— Это не проблема. Накинуть на демона лик погибшей подавальщицы и принести вам настоящую еду — пустяк, лишь бы вы раньше времени ни о чем не догадались.
И тут меня осенило. Я поняла, что смутило меня в разговоре купцов. Они вспоминали о новостях почти месячной давности, как о том, что произошло всего дня три назад.
— Умничка. Догадалась.
— Куда ты нас везешь?
— Туда, где тебе самое место. Ты все время мешаешься под ногами и никак не хочешь убраться с моей дороги.
— Сам виноват, — не сдержалась я. — Нечего по моей дороге идти! Сверни на свою и больше меня не увидишь.
«Паромщик» тяжело вздохнул.
— Ты неисправима, хозяйка зимней ночи. Тебе известно слово «страх»?
— Наверное, нет. В детстве, когда всем его раздавали, на мне, как всегда, закончился.
Я врала. Мне было до жутиков страшно находиться здесь, один на один с существом, от которого веяло могильным холодом и жгучей ненавистью. Но признаться в этом было равносильно тому, чтобы подписать себе и своим друзьям смертный приговор.
— Пытаешься быть храброй? Похвально, только бессмысленно. Тебя все равно никто не вспомнит. Просто некому будет.
— Это мы еще посмотрим!
Я с силой толкнула «паромщика», рассчитывая свалить его в воду, но мои руки прошли сквозь его тело. Демон рассмеялся:
— Неужели ты думала, что я приду в телесном обличье? Это всего лишь морок, но, поверь, он сможет тебя убить, если понадобится.
В этом я не сомневалась.
— Чего ты хочешь? Убить нас? У тебя был шанс, но ты им не воспользовался. Тогда что?
— В точку! — обрадовался демон. — Ты права. Твоя смерть не принесет мне пользы, как я раньше думал. Нет. Ты послужишь мне на пользу, а в отношении твоих друзей… извини… эти двое меня не интересуют.
Демон взмахнул рукой, и я с ужасом поняла, что не способна двигаться. Я видела, как он подошел к Дару и Климу и по очереди спихнул их с парома. Они не сопротивлялись, словно не замечая, что вода накрывает их с головой, лишая возможности дышать. По моим щекам потекли злые слезы. Нет! Я не позволю!
Я дернулась и почувствовала, как невидимые нити, удерживающие меня, рвутся. Демон удивленно посмотрел в мою сторону.
— Не думал, что ты способна порвать мое заклинание. Но это уже неважно, им ты все равно не поможешь, как и городу, разрушенному демонами.
— Посмотрим, — прохрипела я, силясь разорвать последние путы. — Ты меня плохо знаешь, паршивец!
— А вот выражаться не надо.
— Поверь, я еще не то о тебе думаю!
— Можешь сколько угодно ругаться, но это все напрасно…
Вдруг в моей голове словно щелкнул выключатель. Путы, державшие меня, рассеялись как дым. Вскинув руки, я выкрикнула несколько слов в серое пасмурное небо, и в тот же миг в моих ладонях заиграла огненная сфера, окруженная молниями. Демон отшатнулся, но вспомнил, что не имеет тела.
— Дура! Что ты хочешь сделать? Твоя магия не может причинить вред мороку!
Я пригляделась и увидела тонкие алые нити, протянувшиеся от морока к воде озера. На моем лице появилась гаденькая улыбочка.
— Мороку — нет, а вот телесной оболочке вполне.
И я опустила сферу на эти тонкие нити. Они полыхнули, и «паромщик» схватился за лицо, завизжав на высокой ноте. Постепенно он начал таять, перестав подпитываться магией. Через секунду от него осталось сизое облако, но и оно быстро рассеялось над озером.
Не раздумывая ни секунды, я прыгнула в воду в надежде спасти друзей. Но черная вода не пропускала даже тот скудный свет, что был на поверхности. Я ныряла снова и снова, но все безрезультатно. Я подплыла к парому и, забравшись на него, постаралась восстановить дыхание. Усталость и боль в мышцах лишили меня последних сил, и мое сознание провалилось в пугающую пустоту.
— Хозяин, прошу, помоги!
— Почему я должен тебе помогать? Ты не смог привести ко мне слабую девчонку, которая не способна начаровать ничего более серьезного, чем светлячок.
— Хозяин, умоляю! Я приведу ее к тебе, но мне нужна часть твоей силы.
— Даю тебе последний шанс.
Яркая вспышка света ослепила обожженное лицо мага, восстанавливая на нем кожный покров и наполняя немощное тело силой демона. Как же он ненавидел эту девчонку! Он ей отомстит! Отомстит! Маг ощупал здоровое лицо и, поклонившись хозяину, растворился.
Демон довольно потер руки. Скоро… очень скоро он выйдет отсюда, и его тюремщик будет мучиться так же, как и он. «Светлая госпожа, мы будем вместе… ты вновь посетишь этот мир и сядешь на престол в качестве…»
Хриплый смех демона разорвал тишину, заставив задребезжать тонкую защиту стекла.
Вдох… Еще один… Боль острой иглой вонзается в легкие… Тишина… Почему так тихо? Почему нет шума голосов, шепота ветра, пения птиц? Я силюсь раскрыть глаза, но отяжелевшие веки не желают подниматься. Тишина… Как же легко! Словно я невесомое перышко, поднимаюсь все выше и выше! Свободна! Тело растворяется в ледяном порыве ветра и мягкости снежных хлопьев. Голос сменяется свистом бури. Все кажется таким незначительным и бессмысленным, кроме этого полета. Кроме снежного покрова, стелющегося вслед за мной. Кроме веселой мелодии, рвущейся из снежного урагана. Все осталось там, внизу, вместе с телесной оболочкой, которая кажется неподъемным грузом. Тюрьмой для свободного ветра. Волчья песня сопровождает мой полет…
Чьи-то тихие слова, похожие на шелест падающего снега… Аметистовые глаза, сверкнувшие в снежной завесе…
«Вернись… Прошу, вернись… Я здесь. Я рядом…»
И снова боль. Боль, рвущая на части мою бесплотную душу. Боль, вызванная тоской по тому, кто хочет вернуть меня в телесную тюрьму… Нет! Не хочу!
«Вернись…» — шепчет мне ветер.
Я стараюсь заглушить этот голос, вызывающий у меня воспоминания о серебре волос, скрывшихся под водной гладью. Но мне не удается, и это мучает меня.
«Зачем?» — кричу я невидимому ветру.
«Я прошу тебя…»
«Зачем?!!!»
Мое отчаянье перерастает в жгучую обиду. Обиду на себя, что не спасла. На того, кто посмел отнять у меня нечто очень важное…
«Ты нужна мне. Я пойду за тобой… Если ты попросишь…»
Я хочу сказать, что не могу и не хочу, но голос больше не слушает меня. Аметистовые глаза растворяются в вихре снежинок, голос затихает. Вихрь успокаивается…
Тишина… Все болит. Каждая клеточка моего тела ноет. Стоп! Тела?! Я медленно открыла глаза. Даже неяркий свет пасмурного дня ослепил меня. Надо мной склонилось озабоченное лицо моего наставника, обрамленное слипшимися мокрыми прядями серебряных волос.
— Ты вернулась, — облегченно выдохнул Клим.
Я внимательно посмотрела на него и, не сдержавшись, протянула руку и ущипнула. Клим вскрикнул.
