требуют моего присутствия. Я буду неподалеку, и если у вас возникнет необходимость во мне, вы сможете меня позвать.
Лития не выдержала взгляда Эрла и опустила ресницы. Горный рыцарь поклонился и, звеня доспехами, зашагал меж колонн.
— Сэр Эрл! — невольно сорвалось с губ принцессы. Эрл остановился, но только на мгновение.
— Эх, дела-а… — виновато пробормотал Оттар. — Я ж не хотел! Ну, что за… Я ж только хотел… — Он потоптался в растерянности… потом сорвался с места и скорым шагом двинулся вслед горному рыцарю.
Фрейлина Изаида, у которой аж глаза пылали от удовольствия, что она присутствовала при такой душещипательной сцене, спохватилась и с преувеличенным старанием принялась обмахивать лицо Литии надушенным платком. Принцесса всплеснула руками:
— Ах, оставь, пожалуйста! — И Изаида отбежала в сторону — не слишком, впрочем, далеко, чтобы не пропустить ни слова.
Кай смотрел на все это с некоторым удивлением. То странное состояние, которое охватывало его на первых порах, когда ему приходилось разговаривать с принцессой, беспокоило его все реже. Он быстро привык смотреть на Литию как на объект, замыкающий на себе все обязанности его новой службы, и приучился не думать в этой связи ни о чем другом. То, что произошло сейчас, озадачило его. Ему казалось, он понимал, что чувствуют и Эрл, и Лития; более того, он склонен был предполагать, что они оба понимают чувства друг друга. Но почему в таком случае эти двое не могут просто поговорить и разъяснить возникшее между ними недоразумение, а вместо этого еще сильнее закручивают и без того тугую пружину?
— Сэр Кай, — подняла на него повлажневшие глаза Лития, — будьте добры, проводите меня в сад.
— Как прикажете, — снова поклонившись, ответил Кай. — Но почему бы вам не попросить об этом сэра Эрла?
— Вы смеетесь надо мной, сэр Кай? — ахнула принцесса.
— Я ни за что не посмел бы осмеивать вас, — серьезно проговорил болотник, отметив при этом, как задрожали губы Литии. — Просто я думаю, что наилучшим способом примириться был бы честный разговор.
— Но если сэр Эрл сам не хочет со мной разговаривать? — чуть не плача, воскликнула принцесса.
— Он хочет, — убежденно сказал Кай. — Я уверен в этом.
— Но тогда почему же он даже не смотрит на меня?.. Разговаривая, они незаметно друг для друга зашагали вперед. Изнывая от любопытства и уже прикидывая, в какой форме эффектнее будет преподнести новости своим товаркам, Изаида засеменила за ними, стараясь не дышать, чтобы поменьше обращать на себя внимание.
Оттар догнал Эрла, когда тот, все ускоряя шаг, шел по коридорам верхнего яруса дворца — как понял северянин, шел наугад.
— Брат Эрл! — окликнул горного рыцаря Оттар. — Дай-ка два слова скажу!
Сэр Эрл не сразу, но остановился. Оттар подошел к нему, но нужные слова, которые вроде бы сами собой подобрались на ходу, куда-то улетучились.
— Ты это… — скребя в затылке, заговорил северный рыцарь. — Ну… Хочешь выпить?
— Я не хочу вина, — мотнул головой Эрл.
— Тогда это… — Отказ от выпивки поставил северянина в тупик — что еще придумать, чтобы помочь рыцарю, он не знал.
— Она сама отказалась от меня! — почти выкрикнул Эрл, схватив Оттара за плечи. — Разве ты не слышал этого?! И потом… Разве дамы могут в полной мере осмыслить, что это значит — рыцарская честь?! Она… Она… Может быть, она считает меня…
«Трусом», — должен был договорить он, но не смог произнести этого слова.
— А тут еще этот болотник… — кусая губы, закончил горный рыцарь и опустил руки.
Оттар взглянул ему в лицо.
— Ты это… — вдруг разволновался он. — Ты о Кае не это самое… ты не таи на него злобы! Так нельзя! Мы — рыцари Порога! Мы — Братство Порога! Мы не можем враждовать друг с другом! Мы ж это… Мы ж как братья!
Эрл ничего не ответил на это.
— А если болотник откажется вернуться в свою Крепость? — предположил он. — Он не последовал слову короля однажды, он может ослушаться его приказа снова… Его представления о Долге рыцаря Порога позволяют ему это… Как такое вообще могло получиться? Что там творится в Болотной Крепости? Почему он считает себя выше нас?
— Да? — удивился Оттар. — Выше нас? Да разве это так? Ты просто мало его знаешь, вот что я тебе скажу!
— А кто его знает хорошо? — Лицо юного рыцаря покраснело. — Он всегда держится в сторонке, всегда помалкивает, а сам… Я не особо удивлюсь, если окажется, что его интерес к ее высочеству… обусловлен совсем не волей Магистра его Крепости.
— Обусло… Чего?
— Я говорю, что… — Эрл вдруг замолчал, будто опомнившись. А Оттар, до которого все же дошел смысл сказанных горным рыцарем слов, отступил от него на шаг.
— Так не пойдет… — негромко проговорил северянин, — так никакого дела не будет. Что же это получается-то, а?
Горный рыцарь сэр Эрл молчал довольно долго.
— Злоба и черная ревность пленили мое сердце, — признался он наконец. — Я говорю что-то, во что сам не верю… но…
— Чего — но? Чего замолчал-то?
— А если… Если то, что я сказал, правда?
— Может, выпьем, а? — почти взмолился Оттар.
— Я не хочу вина, — сквозь зубы ответил сэр Эрл. — И тебе не советую злоупотреблять им.
— Да что ты на самом деле! — закричал Оттар. — Мы же рыцари Порога! Мы же все трое — братья! Если мы перестанем доверять друг другу, мы погибнем! Неужели вас в Горной Крепости этому не учили?
— То было в Крепости…
— Хочешь сказать, что нам нужно держать ухо востро? Нам нужно следить за Каем и подозревать его в… в… Опомнись, брат!
Горный рыцарь промолчал на это.
В этой части Темного Мира царила тишина, нарушаемая лишь всхлипами время от времени налетавшего невесть откуда ветра: такого горячего, что ничего здесь не могло быть, кроме камня и пустоты, все остальное мгновенно сгорело бы, едва появившись. Красные валуны плавали в черном сиянии бездонного неба будто облака. Константин взмахнул огромными крыльями и перелетел на очередной валун — тот тяжело качнулся под когтями его нижних конечностей, и Константину пришлось вонзить в крошащуюся его поверхность мощный черный клюв, чтобы удержаться и не рухнуть в завывающую обжигающим ветром пустоту.
Демоны из Темного Мира, посещая мир людей, становились похожими на людей — их тела изменялись, значительно уподобляясь человеческим. Это был закон; действительность обоих миров существенно разнилась, и демоны не могли выживать в мире людей в обычном своем обличье. Как и человек не мог сохранять свой привычный облик, появившись в Темном Мире.
Константин сложил крылья за спиной, чтобы горячий ветер не мешал ему передвигаться. Красный камень крошился под его когтями, когда Константин бродил по валуну, низко склонив кувшинообразную, покрытую стальными перьями голову, горящим блеском всех своих шести глаз выискивая едва заметные расщелины.
