все правильно. Так вот… Этот Алексей сильно отличался от простого человека-Охотника. Необычный метаболизм… очень странная иммунная система… кровь… В общем, его организм мог легко приспосабливаться ко всяким посторонним влияниям, в том числе и к крови вампиров. Потом у него имелись наследственные признаки Гаррингов… Волосы устроены так, что он поседел бы через несколько лет… ушные раковины… другой химический состав костей… И самое главное — печень и два желчных пузыря. По моим данным, у большинства Гаррингов была такая аномалия, особенно у самых способных…
— Да, было такое, я помню, — кивнул Шаккерон. — Уважаемые главы Вентру и Гангрела тоже помнят? Вот только мне непонятно, откуда у этого Охотника была кровь старейшины? Что он — Гарринг, это мы выяснили, но даже им нужен допинг, чтобы сражаться. И еще — кто именно, и главное как, сумел убить этого Алексея, практически старейшину вампиров? То, что на его необычность не обращали внимания люди, это мне понятно: Охотники не хуже нас умеют промывать людям мозги. А вот другое…
— Давайте сначала разберемся, кто и как. Кто это знает точно, кроме меня?
Лишь Хармас поднял руку.
— Прошу, — кивнул Кхеншраон, — логично, что глава Малкавиана сам поведает об этом, ибо…
— Извините, но я уж сам. — Хармас остановил Вентру и начал рассказ: — Охотника убил мой вампир. Начинающий Истребитель…
— Не Кэнреол ли? — спросил вдруг Шаккерон. — Помню, у тебя был такой шустрый вампир — дикарь, отбитая атака Охотников, оборотень…
— Он у меня и сейчас есть, — с досадой сказал Хармас. — Да, это он. Он был завязан на этого Охотника, выследил его и убил. Ему в этом помог его гуль… Видите ли, он был направлен на вольную охоту, и ему разрешили иметь двух гулей, а он создал только одного. В ходе боя гуль и сестра вампира, случайно оказавшаяся рядом, погибли. Правда, гуль сейчас в коме, но шансов у него нет… Однако вернемся к Охотнику. Кэнреол смог одолеть его, потому что Алексей выпил слишком мало крови. Полную дозу ему помешал принять тот самый гуль. Этот вампир убил его довольно оригинальным способом — проткнул Охотника его же собственным мечом. Кстати, о мече. Меч этот необычный, сравнительно давно сделанный. Каким-то образом аккумулирует святую силу и очень легко направляет ее на все, что только можно — подпитка доспехов например. С вопросом, кто и как, все ясно? Тогда перейдем к вопросу о крови. Смотрите!
Хармас жестом фокусника достал из-за пазухи бутыль с плескавшейся в ней кровью. Все главы кланов, за исключением самого Хармаса, склонились к сосуду.
— Мне передал это Махарнен, Наставник в моем клане. У него хватило ума понять, что с этой кровью не все ладно, и он никому ее не показывал, кроме меня.
Тешран взял бутылку. Он внимательно осмотрел ее на свет, пощупал ментальными зондами кровь, понюхал и даже попробовал на язык несколько капель.
— Смотри, привыкнешь, — предостерегла Тремера Винзарра.
— Я? Не смеши. Значит, так. Кровь старейшины, причем очень сильного. Скорее всего, он — глава клана. Был. Но кровь довольно свежая — ее взяли около года назад.
— Ни один из глав кланов не погибал уже много лет! — сказал Кхеншраон. — Значит, этот вампир — жив. Среди Камарильи — предатель, сотрудничающий с Охотниками! — В голосе главы Вентру звенел металл.
— Не может быть! Кто пойдет на соглашение со своей смертью? Найду — убью!
— Бхесспрредхэл! Иуда! Вот блин! — заговорили одновременно главы кланов.
Тешрана осенила какая-то мысль:
— А кто это? У меня в памяти довольно много профилей энергии, которые можно увидеть в крови вампира, но ни один не совпадает. Правда, я не так стар, как Шак, Кхен и Винза…
— Пускай по кругу! — воскликнул Шаккерон. — Щас мы выясним! Только, чур, я последний!
— Как хочешь, — ответил Кхеншраон, — опять что-то задумал?
— Ага!
Никто из глав, пробовавших определить личность предателя до Шаккерона, не справился. Или профиль энергии стерся у них из памяти, либо они действительно не общались с предателем.
Наконец очередь дошла до Шаккерона. Он тщательно исследовал кровь и расплылся в довольной улыбке.
— Нхэ тхоми! — зарычал Хиншрак. — Чтхо тхам?
— Хиншрак, а ведь мы с тобой были правы кое в чем, — сказал Шаккерон. — Похоже, мы узнали вдобавок, кто несет ответственность за дикарей, использующих сыворотку.
Шаккерон внимательно оглядел глав кланов. Все, кроме Хиншрака, напряженно ожидали слов главы Бруджа. Носферату же довольно скалился. Наконец Шаккерон произнес:
— Шабаш…
Шабаш. Или Саббат. Это лагерь кланов вампиров. Он был вечным врагом Камарильи, но часто им приходилось сотрудничать, когда надо было объединиться против Охотников. В Шабаше было больше кланов, но численность многих из них была очень небольшой. Шабаш возник как антипод Камарилье и всему Маскараду. Быть в Шабаше значило наплевать на законы Маскарада. Поэтому Камарилья, главной заботой которой было выживание и тайна, и боролась с Шабашем. Сам Шабаш видел в Камарилье зазнавшихся прислужников Патриархов, древних вампиров, от которых по легенде и появились все существующие кланы. Со временем борьба переросла в банальную схватку за власть.
Главным кланом в Шабаше был клан Ласомбра. Их часто называли сердцем Шабаша. Они хоть как-то пытались руководить Шабашем, хотя, согласитесь, очень трудно управлять потерявшими последние тормоза вампирами. Вторым по значимости был клан Тзимицу, клан садистов, безумных экспериментаторов надо всем живущим, считающих себя душой Саббата.
Эти два клана были единственными в Шабаше с самого начала его существования и ни от кого не зависели. Остальную его часть составляли «отступники» кланов. В Шабаш переходили вампиры всех семи кланов Камарильи. «Отступники» переставали противиться своим недостаткам: Малкавианцы-«отступники» погружались в волны безумия с радостью, Бруджа с чистой совестью уходили в анархию. Они занимали в Саббате положение на порядок ниже Ласомбры и Тзимицу. Кроме них в Шабаше присутствовали «отступники» независимых кланов Равнос и Ассамиты. Еще к Шабашу присоединилась ветвь клана Последователей Сета, которые называли себя Змеями Света.
Наконец, Шабаш имел своих безродных — Пандеров. Эта была группка Каитиффов под руководством Джозефа Пандера, такого же безродного, как и его подопечные. Они добились вступления в Шабаш и очень гордились этим, хотя занимали в нем такое же положение, как и Каитиффы в Камарилье. Правда, безродные не состояли в Камарилье официально и не пользовались ее привилегиями, но как-то так сложилось, что Камарилья и Каитиффы — одна группировка.
Как уже нам известно из учебника истории вампиров, изобретение сыворотки помогло Камарилье справиться с Шабашем и ликвидировать его как силу. Великая Битва Старейшин, имевшая место быть в 1860 году в Лондоне, считалась последней в борьбе Шабаша и Камарильи, но, конечно, после нее было множество мелких стычек с остатками кланов. Были рейды, захваты резиденций… Но наконец все вампиры Шабаша были уничтожены.
А после Саббатовцев пришел черед независимых кланов и всевозможных Линий Крови. Камарильцы понимали, что, если они хотят воцариться над миром, они должны устранить всех конкурентов как можно скорее.
И вот теперь, спустя полтора столетия, Шаккерон говорит — Шабаш.
Молчание, последовавшее за словами Шаккерона, длилось недолго.
— Ты в своем уме, Шак? — спросил Хармас.
