единственный я пустил на бинты. Накинув на повседневный костюм праздничную верхнюю одежду, я увидел, как лицо нубийца скривилось от смеха. Плюнув, я скинул парадный плащ и надел тёплую военную куртку.
Во дворе нас действительно ждал небольшой отряд гномов. Старший из них быстро отдал несколько команд, так тихо, что я их даже не расслышал, и мы быстрым шагом двинулись в сторону тех пещер, куда нас с Роном в свое время не пустил дежуривший у прохода наряд. Мы с ним облазили все близлежащие местности, но этот проход остался единственным, куда нас не пропустили. Как мы выведали у жителей деревни, эта дорога вела в столицу.
— Едем не в карете, чтобы не привлекать к себе внимание, — пояснил на ходу Дарин. — Во дворец пройдём потайным ходом, сразу в комнату для переговоров.
Я кивнул и ускорил шаг, пытаясь поспеть за воинами.
Ни столицу, ни сам дворец я так, к сожалению, и не увидел. Подземный город я узнал только по светящемуся вдалеке множеству огней, но даже не успел обрадоваться тому, что увижу столицу, потому что наш отряд свернул в один из проходов, и весь остаток пути мы проделали по каким-то тоннелям при слабом свете факелов.
То, что мы добрались до дворца, я понял только по появившемуся везде освещению, а также по тому, что мы стали идти медленнее, больше упирая на скрытность, чем на скорость. Впереди шли разведчики, и, если в коридорах появлялся кто-то неизвестный, они возвращались, и мы уходили в другой проход.
«Если меня оставят здесь, посередине дворца, — думал я, торопясь за безмолвными гномами, свернувшими в очередной переход, — то до конца своей жизни я так и буду блуждать тут, ища выход».
Наконец-то мы, гуськом пройдя какой-то очень узкий коридор, оказались перед небольшой дверью. Старший отряда кивнул нам и, видимо, открыл дверь ключом, я услышал, как что-то в двери щёлкнуло, прежде чем она открылась. Внутрь мы прошли только втроём, гномы остались снаружи, затворив за нами дверь, которую снова заперли.
«Фиг теперь отсюда выберешься», — продолжал я сам себя взвинчивать, идя за гномом по тесному коридору, который закончился ещё одной дверью, но на этот раз приоткрытой, поскольку из щели пробивался яркий свет.
Я зажмурился, прежде чем войти туда, но даже сквозь прикрытые веки по глазам всё равно неприятно ударило светом. Подождав, пока зрение привыкнет, я открыл глаза и осмотрелся. Мы оказались в небольшой комнате, с множеством горящих ламп и свечей.
Нубиец, быстро сориентировавшись, обошёл комнату и сел за стол, расположенный по центру комнаты. Я заметил, что, кроме стола, в комнате было небольшое кресло, стоящее чуть дальше от него, на помосте.
Мы расселись за столом и стали ждать. Король появился ровно через пять минут, войдя в дверь рядом с помостом. Он уселся в кресло, а мы только удивлённо проводили его появление взглядом. Первым очнулся гном, вскочив со стула, он упал на одно колено и склонил голову.
— Встань, Дарин, ни к чему церемонии, — усталым голосом произнёс седовласый гном в простой одежде.
Единственным признаком его ранга было наличие широкого кожаного пояса с золотыми бляхами и сияющими драгоценными камнями.
«Прям как чемпионские пояса у боксёров», — улыбнулся я про себя.
Гном поднялся с колена и, поклонившись королю, вернулся на своё место за стол.
— Предъявить вам свои грамоты, ваше величество? — спросил я, не совсем представляя, как следует себя вести перед монархом.
— Ни к чему, барон, — усмехнулся король. — Твой товарищ постарался, чтобы о тебе узнали все, кому не лень.
Я присмотрелся к сидящему королю, но не заметил ничего такого, что внешне отличало бы его от других гномов. Ни выражение лица, ни одежда ни давали даже намёка на его высокое положение.
— В общем, я решил удовлетворить твою просьбу, Дарин, с некоторыми оговорками, — наконец разрушил наше молчание Торгидор. — Ты сам знаешь ситуацию вокруг торговых домов и тех родов, что их контролируют. Не мне тебе рассказывать, что произойдёт, когда они узнают о затеваемом тобой предприятии. Мне не нужно их постоянное нытьё, поэтому, — король задумался, — ну, скажем, в течение двух лет я буду тормозить всяческие попытки давления на вас со стороны двора и родов, но если вы за это время не сможете продемонстрировать мне никаких результатов, то не обессудьте, кончите вы все плохо.
— Спасибо, ваше величество, — с благодарностью ответил гном.
«Да уж, спасибо, — скривился я, — всю жизнь мечтал делать хорошее дело и в конце лишиться рук».
Король, увидев выражение моего лица, усмехнулся:
— Не думал я, что ты так молод, барон. Хотя и без этого я очень сильно сомневался в том, что у вас получится осуществить задуманное Дарином. Обеспечить нас продовольствием по приемлемым ценам — это будет сродни извержению вулкана. Те роды, которые сейчас контролируют торговлю с внешним миром и держат монопольно высокие цены, обеспечивая себе огромные прибыли, — все они, как один, поднимутся против вас, как только вы начнёте продавать продукцию за меньшие деньги. Так что вы сами думайте, как выпутываться из этой ситуации, тут я вам не помощник. Мне и моему народу нужно продовольствие, причём по тем ценам, по которым его продают в других королевствах. Только поэтому я и согласился помочь вашему начинанию. Никто из нас не может начать обрабатывать землю, так как почти поголовно все старейшины сразу начинают кричать о попрании законов предков и намекать на мои перевыборы. Старые пердуны!! — голос короля усилился. — Купленные родами, захватившими в свои руки торговлю с внешним миром, и даже не представляющие себе, как живёт большинство народа, питающегося чуть ли не подножным кормом, лишь бы не умереть с голоду!
— Ваше величество! Мне понадобятся деньги и рабочие руки, — ответил я, поразившись горячности его речи, — без того и другого бессмысленно даже начинать дело.
— Гномов я дам, немного, но дам, а вот с деньгами хуже. Я не могу выдать деньги под сомнительный проект, который вполне может провалиться, пусть даже и не по вашей вине, — серьёзно ответил Торгидор.
Я перевёл взгляд на Дарина.
— Деньги я найду, — ответил он на незаданный вопрос.
— Сколько гномов будет со мной работать и как я заставлю их подчиняться себе? — задал я ещё один волнующий меня вопрос.
— Неделю назад обвалилась сорок пятая штольня восточной Стены, — ответил король, — завалило не всех, но работы из-за участившихся обвалов пришлось прекратить. Работающих там ещё никуда не перевели, так что их я тебе и выделю, всех пятьсот гномов.
— Вы предлагаете мне начать поднимать производство с лентяями и преступниками? — удивился я, от волнения произнеся слова вслух.
— Думаю, ты находишься не в той ситуации, чтобы привередничать, — отрезал король, и я заткнулся. — А уж как ты с ними будешь справляться — твоя забота. К тому же для этого у тебя есть он, — король показал пальцем на Дарина.
— Меня это не устраивает, — отозвался я. — Если мне нужно будет его куда-нибудь отправить с поручением, то я немедленно огребу кучу проблем, которые не смогу решить. Мне нужно что-то более осязаемое и надёжное.
Король после моих слов задумался, затем улыбнулся и, встав со своего кресла, ненадолго вышел. Вернулся он с кожаным поясом чуть уже своего и украшенным не золотыми, а серебряными бляхами и небольшой россыпью камней, складывающихся в руны — «Мир и процветание». Молча достав кинжал, он спорол с пояса часть украшений, оставив на нём только руны, обозначавшие слово «процветание». Затем он приказал мне:
— Барон, подойдите ко мне.
Я покосился на удивлённого Дарина и подошёл к королю. Тот велел:
— Опуститесь на колено и протяните вперёд руки.
