снова стало светло.
«Ловко у него получается», — решил я и попытался сложить пальцы так же. Увы, складываться они упрямо не хотели, и потому я сразу оставил это занятие.
— Если бы вы знали, господин Сорингер, сколько времени нам понадобилось, чтобы понять даже такие элементарные вещи, — продолжил он. — Ведь приложи руку просто так, и ничего не произойдет.
И действительно, после того как он приложил руку к выпуклости самым обычным образом, хотя бы один светильник мигнул.
— Но вся проблема в другом. Открыть некоторые двери могут только люди, в которых течет кровь Древних. То есть госпожа Соланж сможет это сделать, а вот вы или я — нет.
Я взглянул на Николь, по-прежнему безучастно сидящую на стуле.
— Надеюсь, вам нужна не сама кровь, чтобы их открыть?
Рассказывали мне о таких, пытающихся вызвать кровью подземных демонов. Правда, они самой обыкновенной кровью обходятся, и подходит им любая, даже свиная.
Седобородый гулко расхохотался.
— Надеюсь, Сорингер, вы несерьезно, — напоследок хмыкнув и заодно смахнув пальцем набежавшую от смеха слезу с ресниц, с улыбкой сказал он. После чего поднялся на ноги и заявил: — Итак, господа, нет смысла тянуть дальше, пора приступать!
— А самой Николь ничего не будет угрожать? — поинтересовался я.
— Нет, ну что вы, Люкануэль, — заверил меня седобородый господин, взглянув сначала на леди Эйленору, а затем и на саму Николь. — Абсолютно ничего.
Глава 13
ПРОЩАНИЕ С ГАРУДОМ
Мы всей компанией вернулись в холл, где не так давно я сквозь окна любовался на недоступные сокровища Древних.
Не доходя до дверей, ведущих к этим сокровищам, все замерли.
— Госпожа Соланж, вы же не откажете нам в любезности?.. — негромко произнес седобородый, жестом указывая на дверь.
— Я попробую, господин… — ответила ему Николь на пределе слышимости.
Когда девушка впервые нарушила тишину, я вздрогнул — слишком уж долго она молчала в последнее время. Да и голос ее очень отличался от мне привычного.
— Можете называть меня господином Энжуриасом, — немедленно откликнулся тот.
— Я попробую, господин Энжуриас — все тем же безжизненным голосом ответила ему Николь. — Что для этого нужно сделать?
— Ничего сложного, леди. Всего лишь приложить ладонь к двери посередине. Видите, там гладкое пятно. Так вот, именно туда и прикладывайте. И ничего не бойтесь.
Приглядевшись к двери, я обнаружил, что она почти полностью покрыта узором. Не каким-нибудь растительным, или геометрическим, или любым другим, но совершенно мне непонятным. Линии, начинавшиеся от краев двери, сходились в ее центре, но не до конца, оставляя посередине гладкое овальное пятно.
— Смелее, госпожа Соланж! — добавил Энжуриас, видя нерешительность девушки. — Клянусь, с вами ничего не произойдет.
Что-то я не очень верил, несмотря на все его заверения. Не знаю почему, но мне показалось, что все не так просто, как выглядит на первый взгляд — подошел, приложил ладонь к дверям, и если в тебе есть хоть капля крови Древних, они гостеприимно распахнутся. Уж очень непонятными взглядами обменивались все эти господа. Но когда я постарался подойти к Николь поближе, на пути у меня возникла спина Рудга.
— Вам тоже не следует беспокоиться, Сорингер, — заверил меня Мелвин голосом, полным доброжелательности. Но на этот раз мне показалось, что ее явно больше, чем необходимо, поэтому я решительно отодвинул Рудга в сторону. Если они действительно не хотят Николь ничего плохого, то потерпят, если же нет, то… Не знаю, что я сделаю в таком случае, но обязательно что-нибудь придумаю.
Николь приложила ладонь к двери и несколько мгновений ничего не происходило. Затем внутри двери что-то щелкнуло, скрипнуло, и она легко ушла в сторону, полностью скрывшись в стене и освободив проход.
Едва дверь открылась, я взял Николь за руку и отвел ее в сторону. В конце концов, она сделала, то, что от нее хотели, но мало ли какие опасности ждут нас впереди? Так что пусть первыми заходят они сами.
Наслышаны мы о всяческих ловушках, встречающихся в руинах Древних и до сей поры продолжающих работать, а здесь совсем не руины. Так что я и Николь вперед всех не пущу, и сам первым не пойду. Мне по-прежнему не нравились как сама ситуация, так и то, что происходило вокруг нее.
В конце концов, так ли уж редки люди, в чьих жилах течет кровь Древних? Встречался я с одним, о ком утверждали, что он именно такой. С виду мужик как мужик, ничего в нем особенного. Разве что жульничал он в кости очень ловко, на чем в конце концов и погорел — его зарезали прямо на моих глазах. Причем у него и кровь с виду текла самая обыкновенная, и дергался он не дольше других. А тут, смотрите- ка — достаточно ладонь приложить, и дверь сама открывается, даже толкать ее нет необходимости.
Одним словом, не может Николь оказаться на Гаруде первой из тех, в ком кровь течет Древних. А это наталкивает на разные мысли. Да и выглядит девушка так, как будто бы не в себе.
Между тем и остальные в распахнувшиеся двери входить не спешили. Наконец, повинуясь требовательному жесту седобородого Энжуриаса, вперед шагнул Руд. Он постоял немного в дверях, а затем издал удивленный свист. Хоть любопытство и считается пороком, но попробуй от него отвяжись, и я заглянул внутрь.
Сразу за дверьми начинался широкий коридор. Он тянулся на несколько десятков шагов в глубину и упирался в двустворчатую дверь, не в пример большую, чем та, что Николь несколько мгновений назад открыла прикосновением. Самое подходящее название для этой двери — врата, настолько они выглядели огромными.
Дверей в коридоре хватало и без врат — по правую сторону их оказалось целых четыре. С другой стороны дверей не было совсем, зато там имелось целых три окна, и сквозь них пробивался свет.
Но не вид дверей и окон заставил Рудга издать удивленный свист. На полу лежало тело человека в необычной одежде, несомненно, Древнего. Так вот, тело на наших глазах превратилось в пыль. Несколько мгновений, и прахом стало все: ткань одежды, плоть и даже кости. Должен заметить, что кроме меня и Руда невозмутимыми остались все. Вероятно, что-то подобное они и ожидали увидеть.
Далее Руд прошел до конца коридора, обойдя стороной прах Древнего, и с явной опаской потрогал то, что мне пришло в голову назвать вратами. Ничего не случилось: и пол под ним не провалился, и из дверей не ударила молния, но и с самой дверью ничего не произошло.
— Заходим, — велел Энжуриас. — Но старайтесь не наступить на то, что осталось от него. — И он подбородком указал на прах, повторяющий контуры человека. — Если вдохнуть, могут быть неприятности, причем серьезные, — добавил он, после чего первым шагнул внутрь.
Вслед за ним вошел Мелвин, леди Эйленора, мы с Николь, и самыми последними — оба этих болвана, Нерч и Флед, за все время не издавшие ни звука.
Войдя в коридор, Энжуриас первым делом сложил пальцы особенным образом и прижал их к гладкому овальному пятну на первой двери. Той, что вела в комнату, которую я так долго рассматривал сквозь оконное стекло.
Дверь на удивление легко ушла в сторону, спрятавшись в стене. Ну а далее произошло то, что меня так поразило с телом Древнего: все в комнате, что могло рассыпаться в прах, рассыпалось: вещи, книги на полках, цветы в вазоне, через стекло выглядевшие только что сорванными, обивки на креслах… Поднялось
