миллионов долларов. А интерес к идиоту, который это сделал.
- Мне кажется, у меня неприятности, - сказал я.
- Пожалуй, да, - согласился он. - Корабль мертв. Никогда раньше ничего подобного не видел.
- Я не знал, что корабль хичи может так умереть.
Он пожал плечами. 'Вы сделали кое-что оригинальное, Броудхед. Как вы себя чувствуете? - Я сел, собираясь ему ответить, и он кивнул. - Мы сейчас очень заняты. Вам придется несколько часов самому заботиться о себе, если сможете. Ладно? Потом я устрою для вас вечеринку'.
- Вечеринка! - Вот уж о чем я совсем не думал. - За что?
- Не каждый день встречаешь такого, как вы! - восхищенно сказал он и оставил меня наедине с моими мыслями.
Мысли мои мне не понравились, и немного погодя я встал, надел перчатки, застегнул куртку и начал осматриваться. Осмотр продолжался недолго; особенно смотреть было нечего. С нижних уровней доносились звуки какой-то деятельности, но эхо в кривых коридорах распространялось странно, и я никого не встретил. На Вратах-Два не бывает туристов, поэтому здесь нет ночного клуба и казино, нет ресторанов... я не смог найти даже туалета. Прошло какое-то время, и вопрос о туалете становился все настоятельнее. Я рассудил, что что-то в этом роде должно быть поблизости от комнаты Итуно, и вернулся туда, но это не помогло. Вдоль коридоров был ряд помещений, но все они не закончены. В них никто не жил и никто не позаботился о канализации.
Не лучший мой день.
Найдя наконец туалет, я минут десять гадал, как он смывается, и оставил бы его неприлично грязным, если бы не услышал чьи-то шаги снаружи. Там стояла в ожидании полная женщина небольшого роста.
- Не знаю, как смыть, - извинился я.
Она осмотрела меня с головы до ног. 'Вы Броудхед, - заявила она и добавила:
- Почему вы не отправляетесь на Афродиту?'
- А что такое Афродита... нет, погодите. Сначала как смывается эта штука? А потом об Афродите.
Она указала на кнопку на краю двери. Я считал ее включателем света. Когда я коснулся ее, дно глубокого сосуда без единого шва начало светиться, и через десять секунд на нем был лишь пепел, а потом вообще ничего.
- Подождите меня, - приказала она, скрываясь внутри. Выйдя, она сказала:
- Афродита - это деньги, Броудхед. А вам они понадобятся.
Я позволил ей взять меня за руку и повести. Я начинал понимать, что Афродита - это планета. Новая планета, ее открыл корабль с Врат-Два всего сорок дней назад. Большая планета. 'Конечно, придется заплатить проценты, - сказала она. - И пока что там ничего особенного не нашли, обычные отбросы хичи. Но там нужно обследовать тысячи квадратных миль, а первая группа старателей с Врат явится только через несколько месяцев. Мы послали; сообщение только сорок дней назад. Есть опыт работы на горячих планетах?'
- Опыт работы на горячих планетах?
- Приходилось ли бывать на горячих планетах? - объяснила она, опускаясь в шахту.
- Нет. Кстати, у меня вообще никакого опыта нет. Один полет. Пустой. Я даже не высаживался.
- Жаль, - сказала она. - Впрочем особенно тут нечему учиться. Вы знаете, на что похожа Венера? Афродита лишь немного хуже. Звезда у нее очень горячая, и под прямое освещение попадать нельзя. Но туннели хичи под поверхностью. Если найдете, забираетесь туда.
- А каковы шансы найти?
- Ну, - задумчиво ответила она, отцепляясь от кабеля и ведя меня по туннелю, - может, не так уж велики. В конце концов вы ведь, пока ищете, на открытой местности. На Венере используют бронированные воздушные лодки и все герметически изолируют, так что там никаких проблем. Но здесь они возможны, - признала она. - Но не очень много старателей погибает. Около одного процента.
- А какой процент погибает на Афродите?
- Больше одного. Да, больше. Приходится пользоваться шлюпкой вашего корабля, а она, конечно, не такая мобильная - особенно на планете с поверхностью, как расплавленная сера, и с ветрами, как ураганы, - когда они легкие.
- Очаровательно, - сказал я. - Почему же вы не там?
- Я? Я пилот-перевозчик. Через десять дней, как только все погрузят или кто-нибудь будет возвращаться, я лечу на Врата.
- Я хочу вернуться прямо сейчас.
- Черт возьми, Броудхед! Вы разве не понимаете, в какой вы беде? Вы
