еще накричал на тебя, думая, что ты действительно решила уйти к Охотникам. Прости меня. Прости своего брата, жалкого вампира, который мнил себя крутым и сильным, убивал людей, издевался над ними, над тобой. Он считал себя хозяином мира, а не смог спасти тебя, свою собственную сестру. Он и сейчас тебе не может ничем помочь. Он не умеет воскрешать мертвых, не может дать тебе свою силу. Он стоит, живой и отчасти невредимый, а ты лежишь, на твоей шее — дыра, на лице — тревога и волнение. Неужели ты переживала за меня и поэтому не попыталась убежать? Спасибо тебе и прости меня. Покойся с миром».
Кэнреол закрыл глаза сестры Он отошел на несколько шагов и опустился на землю. «Вот и все. Я убил Охотника. Теперь я не буду почти постоянно чувствовать его. Последнее препятствие на пути к посту главы клана в Москве, если, конечно, не считать Хармаса… Хармас!»
Мысли Павла уже свернули в спасительное русло — Хармас виноват во всем, это его интрига! Но облегчения эти мысли не принесли. «Хармас, Хармас… а сам-то что? И люди и вампиры сами вершат свою судьбу. Эх, если бы я не знал о прогнозе, обо всех этих тупых предсказаниях… Все бы обошлось. И не пришлось бы мне сейчас прощаться с лучшим другом и сестрой, которые спасли мою вторую жизнь. А нужна мне эта вторая жизнь?»
Павел поднял взгляд и посмотрел на труп Охотника. «Вот встану сейчас, подойду к этому куску плоти и зарежусь его мечом. Пусть Хармас радуется».
Только одно смогло бы сейчас вернуть Павлу волю к жизни и предотвратить готовящийся акт суицида. И это случилось.
Откуда-то слева донесся женский крик. Павел вздрогнул. Он узнал этот голос. Он медленно повернул голову. Вдали стояли Лихарвель и Наставник. Махарнен что-то шептал. Павел прочитал по губам: «Дьявол, дьявол…» Ирина метнулась к Павлу и уже через мгновение оказалась рядом. На ее лице все еще был написан страх. Павел представил, как он выглядит сейчас — в крови, шрамах, с торчащими через обугленную кожу челюстями, в порванной и частично обугленной одежде. А рядом два трупа. А неподалеку — еще один труп, который до сих пор светится святой силой. Тут испугаешься.
— Ирка… — хрипло сказал Кэнреол.
Ирина ничего не ответила. Она плача обхватила Павла и так сжала его, что у Кэнреола затрещали кости.
— Задушишь… Лиха… Прощай, милая… — сумел только произнести Павел.
Ирина отпустила его. Теперь она была счастлива слезы постепенно высыхали.
— Пашка… Пашка… Я думала, ты умер…
— Знаешь, я был недалек от этого, — признался Павел.
— По тебе видно, Кэн, — сказал подошедший Наставник. — Забыл, как регенерировать?
— Сил нет совсем… Все истратил… Там, в багажнике «мерса» еще термос с кровью есть…
Ирина исчезла и через мгновение появилась вновь, сжимая в руках термос.
— Пей, аккуратно только…
— Пей и восстанавливайся, на тебя смотреть невозможно… — Тут Махарнен наконец посмотрел на трупы. — Стоп, это что, Мишка? Друган твой, гуль? А это кто? А там что за всадник без головы и лошади? Что тут вообще произошло?
Павел снова стал мрачен, как туча:
— Охотник. Тот, на которого я завязался. Он разупокоил недалеко от Твери кладбище, мы с одним некромантом зомби разметали. Потом поехали сюда. Я засек этого Охотника… Алексея… По пути на нас дикари навалились — я вам уже говорил… Приехали сюда. Я смотрю — идет Охотник, а с ним моя сестра, Лена… Бой начался, Мишка влез и погиб… И Лену этот Охотник убил… А я его…
Махарнен поглядел на Охотника.
— Он такой сильный?
— Был. У него кровь странная, вроде от старейшины…
Махарнен вытаращил глаза и, рассыпая проклятия, побежал к трупу.
— Бля, жжется! — воскликнул он. — Ну-ка…
Наставник смог отцепить с пояса Охотника бутыль с кровью. Он осторожно открыл ее, окунул палец в черно-красную жидкость и понюхал. Потом тщательно закрыл бутылку и подошел к Павлу и Ирине.
— Кэн… ну ты силен… Я преклоняюсь перед тобой… Это действительно кровь старейшины, да что там! Такой мог бы быть и главой клана! Ты справился с ним? Хотя, что это я? Не может Охотник полностью использовать кровь!
— А он использовал! Он даже регенерировать мог! Я бы тут лег и прахом бы рассыпался, если бы он нормальную дозу принял! Но Миха мечом разбил склянку с кровью! Этот Охотник только немного смог выпить, несколько капель, и то стал сильнее меня! — Павел уже кричал.
— Не кричи, — тихо сказал Наставник, — я очень хорошо понимаю твое горе… — Внезапно он наклонился над телом гуля.
Когда Наставник выпрямился, на его лице было удивление, смешанное с восхищением:
— Кэн… он не умер…
Павел и Ирина стояли около двери палаты и сквозь окно смотрели на лежащего на койке Михаила. Он был опутан проводами, датчиками и трубками от капельниц. На лице лежала кислородная маска. Михаил был в коме. Один из вампиров-медиков объяснил, что произошло:
— Вашему гулю несказанно повезло. Он пил кровь недолго, но и не мало. Если бы эту рану нанесли ему неделю назад, то уничтожение его вампирскои части не повредило бы ему, но он не смог бы справиться с раной. Если бы его ударили через неделю, то он сгорел бы почти весь — в нем было бы слишком много от вампира. А сейчас он успел затянуть рану и выдержал выжигание своей второй сущности, поскольку ее было мало. Вот только он впал в кому от сильнейшего потрясения и напряжения организма.
— Он выживет? — спросил тогда Павел.
— Возможно. Шансов мало, но они есть. Мы ему ничем не можем помочь. Любая магия погасит остатки жизни в нем. Сделать его гулем вновь мы не можем — кровь не усвоится. Обращение невозможно. Остается только ждать. Не спрашивайте меня сколько. Может, день, может, год, может, несколько лет.
С этими словами врач-вампир оставил Павла и Ирину около палаты Михаила. Они стояли возле двери. Павлу по-прежнему было очень плохо. Оказалось, что из-за него друг не просто умер, а превратился в неподвижное тело, в котором продолжала еле-еле теплиться жизнь. Ну все-таки он, может, и выкарабкается. А вот Ленке уже ничто не поможет. Она действительно умерла.
— Паша, — спросила тихо Ирина, — тебе очень плохо?
— Да. Очень. Мой лучший друг лежит в коме, а сестра — в морге с почти отрубленной головой. Стоит ли это жизни одного Охотника? Пусть даже очень сильного? Знаешь, на меня несколько минут назад налетел начальник гаража, ты не видела, и диким голосом выпалил: «Где машина?» Это единственное, что его волновало… Я его послал подальше, сказал, чтоб шел на трассу, искал там гору металлолома, это его драгоценная машина…
Ирина ничего не ответила. Вдруг посреди коридора появился Махарнен в сопровождении еще нескольких вампиров, среди которых был и Леошрак, начальник Истребителей Малкавиана. В руках Махарнена был звонящий мобильник.
— Это телефон Охотника, — сказал Наставник. — Кэн, ты слышал голос этого Алексея?
— Да.
— Тогда ответь. Голосом Охотника. И готовься к приему импульсов — мы тебе будем подсказывать.
Сымитировать голос — несложная задача. Павел пожал плечами и взял телефон.
— Да? — сказал он в трубку голосом убитого им Охотника.
— Леха! Ты где шляешься, блин?
