зала, почти полностью закрытую огромным гобеленом, плохо различимым в полумраке. Северный рыцарь несколько раз ударил кулаком в гобелен, за которым глухо отозвался камень. Продолжая постукивать, он прошел несколько шагов, пока под его крепким кулаком гулко не зазвучало дерево. Подняв край гобелена, северянин обнаружил в стене маленькую дверцу.
— Входите, братья, — отозвался за дверью знакомый рыцарям голос.
Сэр Эрл и сэр Оттар переглянулись. Северянин толкнул дверь и, пригнув голову, шагнул в тесную каморку, наполненную затхлым чадом так густо, что факел, укрепленный на стене, едва горел придушенным желтым пламенем. Это было крохотное помещение, где с трудом помещался маленький трехногий стол и две короткие скамьи — здесь дежурили слуги, ожидая приказаний от обитателей дворца. Из каморки вел узкий проход с винтовой лестницей, спускавшейся через все этажи до самой кухни. Сами слуги, двое угреватых юнцов в просторных, свисавших с их худосочных тел одеждах, сидели на скамье лицом к вошедшему Оттару. Устроившийся напротив них на такой же скамье Кай обернулся к северянину.
— Здравствуйте, братья, — поздоровался он. — Извините, что сразу не вышел к вам. Был как раз мой черед ставить на кон…
Болотник был одет так, как одевался обычно, и оружия при нем никакого не наблюдалось — в руках он держал пару восьмигранных костей. А на трехногом столике тускло поблескивали медные монетки.
Сэр Эрл и сэр Оттар снова посмотрели друг на друга. Рыцарь, играющий в кости с прислугой, представлял собой зрелище небывалое. Если Оттар мог позволить себе такое в изрядном подпитии и где- нибудь в кабаке — и то лишь потому, что ему этого захотелось, а равных партнеров поблизости не нашлось, — то Эрл по-настоящему изумился. Здесь, во дворце… в каморке, куда даже и заглянуть-то зазорно!.. Такое нарушение рыцарской чести по тяжести своей было бы сравнимо, пожалуй, с пусканием брюшных ветров при даме… И ведь болотник не смутился — будто не считал, что поступает как-то не так. Будто и не думал, что своим поведением оскорбляет не только свой Орден, но и все рыцарство в целом. Поистине причуды болотного рыцаря не поддавались описанию!..
Слуги вскочили при виде северного рыцаря, едва не расшибив себе головы о низкий потолок, но Оттар не обратил на них никакого внимания.
— Ты играешь в кости? — изумленно спросил он у болотника. — Вот уж никогда бы от тебя не ожидал… Особенно… сейчас… с этими…
— Прекрасная игра, — ответил Кай. — Я давно хотел попробовать, да все не выпадало возможности.
— Чего тут прекрасного? Тряси и кидай. Повезет — огребешь выигрыш, не повезет — снимай портки.
— Не скажи, — улыбнулся Кай.
— Ну-ка, брысь отсюда! — спохватился Оттар, поддав сапогом с шипованной подошвой скамейку, на которой притихли слуги.
— Погодите, — остановил их болотник. — Заберите свои деньги. А кости, если позволите, я оставлю у себя. Было бы нечестно забирать выигрыш, — пояснил он северному рыцарю, пока оба парня торопливо сгребали монетки со столика и по очереди проскальзывали в низкую дверь, — на вид все восемь граней этих костей одинаковы. Но если внимательно прислушиваться к ощущениям, понимаешь, что стороны сточены по-разному, а значит, можно рассчитать силу броска и возможность выпадения того или иного числа. Такие упражнения хорошо тренируют ловкость пальцев, глазомер и мышление.
— Да чего там тренировать-то?.. — озадаченно почесал в затылке Оттар, кажется забывший уже о том, что за дверью стоит горный рыцарь, не решившийся войти в грязную каморку прислуги. — Как ни бросай, все равно не выпадет сколько тебе надо. Слова заветные надо знать, чтобы кости правильно ложились. Я знаю. Не всегда, правда, срабатывает, но в здешних кабаках со мной уже редко кто соглашается перекинуться костяшками.
— Заветные слова тут совсем ни при чем, — сказал Кай. — Вот посмотри… Загадай число.
— Три! — уверенно сказал Оттар.
Кай тряхнул в кулаке кости, закрыл глаза, сосредоточился — и рассчитанным движением пустил кости по столу. Северянин склонился над столом, хмыкнул, передернул плечами и проговорил:
— Наверное, ты тоже заветные слова прошептал… Ладно! — Он уселся на скрипнувшую под ним скамью. — Давай пока по маленькой, а там разберемся, чьи заветные слова лучше работают!
— Не соблаговолите ли, братья, покинуть эту конуру? — едва сдерживаясь, осведомился из-за двери сэр Эрл. — Брат Оттар, видимо, запамятовал, зачем мы здесь.
Оттар смущенно прокашлялся и вместе с Каем вышел в зал. И тут же потерянно замолчал, точно хотел что-то сказать, но не знал, с чего ему начинать. И сэр Эрл, до этого державшийся с привычным холодным достоинством, отчего-то несколько раз неловко моргнул. Даже скрытое раздражение из-за недопустимого поведения сэра Кая сейчас отпустило его. Молчание нарушил северный рыцарь.
— Ты это… брат Кай… ты прости за то, что мы… за то, что я… Ну, за то, что получилось, что ты с этими гадами в одиночку бился. Я ж ведь… Мне бы и в голову не пришло с эльфами биться. А тем более — против воли на то его величества. Я, конечно, не подданный Гаэлона, но я его величеству присягал, когда сюда охранять принцессу прибыл. Я, конечно, не струсил! — вскинул голову Оттар. — Но… обнажать оружие против Высокого Народа, это как-то… Нельзя это…
— Я не вижу причин извиняться за то, что мы соблюли рыцарскую честь и не нарушили данную нами клятву верой и правдой служить его величеству и исполнять его волю во всем, — неожиданно скрипучим голосом проговорил сэр Эрл, почему-то глядя не на Кая и не на Оттара, а куда-то в сторону. — Но… я хочу поблагодарить тебя, брат Кай, — с видимым трудом закончил он, — за то, что ты осмелился дать отпор эльфам. Я хочу… я надеюсь, что ты понимаешь меня.
— Не совсем, — серьезно ответил Кай. — Наш долг — долг рыцарей Порога — биться с Тварями, защищая от них людей. И неважно, что Твари очень похожи на людей и способны заморочить им голову и опьянить сердца. Я сделал только то, что должен был сделать.
— Ты нарушил клятву верности королю, — произнес сэр Эрл, стараясь придать своему голосу уверенность.
— Король, как и все прочие, был под властью эльфов, — сказал сэр Кай. — Это не он отдавал приказания, это Высокий Народ говорил через него.
— Но король есть король, — еще тише ответил сэр Эрл. — И королевское слово есть королевское слово. Мы не можем…
— Мы не можем, — вдруг согласился Кай. — Но мы должны. Сэр Эрл… Брат Эрл, не кляни себя за то, что именно я не отпустил принцессу в эльфийские Чертоги.
Эрл от неожиданности даже не нашелся что ответить. А Оттар тихонько присвистнул, только сейчас поняв, что горный рыцарь отчаянно завидует болотнику и в мыслях проклинает себя, не осмелившегося наперекор всему и всем встать на дороге эльфов. Верность клятве и всеобщее убеждение в том, что сражаться с эльфами полный абсурд — довольно веские причины для оправдания, но… почему злая вина терзает сердце Эрла, не отпуская ни на мгновение?
— Ты осуждаешь меня… нас за то, что мы не встали рядом с тобой в той битве? — прямо спросил Эрл болотника.
— Я не вправе судить вас и тем более осуждать, — искренне ответил Кай.
— Это что получается? — наморщил лоб Оттар. — Это получается, что Высокий Народ и те поганые Твари, которые лезут из-за Порогов, как бы одно и то же?
— Только окончательно придя к такому выводу, я решил поступить так, как поступил, — подтвердил Кай.
— Ну, нет… — все еще размышлял вслух северный рыцарь, — как-то оно не это… Хотя…
Сэр Эрл уже овладел собой.
— Но ты должен понимать, брат Кай, — твердо выговорил он, — что твой поступок повлечет за собой определенные последствия.
— Я понимаю, — просто ответил болотник и улыбнулся. — Недаром же вы шли ко мне не одни.
Рыцари — северный и горный — с удивлением переглянулись.
— Отряд королевских гвардейцев из пятнадцати человек, — сказал болотник. — Двенадцать вооружены мечами, у троих, помимо мечей, еще и пики. И еще капитан… хромающий на правую ногу, я
