своей постели добрался и спать завалился. Адреналиновый запал куда-то ушел, вместо него пришла вялость и желание забиться в нору, под одеяло.
Прихватил дробовик, с которым сегодня уже не хотелось расставаться, выбрался из кабины. Люси пошла вперед, открыла дверь ключом, кивнула:
— Проходи.
— Спасибо.
В доме было тепло, тихо, уютно. Слышно лишь, как громко тикают старинные восьмиугольные часы, висящие на стене. У меня в Москве в доме почти такие же, я их купил на «блошином рынке» Портобелло, что в лондонском Нотинг-Хилле, и назвал их «мечта Мапуи». Кто читал, тот вспомнит, о чем это.
— Садись, — показала она на диван, но я благоразумно свалился в кресло, на всякий случай. — Хочешь кофе или чего-нибудь?
— После кофе не засну.
— Пива? Покрепче чего-нибудь?
— Пива, пожалуй, было бы кстати.
Она ушла на кухню, которая в этом старом доме была обычной, а не отгороженной стойкой частью комнаты, хлопнула дверца холодильника. Затем Люси вернулась в гостиную с двумя бутылками «Бадвайзера». Пиво было холодным, но я вроде как согрелся уже.
— Расскажешь что-нибудь? — Она уселась в кресло напротив меня, закинув ногу на ногу.
— Что именно ты хочешь услышать?
Она немного задумалась — явно вопросов до этого конкретно не формулировала. Потом все же спросила:
— Ты как почувствовал трупоедов? Я точно знаю, что ты их чувствовал.
— Я их вообще чувствую. Ну, на некотором расстоянии, — для наглядности я расставил ладони примерно на полметра.
— А эта черная трава на лестнице в подвал… ты откуда про нее знаешь? И про свет на рану?
— Давай так, — я чуть подался вперед, опершись на подлокотники. — Я тебе все-все расскажу. Только в обмен.
— В обмен? — немного озадаченно переспросила она.
— В обмен, — подтвердил я.
— И чего ты хочешь?
— Мне нужен доступ в базу чужих, тех, что прошли через вас, то есть Гарден-Сити.
— Ты чужой? — напряглась она.
— Меня по отпечаткам кто проверял? И прочему? — Я уставился ей в глаза. Она моргнула и отвела взгляд.
— Да, все верно. Тогда зачем?
— Я ищу кое-кого. Кого-то, кто может быть в этом списке.
Люси молча смотрела на меня, достаточно долго для того, чтобы я задумался над тем, что надо делать, если она сейчас попытается поднять тревогу и сдать меня как чужого. Но ничего такого не случилось — она лишь приложилась к бутылке «Бадвайзера», затем спросила:
— А кто ты все же?
— Я — аномалия, — подпустил я загадочности. — Это пока все, что могу тебе сказать. Если мы договоримся о том, что ты дашь мне заглянуть в базу данных, то расскажу намного больше. Она вообще секретная, эта самая база?
— Нет, но… это служебная информация! — вроде как даже возмутилась она.
— Ну и ты у меня служебную выпытываешь, — выдвинул я контраргумент, который ей крыть пока было нечем. — Давай соблюдать интересы сторон. Или не соблюдать в равной мере. И еще: пообещай мне, что сразу после того, как я тебе все расскажу, ты не побежишь докладывать, что вот, пожалуйста, человек- аномалия.
— А почему?
— Потому что тебе от этого повышение, а меня задолбают всякими исследованиями, обследованиями и тысячами тысяч вопросов. Я уже это проходил, больше не хочу.
— Где проходил?
— Это относится уже к закрытой информации. Той, что идет на обмен. Меняемся?
Она опять надолго задумалась. Потом вдруг встала, взяла со стола лэптоп, открыла, я услышал, как компьютер тихо зажужжал, включившись. Она поправила очки, с сосредоточенным видом поводила пальцем по тачпаду, время от времени щелкая по нему пальцем, затем спросила, глядя на меня поверх экрана:
— Кого ты ищешь? Называй имя, у меня здесь все по алфавиту.
— Моя фамилия.
Она удивленно вскинула брови, а я решил, что так любой поиск найдет нужное — фамилии всего одной буквой отличаются. Вот если бы я сказал «Бирюкова», а искал «Бирюков», то мог бы и промахнуться. Я все же оторвал задницу от кресла, обошел стол и навис у нее над плечом, заглядывая в экран. Ага, меню поиска несложное. Если добавлять возраст и пол, то только сузит критерии, не более чем, а так, похоже, фамилии вполне достаточно.
— По буквам давай, — сказала она.
Я продиктовал. После недолгого молчания она сказала:
— Нет совпадений, такой человек через нас не проходил.
Она даже не поняла по фамилии, что речь идет о женщине.
Действительно, на экране была видна надпись «No matches». У меня от души отлегло, но не до конца.
— Попробуй еще раз, набери «Дроздова».
— По буквам, — повторила она.
Появился какой-то Drozdenko, с совпадением в какие-то проценты, как сообщил компьютер. Пол мужской, возраст под пятьдесят. Не она.
— Не подходит?
— Нет, — сказал я, чувствуя, как настроение исправляется с каждой секундой. — Никак не могли пропустить? — спросил я уже для очистки совести.
— Нет, никак. Да и не так много чужих здесь прошло, с пару десятков, а я подключалась к общей базе.
— То есть мы вообще всех чужих проверили, я правильно понял?
— Правильно. С этим закончили?
— Абсолютно! — объявил я и вернулся в кресло, схватив со стола свою бутылку. — Твоя очередь задавать вопросы.
— Хорошо, — она вернула лэптоп на стол, закрыв крышку. — Еще раз: ты чужой?
— Нет, — бодро соврал я.
— А кто ты? Местный?
У них уже слово образовалось — local. Новое значение старого слова. Впрочем, у слова «чужой» — alien — тоже новое значение.
— И не местный. Я — дубль, аномалия.
Она вздохнула, помотала головой, словно отгоняя лишние мысли, затем спросила:
— Дубль — это как?
— Множественностью миров тебя не удивишь уже, так?
— Теперь не удивишь.
— Чужие, которые проваливаются из других миров, не имеют… не знаю как сказать… «аналогов» в этом мире, верно?
— Нет. Пока ни отпечатки пальцев не совпадали ни разу, да и просто по данным не получается.
Вот это хорошо, вот поэтому я пока могу врать, и мне даже будут верить. Главное — не завраться.
А пиво на радостях хорошо пошло, уже и бутылка уговорилась.
