Павел Корнев
Межсезонье (Сборник)
Приграничье
Горючка
Старые, потрепанные жизнью и ухабами бесчисленных километров «жигули» четвертой модели — мятые и плохо выправленные, с черными заплатами крыльев и капота на белом кузове, — грустно замерли на обочине раскатанной полозьями саней дороги, прямо у начавшего потихоньку оккупировать глубокий кювет ельника.
Казалось — что тут такого? Ну, вышел по нужде водитель, сейчас подойдет. Вон даже капот толком остыть не успел: кружившийся в воздухе легонький снежок тает, стоит только ему коснуться выкрашенного черной краской металла.
Вот только ни один понимающий человек даже не сбавил бы скорость, проезжая мимо этого места. Но то — понимающий. А вот недавно угодивший в Приграничье чайник… Этот страха не знает и не такое учудить может. Знаю, сам таким был.
— Нехорошее место, — внимательно осмотрев автомобиль, вернул я морской бинокль лежавшему рядом на снегу Гамлету. Именно, что — нехорошее. А точнее словами и не передать. Все вроде спокойно: снежок мелкий с неба сыплется, желтое пятно растущей луны сквозь куцую дымку облаков просвечивает, темная стена елок вдоль серой полосы дороги тянется. Но вот не по нутру здесь находиться — хоть режь. И тени в овраге рядом с машиной гуще, и снег там как-то не так кружится. Хотя, может, просто с похмелья колбасит. И на кой черт с Датчанином из Форта в эту глушь поперся? Кто за язык тянул? Блин, первый и последний раз! Мне и в Патруле приключений на свою пятую точку хватает.
— Открыл Америку… — потихоньку отпустив перекрывшую обзор мохнатую еловую лапу, буркнул Датчанин и убрал бинокль в чехол. — Но на подставу не похоже.
— Спокойно все, — перебежал к нам через дорогу парень лет двадцати в белом пуховике и присел у дерева, держа на изготовку охотничье ружье с вертикально расположенными стволами. Хорошее, кстати, ружье — не чета моей двустволке. Как его?.. А! Штуцер. Не парень, само собой, ружье. Как парня зовут, честно говоря, и не помню уже. Вылетело из головы. Отложилось только, что он стендовой стрельбой в прошлой жизни занимался.
— Ашот где? — обеспокоенно завертел головой по сторонам Гамлет. — Алик, на хрена ты его одного оставил?
— Вон сидит, — мотнул головой на ту сторону дороги парень, — никуда не делся.
— Дуй обратно, — распорядился Датчанин, разглядев Ашота, почти сливавшегося со снегом из-за накинутого поверх шубы белого маскхалата. — Ну что, Лед, скажешь?
— Давай до утра подождем, а? — предложил я, отчаянно завидуя оставшимся ночевать на хуторе парням. Проверить расположенное неподалеку место, где частенько случались переходы с той стороны, Гамлет решил вчетвером и, само собой, как человека опытного прихватил за компанию меня. Хотя про опытность он наверняка для красного словца приплел, его дружки в плане подготовки ничуть не хуже. Но вот колдунов среди них точно нет, а я как-никак пару месяцев в Гимназии проваландался. — Незачем сейчас туда лезть, точно тебе говорю. Рассвета надо ждать…
— И сколько времени потеряем? Опять ведь от хутора сюда добираться придется, — вытер под носом меховушкой крепко задумавшийся Датчанин. Мысль о том, что мы на ночь глядя впустую протопали без малого пять верст, пришлась ему не по душе. — Ко второй точке не успеем. А она у нас основная.
— Может, там и нету ничего? — Я поежился от студеного ветерка, забравшегося под фуфайку. — Вы ж наугад бродите? В другое место куда-нибудь завернем.
— Не вариант. — Гамлет поднялся на ноги и махнул рукой схоронившимся в кювете у противоположной обочины подельникам. — Ходу!..
— Ну, Принц, хозяин — барин! — хмыкнул я и проверил ружье. Дурное предчувствие не унималось.
Вблизи автомобиль выглядел еще неприглядней: левая фара выбита, с этой же стороны передняя дверца глубоко процарапана. Удивительно, что эта таратайка вообще на ходу.
— Внутри никого. — Гамлет опустил АКМ и повернулся к лесу.
— Теплая еще, — стянув варежку, потрогал капот Ашот — невысокий худощавый мужчина лет сорока, огромный нос которого скорее напоминал клюв хищной птицы.
— Водитель сам ушел. — Опустившись на одно колено, я попытался рассмотреть несколько полузаметенных снегом следов. Ситуация не нравилась все больше и больше, но попытка обследовать местность внутренним зрением ничем хорошим не закончилась: выпитая вчера водка была не самого лучшего качества, и в голову моментально впились длинные иглы боли.
— Хрен с ним! — фыркнул Алик, распахнув заднюю дверцу и заглядывая внутрь. — Мы ж не служба спасения. Сам пусть выбирается…
— Есть че? — обернулся к нему Гамлет.
— Коробки какие-то, — обрадовался перегнувшийся через заднее сиденье парень. — Тьфу ты, черт, скипидар!
— Много?
— Пара коробок. В каждой двадцать бутылок по ноль-пять.
— Пристроим куда-нибудь. — Гамлет распахнул дверцу водителя, залез внутрь и повернул торчащий в замке зажигания ключ. Двигатель несколько раз чихнул, но так и не завелся. Вторая попытка и вовсе закончилась лишь треском стартера. — Не судьба. Алик, посмотри там, может, получится бензин слить?
— Гамлет, давай закругляться, — поежился прыгавший с ноги на ногу Ашот. — Возвращаться пора.
— Аккумулятор заберем. — Оставив безрезультатные попытки завести машину, Датчанин вылез к нам. — И скипидар.
— О! Похоже, бензин кончился, — разочарованно протянул Алик, сливавший через обрезок какого-то шланга горючее из бензобака в найденную в машине двухлитровую пластиковую бутыль. — И пол-литра не будет.
Пока загоревшийся идеей открутить аккумулятор Гамлет шарил в салоне в поисках инструмента, я продолжал внимательно разглядывать подступивший к обочине ельник. И чем дальше, тем меньше нравился мне вид тесно разросшихся деревьев. Тени сгустились, на дне оврага закрутились вихри поземки. По спине побежали мурашки, и неожиданно почудился чей-то очень недобрый взгляд. От ощущения потустороннего присутствия сделалось не по себе, и, ухватив за рукав стоявшего у распахнутой задней дверцы Ашота, я запихнул его внутрь.
— Ты чего?!
— Все в машину, быстро! — С лязгом захлопнув дверцу, я рыбкой нырнул мимо опешившего Гамлета и в один миг перебрался через водительское сиденье. — Да быстрей ты!
— Алик, залазь. — Без особой суеты забравшийся внутрь Датчанин аккуратно прикрыл дверь и развернулся ко мне: — Случилось чего?
Ответить я не успел. Вынырнувшая из-под мохнатых елок темная волна в мгновение ока накатила на автомобиль, и зимняя ночь сразу же налилась непроглядной чернотой. Нахлынувший холод забрался под фуфайку, меня заколотила крупная дрожь, а в голове зазвучали отголоски чьих-то пронзительных голосов. И все же с ходу нечисти заполучить наши души не удалось. Тьма нехотя стекла с лобового стекла, и вместо нее закружился безумный хоровод снежного смерча.
