– А что Зарпигона? – немедленно отреагировал Капулий. – Эта злобная бестия здесь вообще ни при чем! Ни с какого боку. Скажу прямо: удавить их обоих, вот и все дела! И как можно скорее. Думаешь, о чем они сейчас там шушукаются? Наверняка сговариваются, как бы половчей нас отравить. У, змеи! Прямо сейчас их и порешим.
– А трупы куда денем?
– Придумаем, – отмахнулся разбойник. – Ну, идем…
Пожав плечами, Юний направился в дом вслед за вожаком шайки. В дверях его вдруг задержала Зарпигона, попросив придержать снаружи покосившуюся ставню. Ну, придержать, так придержать – не убудет. Только вот юноша чувствовал, что вовсе не за этим позвала его стряпуха.
Ага! Дождавшись, когда захлопнется дверь, Зарпигона подошла ближе:
– Хороший ты парень, Рысь. Одного не могу понять: как ты связался с этими двумя подонками?
Все четверо уже не ели – лишь сверкали глазами друг на друга. Стояла полная тишина, только слышно было, как в светильнике потрескивает фитиль да лениво жужжат утомившиеся за день мухи. Напряжение возрастало, все четверо смотрели друг на друга, не обращая никакого внимания на опасно накренившуюся амфору с оливковым маслом. Жирная зеленая муха, покрутившись над столом, уселась Капулию на лоб, тот попытался сдуть ее, а затем резко хлопнул себя по лбу. От этого движения сидевший рядом с вожаком Камилл дернулся и задел локтем амфору, которая свалилась с подставки на пол и с глухим треском раскололась.
И тут все сразу пришло в движение: у каждого – у Капулия, у Камилла, даже у Зарпигоны – в руках вдруг оказались ножи, лишь Юний не доставал свой, знал: в случае чего успеет.
– А-а-а, – вдруг зарычал Капулий, – А-а-а-а… – Обернувшись, он подмигнул Рыси – и то же самое сделали Камилл с Зарпигоной. Сверкнули клинки…
Снаружи донесся громкий стук в дверь.
– Кто? – не оборачиваясь, настороженно осведомилась стряпуха.
– Открывайте, – потребовал уверенный тонкий голос. – Это я, Хилон. Есть одно дело.
Враз убрав ножи, разбойники быстро уселись за стол.
– Заходи, Хилон, – льстиво улыбнулась Зарпигона. – А мы тут как раз ужинаем. Тихо так, по- семейному.
Вихрастый воренок Хилон придвинул к столу креслице.
– Что это вы будто чем-то пришиблены? – Он вдруг усмехнулся. – Делите шкуру неубитого льва?
Все разом вздрогнули.
– Так вот, сидим, ужинаем, – фальшиво-благостно отозвался Капулий. – Чего еще делать-то?
Хилон засмеялся в голос:
– Найдутся дела. Надеюсь, догадываетесь, что к вам я не своей волей?
Капулий с усмешкой кивнул и незаметно показал Камиллу кулак. Парень с презрением отвернулся, якобы это и не ему вовсе показывали.
– Так вот. – Совсем не по-подростковому серьезно Хилон обвел глазами присутствующих. – Хозяин предлагает вам одно выгодное дело. Можете неплохо заработать… Впрочем, можете и отказаться, но не советую.
– Чего же отказываться-то? – наступая на ногу Рыси, глухо хохотнул Капулий. – Говори, что за дело.
– Что-нибудь слыхали про ремонт Аврелиевой дороги? – Хилон начал издалека.
– Не только слыхали, но и видали, – нервно засмеялся Камилл. – Балки гнилые, кирпичи необожженные – смех один, а не ремонт.
– Глазастый, – покосился на него гость. – Но это, может, ты только и видел, вкладчики-то ничего не знают.
Рысь вздрогнул, вспомнив: именно в ремонт Аврелиевой дороги когда-то вложила часть своих денег Юлия Филия.
– Похоже, подрядчик лишь имитировал ремонт и теперь хочет смыться с чужими деньгами, – с усмешкой произнес он.
Хилон ухмыльнулся:
– Умный. Так оно на самом деле и есть. И хозяин хочет, чтоб вы хорошенько пощипали этого жирного гуся – подрядчика.
– Пощиплем, – кивнул Капулий. – Скажи только, где он прячет неправедно нажитые денежки?
– В своем доме на Эксквилине. И вы должны отправиться за ними прямо сейчас.
– Сейчас? – Разбойники ошарашенно переглянулись, а Зарпигона, не скрывая радости, отошла к плите.
– Да-да, сейчас, – заверил Хилон. – Собирайтесь и поторапливайтесь – обо всем расскажу по пути.
Похоже, он вовсе не собирался оставлять разбойничков без присмотра, видимо, выполнял строгий наказ хозяина, которого, судя по всему, здесь очень боялись.
– Может, не пойдем? – выбрав момент, шепнул Капулию Рысь.
– Ты что?! – боязливо поежился тот. – Хозяин живо башку отвернет.
