конечно. Видел это Демид. Боялась она его, но верила в холодный его рассудок – какой смысл было бросаться на нее сейчас и подставлять себя по всем статьям? Она хорошо знала рационализм своего подследственного.
Подождем. Подождем немного. Поплясать на косточках – не такой уж большой кайф. Когда вся работа сделана и от врага осталась только кучка дерьма – какой тут кайф? Есть только усталость и ощущение новой грядущей опасности. Но верить, что ты победишь – когда-нибудь, невероятно как, верить в это, когда шансы твои призрачны, а жизнь висит на волоске – вот в этом и есть удовольствие. Сомнительное удовольствие эстета, раскачивающегося на паутинке между жизнью и смертью.
Это удовольствие стоит многого, ибо это – единственное удовольствие, которое можно позволить себе в такой гиблой ситуации.
Мечты, мечты... Они сродни мастурбации. Раньше писали, что это вредно. А теперь, оказывается, ничего, можно. Даже полезно. Развивает фантазию и сбрасывает напряжение.
– Ольга, – сказал он. – Отпусти меня: Я не добил Короля Крыс. Он оживет снова.
– Гражданин Коробов! – Взгляд метнула, полный ледяного огня. Значит, не так уж и спокойна была. – Перестаньте называть меня на «ты»! И прекратите рассказывать ваши сказки про Короля Крыс!
– Ах так? – Демид был очень серьезен. – Тогда я лишаю ВАС права называться на «ты»! Очень почетного права. Отныне я буду называть вас только на «вы». И это означает, что я никогда не буду относиться к вам с полным доверием. Также вы лишаетесь с этим права на мое покровительство и возможности вступить когда-либо со мной в интимную связь.
Фыркнула презрительно. Поглядела на Демида так, словно вступить с ним в интимную связь – все равно что спариться с каким-нибудь овцебыком. Уже списала его со счетов? Напрасно, Фоминых, ВЫ это сделали.
– Я полагаю, что вы хотите предъявить мне обвинение? Я требую, чтобы вы сделали это! Я также заявляю, что я невиновен, что вы арестовали меня на незаконных основаниях, чтобы скрыть совершенный вами должностной проступок. И требую адвоката. Диктофон здесь есть? Вы записываете это?
Нет. Диктофона нет. Конечно, это удобная штука – диктофон, но иногда лучше без него обойтись. Воспользоваться привычными средствами. – Фоминых постучала ручкой по чистому листу протокола. – Особенно когда подследственный несет всякую бредятину. Особенно когда подследственный ведет себя неадекватно и находится под воздействием наркотиков...
– Что?! Каких наркотиков? Все это подставка! Я же только что был у психиатра. Вменяем. И наркотиков никаких не нашли.
– Вменяем. Это точно. Тем хуже для вас. Потому что наркотик у вас в крови нашли.
– Как – нашли? Быть этого не может!
– Может. Все может быть. Вот смотрите. – Фоминых достала из дела Коробова Д.П. бланк анализа крови. Все там было – ФИО пациента, дата, название препарата, подпись доктора, круглая печать. Не было только результата анализа. Фоминых взяла ручку и поставила посреди листка два аккуратных креста. А потом приписала снизу, едва разборчиво: «Ср. пол». – Вот видите, – сказала она. – Проба средне-положительная. Употребили вы наркотик, гражданин Коробов, употребили. А за проступки свои надо отвечать. У нас в государстве, знаете ли, наказание за преступление неотвратимо. На том правосудие и держится.
Вот вам и благоразумие. Лопнуло спокойствие Демида к чертовой матери. Взревел он как бык, бросился к ненавистной бабе. Бросился бы. Но руки его были прикованы сзади наручниками к трубе батареи отопления. Свалился Демид на пол, рыча в ярости, уперся ногами в стену и дернул руками так, что наручники впились в кожу до крови. «Ах!» – сказала батарея, потому что металлический крюк, на котором она держалась, пошатнулся и вышел на полсантиметра из стены. «Ох!» – сказала она еще раз, потому что Демид, совсем уже потеряв разум, рвался как бешеный и явно собирался выворотить батарею вместе с корнями и уже почти преуспел в этом.
– Дежурка! – заорала Фоминых в трубку. – Двоих сюда, срочно! У меня тут подследственный с ума сходит!
В комнату влетели двое, придавили Демида физиономией к полу, так, что нос его сплющился, огрели дубинкой по плечам.
– Товарищ старший лейтенант, что с ним делать?
– Обратно посадите. И останьтесь здесь. Оба. Вон он резвый какой. Значит, так мы в протоколе и запишем...
– Это тот самый? Который собак разводил?
– Тот самый.
– Вот гнида! – Демид получил палкой по спине еще раз – со всего размаху, с оттягом. Тот, кто его бил, знал свое дело. – Отдайте его мне, Ольга Игоревна! Он мне все расскажет.
– У меня тоже. – Фоминых грозно свела брови. – И прекратите избивать его, Однолетков! В конце концов...
Дему, как пушинку, подняли в воздух, усадили на стул и снова приковали к батарее. Из носа Демида текла кровь и каплями падала ему на колени.
– Обвинение предъявите, – гнусаво сказал он.
– А вы сами ничего не хотите сказать?
– Я много чего хочу сказать. Но все это – про вашу матушку! А поскольку я человек вежливый, я лучше помолчу.
– Ну а раз так, напомню вам несколько фактов из вашей биографии. В течение восьми лет вы работали над явлением направленной мутации в селекции домашних животных. Защитили диссертацию. В течение последнего года начали активно заниматься какими-то полулегальными исследованиями, вовсю расходуя средства из бюджета университета, и без того нищего...
– Неправда! Это спонсорские деньги!
– Никаких официальных спонсоров у ваших исследований не числится. Хотя средства, судя по сложности аппаратуры, должны быть вложены огромные! Далее вы заявляете, что вывели клоны домашних животных с необычайно высокой продуктивностью. Завязываете активные контакты с иностранными предпринимателями, производите на каждого из них настоящую атаку, рекламируя свое изобретение, но, когда дело доходит до непосредственного подписания контракта, каждый раз случается какая-нибудь криминальная история. Я не буду их рассказывать. Вы сами знаете их лучше меня. Скажу только, что НИКТО не видел вашу линию в действии, полностью собранной. И это вполне объяснимо. Маловероятно, чтобы кто-нибудь мог увидеть то, что вообще невозможно создать на современном уровне развития техники. То, что вы описываете как свое изобретение, это просто научная фантастика!
– А вы, оказывается, специалист в области клонирования, Ольга Игоревна?! Не хотите ли подискутировать на эту тему?
– Придете с добровольным признанием – подискутируем. А выводы, я думаю, напрашиваются ясные. Мошенничество. Попытка получения кредита под фальсифицированные научно-производственные исследования. Вещь, которая встречается в наше время довольно часто. И когда я в первый раз читала ваше досье, то так и решила, что все это – банальное мошенничества. Но потом я поняла, что вся эта идиотская возня с несуществующей линией производства мяса, с супербаранами и супернутриями – лишь отвлекающий маневр. Прикрытие для дела, дающего настоящие деньги. И действительно страшного!
– Браво! Какой блестящий анализ! И что же дальше?
