Звёзды - холодные игрушки

Старый историк всхлипнул. В руках он сжимал лопату. Неужели собирался ринуться в драку? Несмотря ни на что?

– Убьют, убьют тебя, парень, – прошептал он.

– За что тебя загнали сюда, Тараи? – спросил я.

– Да какое это… – Агард в немом возмущении затряс головой. Но я ждал. – Я отыскал архивы Рига-вонючего! Да, он погасил чумную пандемию! Только вначале он ее сам начал! Снабдил Наставников лекарством… и возбудителем!

Почему я не удивлен?

Слишком уж невнятно история Геометров рассказывает о человеке, спасшем их мир. Слишком уж удачно сложился переход власти на планете к Наставникам, мудрым и добрым спасителям.

– Прощай, Агард, – сказал я. – Держись. Может быть… еще что-то изменится.

Он воинственно вскинул лопату. В глазах его сверкнуло безумие.

– Мы… мы вместе.

Я покачал головой.

Куалькуа, начинай боевую трансформацию. Симбионт ответил немедленно:

Рекомендую погрузиться в океан. Я вздрогнул, посмотрев на белесую окрошку изо льда и воды.

Переохлаждения не бойся.

– Это привычная им среда, – прошептал я, глядя на колышущиеся льдины.

А ты не задумывался, какая среда привычна для меня? Даже если ирония этой фразы была случайной, она подействовала на меня отрезвляюще. Через минуту здесь окажутся десятки Гибких. Всех мне не победить.

Я хлопнул историка по плечу, попытался улыбнуться ему – жаль, не вышло. И побежал к воде.

– Ник! – беспомощно крикнул вслед Тараи.

Последним, что я успел заметить, были поднятые руки двух «пациентов». Они махали мне, они желали удачи.

Трое из десяти – это очень много. За этот мир уже стоит бороться.

Я пробежал по мелководью, пока вода ни дошла до колен.

Потом нырнул.

Лед обжигал как огонь. Ватник мгновенно намок, сковал движения. Дыхание перехватило, и слава богу, иначе я закричал бы и наглотался воды.

Не бойся, не бойся... – зашептал Куалькуа.

Если бы мои рецепторы отключились еще на секунду позже, я потерял бы сознание. Но Куалькуа успел.

Холод исчез. Я дернулся, приходя в себя, болтаясь на поверхности. Намокшая одежда тянула ко дну. Извернувшись я скинул ватник, брюки, оглянулся – Гибкие уже были на берегу.

Вперед.

Плавать я любил. Этот вид спорта соблазнителен для лентяев и я всегда отдавал ему должное. Но и результаты всегда были соответствующие. Когда я отплыл от берега метров на двадцать, послышались ритмичные всплески – Гибкие прыгали в воду.

Я нырнул, обернулся и заставил себя открыть глаза. Вовремя.

Гибкие Друзья неслись ко мне как торпеды. Пасти были открыты, и вода бурлила, проносясь через трубчатое тело. Реактивный принцип движения, очень удобно.

Атакую. Пальцы отозвались болью – Куалькуа слишком спешил, чтобы обеспечить мне комфорт. Белые нити рванулись вперед, навстречу атакующим Гибким. Десять змеящихся тонких нитей.

Чтобы победить врага – стань им. Японцы были бы довольны методом Куалькуа.

У Гибких была великолепная чувствительность. Живые торпеды стали расходиться, маневрировать. Но трое не успели.

Я не заметил, как щупальца симбионта вонзились в Гибких. Наверное, ему хватило первой схватки, чтобы приспособиться к организмам чужих, все произошло очень быстро. Гибкие застыли, инерция пронесла их еще несколько метров – одно тело скользнуло совсем рядом со мной и начало погружаться.

Взмахнув руками я вырвался на поверхность. Глотнул воздуха – теплого и тягучего как сироп. Люди на берегу взвыли при моем появлении.

Вниз…

Гибкие кружили вокруг, не рискуя приближаться. Их осталось пять или шесть. Я не мог следить за всеми сразу, и оставалось лишь надеяться, что мой симбионт использует и собственные органы чувств помимо человеческих глаз…

Удар в бок, скользящий, смягченный. Напавший на меня сзади Гибкий был уже мертв в тот миг, когда мы соприкоснулись. Но пасть все же рванула мое тело. Никакой боли – лишь тяжесть и мутное облачко крови, плывущее в воде.

Не бойся, не бойся... Подо мной, слегка подергиваясь, опускалось на дно тело Гибкого Друга. Оставшиеся продолжали кружить. Как акулы – атакуют поодиночке?

Кровь перестала идти, Куалькуа что-то предпринял. Но тело стало слабым. Потеря крови и переохлаждение – даже если я его не чувствую, вода продолжает высасывать из меня силы.

Всплеск – Гибкие синхронно развернулись. Не для атаки. Они уплывали, неслись к берегу. Либо сообразили, что водная среда перестала быть их преимуществом, либо поняли, что происходящее давно выходит за рамки побега.

Я вынырнул. Чужие уже выползали на берег, и люди торопливо отступали, освобождая им дорогу. Но мое появление незамеченным не осталось. Крики, машущие руки. Кем бы я ни был для них, нарушив негласные законы санатория, но сейчас я стал человеком, победившим Гибких.

Вот только победить врагов – еще не значит спастись самому.

Ледяная пустыня за спиной, ледяной океан впереди.

Гибкие сообщат о произошедшем. Я не видел в мире Геометров никаких аналогов полиции или армии, но это не означает, что их нет. Понадобится

– регрессоры и пилоты спустятся с небес на землю, мирные сельские труженики возьмут в руки лазерные серпы, а рабочие – атомные молоты.

Меня будут искать.

Надо же спасти невменяемого больного, покинувшего уютный санаторий!

Я плыл все дальше и дальше от берега. Куалькуа молчал, наверное, недавняя схватка далась ему недешево. Ну и хорошо, что молчит. Я должен принять решение сам. Спастись или погибнуть. Победить этот мир, или сдаться.

Глава 3.

Вечер застал меня на льдине, километрах в двадцати от