Девушки явно сидели как на иголках, я же лакомилась неторопливо, четко помня, что тщательно прожеванная пища — залог хорошего пищеварения, и не годится глотать еду, как голодная крокодилица. Поэтому, несмотря на осуждающие взгляды окружающих, я насладилась обедом по полной, смакуя каждый кусочек. Стоп, а что это все на меня так дружно уставились? Я с подозрением покосилась на девушек.
— Вероника… — Взгляд Лиссы стал нежным, а голос вкрадчивым, как у продавщицы на рынке, которая пытается всучить вещь не по размеру. Я невольно напряглась. Сбывались худшие опасения. Им что-то от меня надо, и внутренний голос настойчиво предупреждал о том, что мне это наверняка не понравится. — Ты можешь есть быстрее?
От такой наглости я даже поперхнулась. Лисса участливо похлопала меня по спине: делала она это с особым смаком, пока я не взмолилась о пощаде.
— А что? — полузадушенно прохрипела я. — Вам жаль переводить продукты? Или это нежная забота о моей талии?
— А вот и не угадала, — мило заулыбалась принцесса, словно мы тут в шарады играли. — Нам просто не терпится показать наш дельтаплан. Поэтому доедай поскорее, и пошли на крышу.
Я тихо вздохнула. Не то чтобы в душе поселилось спокойствие от ее слов, но небольшая уверенность появилась. Даже плечи слегка расправились.
Надо отдать должное девчонкам — потрудились они на славу. На крыше, словно чучело громадного нетопыря, стоял дельтаплан. Черный шелк, натянутый на деревянную основу, мягко шелестел на ветру. Я не удержалась и присвистнула.
— Нравится? — не без гордости вопросила Лисса.
Я кивнула. К чему слова? И так все видно. Интересно, кто же полетит на этом шатком сооружении?
— Это хорошо, — удовлетворенно выдохнула Лисса.
Надо же, как они дорожат моим мнением. Я возгордилась и сама себе показалась даже чуточку выше. Но не успела я хорошенько привыкнуть к собственной значимости, как она добавила:
— Тебе же на нем лететь.
— Мне?! — вытаращила я глаза. Дельтаплан сразу как-то потускнел, сник перед моим потрясенным неприятным открытием взором. — Почему я?
Вопрос был древним как сам мир. Но не всегда и не все получали на него ответ.
— Но кто-то же должен, — пожала плечами она. — И потом, ты же будешь не одна… Я тоже лечу.
— Час от часу не легче, — возмущенно всплеснула руками я. — Как ты себе это представляешь? Мы обнимемся и воспарим как птицы?
— Почему же. Мы привяжемся вот к этим планкам. — Она ткнула пальчиком в направлении какой-то перекладины.
Честно говоря, уверенности этот жест вовсе не прибавил. Мысли испуганными птицами метались в голове. Шанс повторить незавидную участь Икара вовсе не казался таким уж привлекательным. Грохнуться вниз с приличной высоты? Брр.
— А ты точно уверена, что эта штуковина сможет поднять нас обеих, а в дальнейшем еще и принца? — озвучила я свои сомнения.
— Думаю, да.
— А вы его испытывали? — не унималась я.
— Вот и испытаем.
По телу пробежали огромные мурашки. Похоже, умереть во цвете лет все-таки придется.
— Пусть эльфа летит, она легкая. И к тому же он ее брат.
— Принц — ее брат? — удивленно выдохнула Кориана.
— Ш-ш-ш, — шикнула на нее Лисса. — Это большой секрет. Государственная тайна. Ты же умеешь хранить тайны?
Кориана испуганно кивнула и сделала жест, словно запирает губы на замок, а ключ выкидывает.
— Вот и славно, — просияла Лисса. — Всем спать… ночью на дело пойдем.
Я глубоко вздохнула. И не отвертеться от глупости такой. Тревожный колокольчик глубоко внутри настойчиво вызванивал, что мероприятие наверняка выйдет нам боком. Заткнись, противный… И без тебя тошно.
Вечер спустился на город, черной кошкой прокрался по средневековым улочкам, коснулся мягкими лапами каменных и деревянных стен, укутал закоулки тьмой, в которой немногочисленные светильники на чугунных ножках напоминали маленькие луны. Я облачилась во все черное: черные удобные штаны облегали бедра так плотно, что казались нарисованными на коже, черная куртка не сковывала движений. Ну просто вылитая бандито-гангстерито. Или как их там… ниндзя, крадущиеся в ночи. Вот только не хватает маски на лицо, как у бойцов ОМОНа. Просто один к одному — родная мама не отличит. Мягкие черные сапоги не только дополняли созданный образ, далекий от законопослушания, но и были реально удобны для того, чтобы двигаться бесшумно. Жаль только, что мне не дано ходить не топая.
На крышу веранды поднялись молча. Кориана зацепила веревку за перекладину дельтаплана, пожелала нам удачи и спустилась вниз к заранее оседланной лошади. Мы с Лиссой синхронно вздохнули, я истово перекрестилась и мысленно пообещала, если переживу эту ночь (а шансы на это чудо таяли с каждой секундой), обязательно поставлю по самой большой свечке в каждый храм города, как благодарность за ниспосланную удачу. Не сговариваясь, крепко обнялись.
— Может, не станем рисковать? — неуверенно предложила я. — Ведь костей не соберем.
— Нет. Надо, — тряхнула гривой черных волос Лисса и смахнула набежавшую было слезу. — Ты, того… прости меня… если что не так.
— Конечно, — нервно всхлипнула я. — И ты прости.
— Прощаю.
Массивный черный дельтаплан, чей темный силуэт ночью напоминал гигантского нетопыря, оказался еще и тяжелым. Поднатужились, подняли. Норандириэль ловко привязала нас к поперечной планке кожаными ремнями. Я сильно подозревала, что первоначально ремешки поддерживали чьи-то штаны. Благодаря креплениям мы не соскользнем вниз, но и вовремя соскочить, если вдруг что-то пойдет не так, не сможем. Эльфийка сделала охраняющий знак, пожелала удачи и порывисто чмокнула нас в лоб, как покойниц. Я окончательно загрустила. Лисса тоже в восторг не пришла, но тут же тряхнула головой и дернула веревку.
Кориана хлестнула лошадь и понеслась по направлению к воротам. Трос резко натянулся, мы взвизгнули от неожиданности, крыша ушла из-под ног, и мы полетели. Вау! Оказывается, летать так прекрасно: дух захватывает, когда понимаешь, что под тобой нет твердой поверхности, а ветер надувает плотный шелк крыльев над головой. Наверное, так чувствуют себя любители кататься на такой штуковине, вроде парашюта, тросом ее привязывают к моторной лодке и — вуаля, стопроцентные ощущения змея на веревочке гарантированы. Мамочки, страшно-то как!
Мы неслись над домами. Я честно пыталась не кричать, не поддаваться панике, не смотреть вниз и не представлять свой организм распластанным на булыжной мостовой. Хотя был в нашем полете и плюс: в этом мире нет электрических проводов, а значит, умереть, запутавшись в паутине, по которой пропустили энное количество вольт, нам не грозит. Положа руку на сердце, это не та смерть, которой хочется умереть. До сего момента я наивно полагала, что покину этот свет древней старушкой, задремав в кресле-качалке возле камина, в окружении детей и внуков, которые непременно будут скорбеть о безвременной утрате такой выдающейся личности, как я, как и положено любящим родственникам. Понятия не имею, где именно находится эта самая тюрьма, но если мы в ближайшее время не подлетим к треклятому зданию, я прямо не знаю, что сделаю.
А действительно — что? В задумчивости я попыталась почесать затылок, но рука настолько сроднилась с планкой, что проще было сломать бамбук-бирбис-или-как-там-его, чем высвободить нежно любимую конечность. Костяшки побелели от напряжения. Бедненькая моя! Надеюсь, ее не скрутит судорогой. А принцу я никогда этого не прощу. Возможно, даже убью. Вот как из тюрьмы вытащим, так сразу и убью. Ишь, взял моду прятаться в укрепленных башнях от праведного возмездия.
Тюремный комплекс появился как-то сразу. Не успела я как следует удивиться этому факту, как внизу Кориана резко осадила свою лошадь, буквально посадив животное на булыжную мостовую упитанной
