Третья сила

«шестом огня», и будет нам чистая дорога.

— Они пойдут следом.

— Фигня вопрос. Наверху мы их быстро ухайдакаем.

Хотя у меня на этот счет были кое-какие сомнения, спорить я не стал. Внизу нас точно уничтожат — задавят массой.

Впереди закричали, страшно, так, как кричат заживо раздираемые на части люди. Спустя мгновение раненого прикрыли товарищи, прорвавшихся за линию обороны тварей уничтожили, но у нас появились первые потери. Хуже всего, что у бойцов постепенно таяли оболочки. Пусть на эту операцию послали сильнейших — за прошедшие с момента начала боя секунды им пришлось создавать слишком много знаков. Я почувствовал, как сзади донесся торжествующий вздох, и, пропустив замыкающего, создал еще одну ледяную пробку.

— Поднимайтесь давайте, живее! — торопил Злобный, стоя у лестницы. Псионы буквально выпрыгивали вверх, однако вновь сформированная общая ментальная сеть дрожала не столько от ударов хозяев, сколько от излучаемой командиром ярости. — Первая группа, готовь проход!

Несмотря на дикую спешку, мы чуть-чуть опоздали. Отверстие узкое, бойцы проходили через него по одному, а подстегнутые волей Круга существа бежали слишком быстро. Рухнула созданная мною преграда. Заново забивать тоннель не имело смысла — с обоих концов впереди бежали странные, прежде не виданные мною создания, угадать в которых бывших людей помогла бы далеко не всякая фантазия. Координаторы были готовы собственным весом проламываться сквозь стены, а стоявшая на них защита ослабила бы действия знаков до приемлемого для прорыва состояния.

Очередной телепатический удар оказался необычайно силен и сфокусирован на определенной цели. Враг, видимо, почтил меня особым вниманием. Я невольно «поплыл» под давлением полной мощи Круга, в глазах помутилось, и все вокруг подернулось красной пеленой. Сознание словно бы отстранилось от происходящего, растворилось, рассматривая ситуацию откуда-то извне, с непривычной позиции…

Напряжение последней минуты дало себя знать, основная часть личности испытывала слишком сильную перегрузку. Желая получить хоть какое-то преимущество, я замедлил скорость продвижения по хронопотоку. Теперь можно осмотреться, получить необходимую для успешного существования информацию. Судя по отсутствию свежих следов, на этой планете нет Прародителя, что можно трактовать как в свою пользу, так и против. Опасность моей текущей форме может угрожать лишь со стороны коренных обитателей данного мира. Кстати сказать, форма не слишком удачная. Безусловно, она является изначальной и обеспечивает должный уровень мимикрии, однако плохо приспособлена с точки зрения энергетики. Уровень взаимодействия с реальностями, за исключением реальности аспектов, просто отвратительный. Следует составить и заложить в доступном для основной личности виде ядро с инструкциями по получению нужных модификаций.

К сожалению, в данный момент необходимо сосредоточиться на отражении непосредственной угрозы. Опасность представляет существо рассеянного типа, чьи псевдосамостоятельные части сейчас старались окружить и поглотить нас. Под «нас» я подразумеваю себя и нескольких местных возвышенных разумных, связанных со мной неясными понятиями дружбы и долга. Указанные термины я понимаю в текущий момент с трудом, но идущие из основной личности сигналы четко свидетельствуют об эффективности концепций. Следовательно, разумные тоже нуждаются в защите. Реальность аспектов закрыта в связи с неясным поведением местного обитателя — прояснять причины конфликта, если он есть, у меня нет времени, поэтому рассчитывать можно только на персональные ресурсы.

По предварительной оценке, для выживания их более чем достаточно. Я сказал — выживания? Нелепое слово. Можно подумать, уничтожение физической оболочки приведет к прекращению существования.

Злобный первым почуял неладное. Ментальная сеть позволяла командиру отслеживать состояние подчиненных и вовремя реагировать на любые возникающие изменения. Поэтому стоило сознанию Аскета провалиться куда-то во тьму, как Андрей встревожился, уступил место под плавящимся потолком соседу и ринулся обратно к металлической лесенке, ведущей вниз. Впрочем, он все равно не успел бы.

Там, где мгновением раньше ровно светилась душа его друга, теперь находился некто чужой. Холодный, могущественный и равнодушный. Он только на мгновение взглянул на Андрея, однако опытный боец нутром ощутил, как его взвесили, оценили и сочли нужным продемонстрировать силу. Пришедшая снизу волна жути, заставившая прочих псионов прервать свое занятие и с непониманием и опаской посмотреть на уходящий вниз проход, убедила Злобного — у него не галлюцинации. А жаль. Тот, в кого превратился его друг, излучал осязаемые волны бесстрастной жестокости и превосходства, иметь такую силу в противниках совершенно не хотелось. Проклятье! У Аскета временами ехала крыша, он сам признавал проблему и в последнее время вроде даже нашел способ с ней бороться, но прежде он настолько сильно не менялся. Вон, даже торопливо бегущие зверьки приостановились в замешательстве, стоило им почувствовать на себе его тяжелый взгляд.

А потом они начали умирать.

Со стороны их смерть выглядела скучно — крыса бежит все медленнее, пока не остановится совсем, немного постоит, бессмысленно глядя перед собой глазками-бусинками, затем без лишних движений валится набок и, пару раз дернув лапками, замирает. Если бы псионы смотрели одними только глазами, большего они не смогли бы сказать. Если бы, к добру или худу, но появление на планете чужаков дало им органы чувств, у обычных людей не предусмотренные. Поэтому Злобный ощущал, как пришедшее на смену Аскету существо уверенно и стремительно прикасается к сковывающим хозяев Круга и их слуг связям, разрушая их, подавая команды на самоуничтожение, небрежно сметая попытки сопротивления и убивая, убивая, гася целые созвездия сознаний…

— Командир, готово!

Андрей обернулся, взглянул на сделанный его бойцами выход на поверхность. Приказал:

— Уходите! Я последний.

Внизу оставался только Аскет, и бросать друга Злобный не собирался. По крайней мере, он намеревался ждать его до последнего — столько, сколько возможно. Как долго продлится невероятный поединок между двумя обладающими нечеловеческими силами существами, полковник не знал.

Оказалось, недолго. Легко и, кажется, совершенно игнорируя земное притяжение, снизу к потолку тоннеля взметнулась затянутая в камуфляж фигура. Мягко и беззвучно опустилась на пол, грациозно шагнула вперед, напугав храброго в общем-то псиона чужой пластикой движений.

— Чего ждешь?

Голос у Аскета тоже изменился. Хотя — что значит «тоже»? Облик сильнейшего ментата мира расплывался, словно погруженный в тень, заметить отличие от нормального состояния было невозможно. Перед Злобным стоял обычный человек, от одного взгляда которого душу почему-то охватывал нечеловеческий ужас и нестерпимо хотелось убежать.

— Тебя. — Андрею потребовалось все его мужество для короткого ответа.

— Зачем?

— Уходить пора.

Аскет слегка наклонил голову к плечу, словно размышляя. Объяснил задержку:

— Круг отразил все атаки, но он напуган. Ему требуется время для корректировки концепции реальности. У нас есть примерно четыре минуты, чтобы определиться с дальнейшими действиями.

— Да? — Злобный решил не уточнять, откуда пришла информация. Просто откашлялся и посоветовал: — Тогда тебе стоит заняться собой.

— Поясни?

— Выглядишь ты… не очень.

Слова «У людей такой ауры не бывает» он благоразумно удержал на языке. Аскет закрыл глаза. Затем сообщил в пространство: