— Я не стану беспрекословно выполнять любые твои приказы, Орик, — сказал он гному. — Я не один из твоих безмозглых слуг. Но если дело будет касаться всего Дургримст Ингеитум, я, безусловно, буду подчиняться тебе. А во всем остальном, извини, ты надо мной не властен.
Орик с серьезным видом кивнул и сказал:
— Меня не слишком беспокоит, зачем тебя направила сюда Насуада; не волнует меня и то, с кем еще ты можешь сразиться, кого можешь убить в очередном поединке со слугами Гальбаторикса. Нет, меня тревожит совсем другое, и поэтому я не сплю ночами вместо того, чтобы дрыхнуть без задних ног, точно Аргхен в своей пещере. Меня беспокоит, что ты попытаешься как-то повлиять на голосование при выборах короля. Я понимаю, твои намерения, в общем, благородны, но все равно ты совершенно не представляешь себе наших внутренних дел и проблем, как бы хорошо Насуада ни учила тебя. А я на этом собаку съел, ведь я столько лет был верным учеником и помощником Хротгара. Так позволь мне поступать так, как я считаю нужным.
Эрагон вздохнул и, чувствуя себя так, словно уже упал с того обрыва и летит вниз, сказал:
— Что ж, хорошо, я тоже буду действовать так, как ты считаешь нужным, гримстборитх Орик.
На лице Орика расплылась широкая улыбка. Он снова крепко сжал плечи Эрагона, потом отпустил его и сказал:
— Спасибо, Эрагон! Ты даже не представляешь, как это для меня важно! Я понимаю, это большое одолжение с твоей стороны, даже очень большое, и я никогда этого не забуду, даже когда мне стукнет двести лет и борода моя станет такой длинной, что будет волочиться по земле!
И тут Эрагон не выдержал и рассмеялся:
— Надеюсь все-таки, что такой длинной она не вырастет! Это же неудобно — ты на нее постоянно наступать будешь!
— Ну да, наверное. — Орик тоже засмеялся. — И потом, Хверда наверняка мне ее подстрижет, даже до колен не даст ей отрасти. У нее свои представления о том, какой длины должна быть борода у гнома.
Орик снова шел впереди, а Эрагон за ним следом, когда они покидали каменный лес, по-прежнему окутанный густым туманом, обвивавшим мощные стволы. Воссоединившись с двенадцатью сопровождающими, которые поджидали их на «опушке», они начали спуск с горы и, достигнув дна узкого ущелья, двинулись вдоль него, пока не остановились у входа в туннель, столь искусно замаскированного, что сам Эрагон ни за что бы его не заметил.
С огромным сожалением Эрагон покидал эту горную долину и неяркий солнечный свет. Войдя в темный туннель, он увидел, что там для него несколько низковато. Туннель оказался футов восемь в ширину и шесть в высоту. Но, как и все прочие созданные гномами туннели, он был прямой как стрела, и, насколько хватал глаз, Эрагон не заметил в нем ни одного поворота. Оглянувшись через плечо назад, он как раз успел увидеть, как гном по имени Фарр закрывает вход в туннель гранитной плитой, висящей на петлях, точно дверь. И сразу же вокруг воцарилась тьма, но уже через пару секунд тьма развеялась — это гномы зажгли двенадцать ярких разноцветных шаров, вытащив их из седельных сумок. Одну такую беспламенную лампу Орик вручил Эрагону.
И они пошли дальше, в самое сердце горы. Пони звонко цокали копытами по каменному полу туннеля, и эхо, отражаясь от стен и потолка, напоминало сердитые крики невидимых духов и грозное клацанье их зубов. Эрагон поморщился; ему с его тонким слухом было мало радости слушать эту какофонию, однако он понимал, что до самого Фартхен Дура ему придется это терпеть. Туннель простирался под землей на много-много миль, и Эрагон покорно опустил плечи и потуже затянул лямки своего ранца, жалея, что не может сейчас полететь на Сапфире высоко над землей и в мгновение ока оказаться в Тронжхайме.
30. Смеющиеся мертвецы
Роран присел на корточки, сквозь ажурное переплетение ветвей ивы наблюдая за происходящим.
В сотне шагов от него возле трех костров сидели за ужином пятьдесят три солдата Гальбаторикса и возницы фургонов. На землю быстро спускались сумерки. Обоз имперской армии остановился на ночлег близ реки, прямо на ее широком, поросшем травой берегу. Повозки с припасами стояли у костров полукругом. Стреноженные волы щипали траву позади лагеря, время от времени оглашая окрестности утробным мычанием. А примерно в двадцати ярдах ниже по течению реки была вязкая отмель — этакая естественная преграда, не дававшая возможности ни напасть на лагерь с этой стороны, ни убежать из него.
«О чем они, интересно, думали, остановившись в таком месте? Было бы гораздо разумнее, находясь на вражеской территории, разбить лагерь в более пригодном для обороны месте, найти какое-нибудь естественное прикрытие с тыла», — размышлял Роран. Но даже и в этом случае следовало соблюдать осторожность, выбирая место для ночлега, ведь случись атака неприятеля, отсюда спастись бегством будет попросту невозможно. Так что теперь перед Рораном и остальными варденами из отряда Мартланда стояла довольно простая, прямо-таки детская задача: надо было неожиданно выскочить из зарослей, где они сейчас прятались, и загнать солдат в угол, образованный рекой и той вязкой отмелью, а там перебить их поодиночке. Рорана очень удивило, что опытные воины допустили столь очевидную ошибку. «Может, они городские? — думал он. — А может, как раз и неопытные… — Он нахмурился. — Но тогда как же им доверили такое важное дело?»
— Ну, что, никаких ловушек не обнаружили? — спросил он у Карна, но даже не обернулся: он и так услышал, как Карн, Халмар и еще двое варденов подошли к нему.
Если не считать четырех новых воинов, заменивших в отряде Мартланда тех, что погибли или были серьезно ранены в ходе последней схватки, Роран уже успел повоевать плечом к плечу со всеми остальными варденами. Каждый из них в отдельности никаких особо теплых чувств у него не вызывал, но в бою ему приходилось доверять им свою жизнь, как и они доверяли ему свою. Это была нерушимая связь, никак не зависящая ни от возраста, ни от воспитания, и уже после первого боя Рорана просто поразило, насколько она крепка, эта связь между товарищами по оружию. Впрочем, в отряде теперь относились к нему с неподдельной теплотой и уважением.
— Насколько я могу судить, ловушек там нет, — ответил Карн, — вот только…
— Да-да, понимаю. Заклинатели Гальбаторикса могли изобрести какие- нибудь новые чары, которых ты не можешь выявить. Кстати, а в этом отряде есть колдуны?
— Точно утверждать не могу, но, по-моему, нету. Роран отвел в сторону ветку ивы, покрытую ажурной листвой, чтобы получше рассмотреть расположение повозок.
— Не нравится мне это, — пробурчал он. — В предыдущем обозе был маг. Странно, почему в этом-то нету?
— Ну, магов вообще не так много. Тебе просто кажется, что колдуна на каждом шагу можно встретить.
— Мм… — Роран поскреб подбородок, весьма обеспокоенный столь странным пренебрежением к здравому смыслу со стороны этих воинов Гальбаторикса. — Может, они нас провоцируют? Хотят, чтобы мы первыми напали? Хотя к нападению они вроде бы совершенно не готовы. Впрочем, нельзя судить по внешнему виду. Интересно, что у них на уме? Какую ловушку они могли для нас приготовить? Тут на тридцать миль вокруг никого нет, а Муртага и Торна в последний раз видели в воздухе к северу от Фейнстера. Посылай сигнал, — сказал он Карну. — Но скажи Мартланду, что меня очень беспокоит то место, которое они выбрали для лагеря. Неспроста это. Или они полные идиоты, или у них
