— Ну и о вашем даре чувствовать ветер забывать не стоит.
«Ну вот, даже они о моем даре знают», — грустно подумал я, и было от чего загрустить. Скоро по всему герцогству пальцем в спину будут указывать — мол, вот он, человек, обладающий даром чувствовать ветер.
— Кстати, господин Сорингер, вас первой заметила, оценила и предложила вашу кандидатуру леди Эйленора.
Мелвин слегка склонил голову в ее сторону, и леди подтвердила его слова коротким кивком, по- прежнему держа на лице выражение холодной учтивости и не отрывая взгляда от Николь.
«Интересно, эта леди всех возможных кандидатов в Орден через свою постель пропускает или только мне так повезло?» — подумал я и на всякий случай тоже кивнул.
— С вами все ясно. Что же касается госпожи Софи-Дениз-Мариэль-Николь-Доминики Соланж… Нам она интересна по той причине, что в ее жилах течет кровь Древних, а это случается очень-очень редко.
С ума сойти! Известие не произвело никакого впечатления ни на меня, ни на саму Николь. У нее по- прежнему оставался такой вид, как будто бы она своими мыслями далеко-далеко отсюда. Что же касается меня…
Я бы предпочел, чтобы Николь оказалась дочерью благородного господина, если уж не самого герцога, так хотя бы какого-нибудь барона. В последнее время я много размышлял и пришел к выводу, что из Николь получится отличная жена. Для меня, конечно же, для кого же еще? Нет, я не из тех мужчин, что женятся, чтобы получить доступ к тому, в чем жена мужу отказать не сможет, но… Но жениться когда- нибудь все равно придется, а Николь устраивает меня во всех отношениях. Вопрос только в том, устраиваю ли ее я?
Это я все к тому, что лучше бы в жилах Николь текла кровь благородных, а не Древних, ведь, женившись на ней, я и сам стал бы таким. У благородных и герб есть, и оружие можно носить любой длины, и обслуживают их везде лучше. Словом, везде одни приятности. Что же касается тех людей, в ком течет кровь Древних…
Поговаривают, что они наделены многими Дарами. В том числе и лечить наложением рук, что, впрочем, бывает и у тех, чья кровь самая обыкновенная. Говорят, что некоторые из них умеют читать мысли. Так, к Николь это точно относиться не может, иначе она вечно с пунцовым лицом, как солнышко на закате перед ненастьем, ходила бы от моих мыслей при взгляде на нее. Или она уже привыкла? А читать по лицу и у меня иногда получается. Например, когда Энди Ансельм врет, глаза у него становятся честные- пречестные!
Еще утверждают, что люди, в чьих жилах имеется толика крови Древних, обладают талантом чувствовать ветер. Но это тоже случается и у обыкновенных людей, живой пример тому я сам. Ну и дикие звери, говорят, таким людям подчиняются, да и не только звери, но и люди. Вот этот дар у Николь есть точно, ведь когда я увидел ее впервые, так оно все и было.
— Скажите, господин Мелвин, — обратился я к нему, — а как вы узнали о том, что у госпожи Соланж кровь Древних? Как вообще об этом можно узнать? Если, конечно, это не страшный секрет.
Мелвин прошелся по комнате, остановился ко мне спиной, а затем резко повернулся. Если он хотел, чтобы я вздрогнул, то, вероятно, жестоко разочаровался. Но голос его излучал одну лишь благожелательность, совсем не так, как было незадолго до этого, когда мы только повстречались.
— На взгляд определить наличие крови Древних невозможно, — начал он. — Древние ничем от нас не отличались. И произошло все в достаточной мере случайно. Если вы знаете об этом знаке, — и Мелвин слегка стукнул ладонью правой руки по оттопыренному большому пальцу левой, — то наверняка должны знать и о том, что наш Орден существует не меньше Коллегии. Правда, с отношением властей нам так не повезло… — Тут он печально улыбнулся. — Так вот, нашим ученым удалось выяснить, что некоторыми вещами и механизмами Древних могут пользоваться только те люди, в чьих жилах имеется хоть малая толика Древней крови.
«Эка удивили! — подумал я. — Об этом известно даже мне, благодаря все тому же Рианелю Брендосу, моему навигатору. Но как вы узнали о наличии той самой толики у Николь?»
— Помните вечер в долине Магнолий, куда вы вместе с госпожой Соланж были приглашены? — неожиданно спросил Мелвин, и мне оставалось только что кивнуть — отлично помню.
Ну-ка, ну-ка! Главенствующий тогда за столом господин Айениаль в мое отсутствие вручил Николь небольшой подарок — цилиндрик в палец толщиной. Если сжать его особенным образом, то из ниоткуда возникает птица с длинным хвостом и ярким, переливающимся всеми цветами радуги оперением. Кружит вокруг тебя, кружит, сверкая красками, но если подставить руку на ее пути, то не почувствуешь ничего, а сама птица пролетит сквозь нее, даже не заметив. Николь очень обрадовалась подарку, наверняка он и сейчас у нее с собой. Правда, у меня вызвать птицу так и не получилось.
«Люк, это же так легко! — возмущалась она. — Достаточно сделать вот так!» И Николь проводила по предмету простым с виду движением. Но сколько я ни старался, все было тщетно. Правда, я сильно и не расстраивался.
Гвен мне рассказывал, что существуют и другие штуки, когда вокруг тебя начинают танцевать красивые полуобнаженные девушки. Вот не научиться вызывать их было бы очень обидно…
Теперь все понятно, ведь согласно словам Мелвина использовать некоторые вещи Древних может только человек, в чьих жилах течет их кровь. А у Николь и многие другие приметы сходятся. Мне вдруг внезапно вспомнился рассказ Рианеля Брендоса о том, что у таких людей в браке с обыкновенными людьми детей может и не быть. А это значит…
Вероятно, на моем лице что-то отразилось, потому что Мелвин участливо поинтересовался:
— Сорингер, что с вами?
Не скажу, что пришедшая в голову мысль стала для меня ударом, но настроение, и без того не самое лучшее, испортила окончательно.
— Все отлично, Мелвин, это я так… Быть может, наконец вы расскажете, зачем вам понадобилась госпожа Соланж, в чьих жилах течет кровь Древних?
Тут слегка кашлянул остававшийся до этого в тени седобородый, и по реакции всех остальных стало понятно, кто здесь главный. Сам же седобородый волшебным образом переменился. До этого я считал, что он один из тех ученых, чья жизнь полностью посвящена изучению наследия Древних. Все они заняты тем, что пишут многотомные трактаты, кем были Древние, откуда взялись и куда исчезли. Ученые собираются, спорят, обсуждают, таскают друг друга за седые бороды, сходятся во мнениях, затем снова расходятся… Словом, живут весело. Кто-то из них существует на пожертвования, у кого-то есть высокие покровители. Говорят, даже герцог содержит несколько таких ученых. А еще они устраивают съезды. Последний такой произошел в самом Дигране, и на нем обсуждался вопрос: почему Древние не строили дорог? Руин от городов осталось полным-полно, но дороги до сих пор не обнаружены ни одной.
И чего спорить? Поди, все Древние по воздуху летали, у них-то л'хассов было немерено, мы до сих пор ими пользуемся…
Я и сам однажды раздумывал: не стать ли мне одним из таких ученых? А что? Несешь себе с умным видом всякую ересь, а вокруг ученики, заглядывающие тебе в рот с восхищением. Возможно, я бы и решился, будь у них не ученики, а ученицы, а так…
Когда седобородый привлек к себе внимание, все вокруг волшебным образом переменилось. Замерли, перестав топтаться с ноги на ногу, Руд и его помощники. Мелвин вытянул в его сторону шею так, что стал похож на гуся. Даже леди Эйленора сменила свою вечную полупрезрительную гримаску на выражение чуть ли не собачьей преданности. Она и сама стала похожа на тех поджарых охотничьих собак, что содержат благородные господа целыми сворами.
— Вы все видели сами, господин Сорингер, — негромко начал седобородый. — Мы в двух шагах от тайны, чей возраст — тысячелетия. Вы ведь хотели бы к ней прикоснуться?
«Вот чего бы я точно сейчас хотел, так это прикоснуться щекой к подушке в своей каюте», — подумал я, но кивнул утвердительно, от меня не убудет.
Седобородый встал, подошел к входным дверям, сложил каким-то особым образом пальцы, так, что они стали похожи на трехпалые кисти провинившихся окудников, и прикоснулся к небольшой выпуклости на стене. Миг, и все светильники в комнате погасли, оставив нас в кромешной мгле. Еще миг, и в комнате