. Толпу нуров зажали в клещи. Вслед за тяжелой пехотой в крепость ворвались велиты. Они быстро взобрались на стены и начали поливать монстров сверху арбалетными болтами и дротиками. Заодно были перебиты все остававшиеся атоны.
Лишившись своих поводырей, нуры потеряли всякую организованность, перестали упрямо ломиться к воротам. Отряд за отрядом в крепость вливались силы тяжелой пехоты ноттингемцев. Монстры бились отчаянно, но они были незрелыми, с мягкими когтями, которые часто ломались о сталь кирас. Робин уже прикончил и ранил нескольких нуров собственными руками, зачастую это не представляло особого труда. Более того, сегодня бойцы Ноттингема впервые увидели, что этих тварей можно напугать. Оставшись без атонов, избиваемые со всех сторон, нуры попытались разбежаться.
Стерев с лица кровь и пот, Робин повел отряд кнехтов наверх, отдыхать было некогда, наемники по-прежнему сражались над засекой. Тяжелая пехота прошла по висячему мосту и ударила врага с тыла. В лабиринте мостков и площадок копья были почти бесполезны, в дело пошли мечи и секиры. Всякая возможность командовать этой рубкой была утеряна. Вождь сделал все, что мог, — враг был окружен со всех сторон, его уничтожение стало вопросом времени. Большая часть пехоты осталась в крепости добивать оставшихся нуров — их все еще было много, даже рассеянные и перепуганные, они представляли немалую опасность.
Уставший Робин действовал как автомат. В тесноте этого странного боя было не до фехтовальных изысков. Он рубил сверху вниз, делал мощные выпады, движениями мясника резал незащищенную плоть. Сраженные противники валились под ноги, иногда, молча или с криком, летели вниз. Время от времени Робин не успевал принимать на щит ответные удары, бронза лязгала по его доспехам, вызывая вспышки боли в переломанном ребре. Не обращая на боль внимания, вождь вновь взмахивал клинком, шаг за шагом тесня противника.
К финалу сражения вождь остался без щита — надежнейшее устройство, сделанное из толстой кожи суфима, дерева и стальной сетки, было изрублено в хлам. Если бы Робин не успел взять в левую руку кинжал с мощной гардой, то в этой тесноте он не избежал бы новых ранений. Оставшиеся враги, зажатые со всех сторон подоспевшими из захваченной крепости кнехтами, были буквально выдавлены с подвесного яруса и спелыми гроздьями посыпались вниз. Все было кончено!
Борясь с непреодолимым желанием лечь на месте и не вставать часов пятьдесят, Робин постарался не показывать солдатам свое изнеможение и уверенными шагами прошел к крепости. Подвесной мост жалобно скрипел и раскачивался. Вождь переступал через многочисленные трупы, осторожно, боясь поскользнуться, ставил ноги в лужи густеющей крови. В ушах гулко отзывался стук сердца, перед глазами все еще мелькали искры, голова отходила после многочисленных ударов. Доспехи странно потяжелели, казалось, они стали весить в три раза больше, вся одежда под ними противно намокла от пота и крови. Только дойдя до башни, Робин осознал, что все еще сжимает в руке меч. Он взглянул на окровавленное лезвие, затупившееся от многочисленных зазубрин, и спрятал верный клинок в потертые ножны.
В крепости все было спокойно, повсюду валялись трупы нуров, среди них бродили велиты и ополченцы, собирая дротики и стрелы. Управление войском было отлажено хорошо, сейчас в приказах вождя не нуждались. Ополченцы под командой медиков уносили раненых в казармы стражников, где разворачивался временный госпиталь. Завидев там мелькнувшую золотистую головку Аниты, Робин понял, что Сата уже в крепости и спасает искалеченных бойцов.
Не желая пугать девушку своим видом, вождь подозвал санитара и с его помощью снял доспехи. Охающий парень быстро смыл кровь с нескольких ссадин и небольших ран, крепко перетянул грудь, фиксируя поврежденное ребро. Отправив его заниматься другими пострадавшими, Робин надел броню, скрывая повязку, и пошел к большой белокаменной беседке в центре крепости. Там он с усталым безразличием посмотрел на главную причину сегодняшнего сражения. Источник выглядел до обыденности просто — широкий колодец, выложенный почти необработанными глыбами низкокачественного, почти черного нефрита. Он был неглубокий, всего метра полтора, чистая, кристально прозрачная вода странным образом держала уровень на локоть выше земли. Дно было ровным, песчаным, без малейших признаков тины или водорослей.
Трудно было поверить, что он смотрит на часть легенды о живой и мертвой воде. Робин знал, что если человеку дать выпить свежей влаги из Сердца Мира, то любая рана зарубцуется в нескольких минут. Выпитая следом чудесная жидкость из Первого Леса немедленно сгладит шрам, восстановит внутренние повреждения и поднимет силы. Главное, не перепутать порядок приема эликсиров, в этом случае даже потерянная конечность отрастет за несколько дней, конечно, при усиленной заботе и питании. Правда, подобное лечение помогало не всем, а некоторых людей могло убить. Но желающих хватало во все времена, ведь правильный прием при надзоре мага или иссы мог омолодить организм, чего, несмотря на риск, желали многие. Многие смертельно раненные солдаты Ноттингема смогут сегодня выжить при помощи магии Источника Первого Леса, недостатка в свежей живой воде не будет.
Сдержавшись от искушения смочить ладонь, Робин развернулся и пошагал к воротам. Надо было поторопить ополченцев, чтобы сделали в засеке нормальные проходы. Ведь в лагере остались сотни единорогов, мечтающих сейчас только об одном — припасть к Источнику и восстановить свои утраченные за годы изгнания силы.
Глава 5
Войско атонов зашевелилось немедленно после получения страшного известия. Зардрак лишь горько усмехался, представляя, что бы произошло, если бы верховные жрецы послушали его раньше. Даже сейчас, полностью убедившись в потере Айтэг Бланориза, многие не могли окончательно поверить в это чудовищное поражение. Но такие были в меньшинстве.
Гарнизоны горных храмов обезлюдели полностью, лишившись почти всех своих стражей и нуров. Непрерывно подходили войска с перевалов, атоны спешно бросали все свои завоевания на Побережье. В мире не было ничего ценнее Айтэг Бланориза, лишившись доступа к его Источнику, жрецы за несколько лет потеряют свою главную силу — нуров. После этого их не спасет даже крепкая бронза. Города Побережья многолюдны, их жители очень разозлены после долгой войны. Огромные армии Побережья, хорошо дисциплинированные и вооруженные медным оружием, легко захватят малонаселенную горную страну, ослабленную многолетними захватническими войнами.
Айтэг Бланориз надо вернуть, и сделать это необходимо как можно быстрее, не считаясь с потерями. Если удастся разбить войско Робина Игнатова до зимы, то большую часть собранной армии можно вернуть на горные перевалы, в помощь гарнизонам крепостей. Такие силы легко удержат армии Побережья до снегопадов. Сражения затихнут почти на четыре месяца, за это время можно добить Ноттингем окончательно, а весной возобновить кампанию против Городов. Вертина, залитая кровью мятежников и еретиков, надолго успокоится. Лишившись многих жителей, эта страна потеряет часть своей ценности, но с этим придется смириться. Скверну надо выжечь полностью, все должны надолго запомнить — нельзя противиться власти жрецов Одинокого Бога!
Армия пойдет кратчайшим путем. Двигаясь вдоль стены Черного Отрога, она все время будет находиться вблизи прямой линии, соединяющей два Источника. В этой области невозможно применение магии, так что десятки атонов останутся без работы, но в то же время и враг не сможет выставить свою опасную иссу. Исход битвы решит простое оружие и когти нуров.
Но сражение произойдет без участия Зардрака. Жрецы решили, что его рассудок помутился, когда он стал настойчиво предлагать заключить с Ноттингемом мирный договор. Настоятель Заоблачного храма был
