Легионер

последний раз ели.

– Вот бы у них эту рыбу украсть, – подбивал Гета. – Хотя бы одну, но большую… Вон, смотри, господин, – парень с корзиной отстал от других. А до деревни-то ему еще тащить и тащить.

– Идем, – кивнув, Рысь вскочил на ноги и, оглянувшись на слугу, строго предупредил: – Отбирать не будем. Просто попросим.

Оба быстро обогнули холм и затаились за кустами жимолости рядом с ведущей к деревне тропинкой, по которой, весело переговариваясь и крича, тащили корзины с рыбой несколько босоногих подростков лет по двенадцати.

– Эй, подождите, парни! – опустив тяжелую корзину в траву, замахал им отставший – светлоголовый, синеглазый, тоненький. – Подождите, говорю… Эх!

– Да помогут тебе боги в твоем нелегком труде! – дождавшись, когда орущая толпа ребят скроется за поворотом, вышел из-за кустов Юний. – Не угостишь рыбкой?

Парень затравленно обернулся, увидев позади нехорошо ухмылявшегося Гету:

– Пожалуй, парочку я бы мог дать…

– А нам больше и не надо! – Рысь широко улыбнулся, заметив гнездившийся в глазах мальчишки страх.

Еще бы не испугаться – ну-ка, несешь себе спокойненько домой рыбу, как вдруг, откуда ни возьмись, двое оглоедов, грязных, полуголых, оборванных! Тут и всю корзину отдашь, спорить не станешь. Да и на помощь позвать – не докричишься. Парень боится, явно боится, однако всю корзину явно отдавать не хочет. Значит, кого-то он боится больше.

– Да, да, – Юний похлопал его по плечу. – Только две.

– Б-берите!

– Вот спасибо! Да возблагодарят тебя боги, славный юноша. Как тебя зовут?

– Бресал… сын рыбака Фланда Синие Брови.

– Так это твой отец там ловит рыбу? – Рысь кивнул в сторону моря.

– Нет, – мальчишка вдруг сник, – вот уже два года, как он погиб в бурю.

– Кому же ты тащишь эту корзину? Наверное, своей славной матушке?

Бресал вдруг улыбнулся:

– А ты, видать, из дальних краев, незнакомец. Уж больно смешно говоришь!

– Это не я смешно говорю, – несколько обиделся Рысь. – Это язык ваш смешной! А вообще-то мне и моему напарнику не до смеха. Нас тут ограбили какие-то лесные разбойники!

– А, вон оно что, – кивнул парень. – То-то я и смотрю, вы грязны и едва одеты. А насчет матушки – так она давно умерла, я ее и не помню. А рыбу несу тому, в чьем доме живу.

– Так ты слуга?

– Нет! – гордо подбоченился Бресал. – Я свободный человек. Правда, – он немного поник и вздохнул, – пока приходится всем угождать…

Юний внимательно осмотрел одежку парня, сквозь дыры в которой проглядывало тощее тело. Вообще, парнишка не производил впечатления довольного жизнью.

– А этот твой хозяин…

– Он мне не хозяин!

– Так он тебя, видно, не кормит.

– Да, – согласился мальчик. – Он вообще не любит, когда в доме слишком много едят или сидят без дела.

– Суровый человек, – ухмыльнулся Рысь. – Видать, строгий хозяин? Как его славное имя?

– Фиахра Косоглазый. Может, слыхали?

Рысь наморщил лоб:

Это не тот ли, что чуть не уморил голодом четырех красноухих коров?

– Не, – подумав, улыбнулся Бресал. – Это не он. Но Фиахра тоже вполне мог бы их уморить, потому как скуп от рождения, как и жена его, горбатая Нуадат.

– Во дают! – хлопнул себя по коленкам Гета. – Один косой, другая горбатая – ничего себе, парочка!

– К тому же, говорят, оба скупцы, – задумчиво промолвил Юний. – А нам бы вовсе не мешала и одежда, и немного серебра, и какая-никакая обувь.

– Не знаю, – Гета с сомнением покачал головой. – Как нам в этом помогут скупцы?

– А так… – Молодой легионер почесал левое ухо и, ухмыльнувшись, весело подмигнул Бресалу: – Знаешь ли ты, парень с сивыми волосами, кого тебе посчастливилось встретить?

– Кого же?! – Мальчик удивленно хлопнул ресницами.

– Я – знаменитый друид Имбар Даллан, умерший три… тьфу, не умерший, а оживший… И творящий разные чудеса! Твой Фиахра, наверное, не прочь прибавить себе еще богатств?

– Да, – согласно кивнул Бресал. – Конечно же, вовсе не прочь!

– Вот что, парень, – незаметно подмигнув несколько опешившему от подобного расклада Гете, Юний покровительственно потрепал Бресала по голове. – Может быть, вместе с нами поешь рыбы? Мы ее зажарим на углях. Ах, какая это будет вкуснейшая рыба! Клянусь богами, я давно не едал ничего вкуснее.

– Я бы с удовольствием, – парень сглотнул слюну, – да вот, боюсь опоздать. Уж тогда точно отведаю палки. Впрочем, я ее и так отведаю.

По знаку римлянина Гета подхватил корзину, и все трое дружно свернули к лесу. За углями Бресал тут же сбегал на луг, к пастушатам, и вскоре на небольшой полянке, разбрасывая по сторонам искры, уютно трещал костер…

– Расскажи-ка нам поподробнее об этом Фиахре и его супруге, – обсасывая кости, попросил Рысь. – Что они за люди? Что любят, чего не выносят? Как к ним относится староста вашей деревни, привечает ли, или, быть может, боится?

– Фиахра хоть и не особо умен, но человек не бедный, – заметил мальчик. – Как такого не уважать? Эх, и задаст же он мне сегодня трепку!

– Не задаст, – успокоил Юний. – Если сделаешь все, как я скажу. Не особо умен, говоришь? Это хорошо, это славно.

Переговорив с мальчишкой, он отправил его в деревню, к косоглазому Фиахре, сам же обернулся к Гете:

– Ну а теперь быстренько расскажи мне все, что знаешь о друидах.

– Нельзя, что ты! – не на шутку испугался парень. – Это же священные знания. Буду болтать языком – отнимется.

– Ну, тогда оставайся тут, – обозлился Рысь. – Дожидайся, пока придут притены или пока местные пастухи не схватят тебя заместо какого-нибудь разбойника! А я пойду. Прощай.

– Э, нет! Постой, постой, господин! – испугался Гета. – Не уходи, будь так добр. А о друидах я тебе, пожалуй, что-нибудь расскажу.

– Погоди немного. – Юний внимательно посмотрел вокруг. – Принеси-ка сюда во-он тот круглый камень.

– Зачем нам камень, господин?

– Делай, что я сказал.

Пока беглецы беседовали, до отвала наевшись рыбой, их новый знакомец, тощий мальчишка Бресал, сын погибшего рыбака Фланда Синие Брови, тащил значительно полегчавшую корзину в просторный дом косоглазого Фиахры. На обширном дворе перед хижиной работники мяли кожи, тут же паслись гуси и прочая мелкая домашняя живность, рядом в загоне блеяли овцы, а в хлеву женщины под присмотром горбатой хозяйки доили коров. Сам Фиахра с увесистым посохом в руках сидел на небольшой скамеечке, специально вынесенной во двор, и строго посматривал на работников, чтоб не ленились. Редковолосый, круглоголовый и лопоухий, к тому же с косящим глазом, он, наверное, производил бы на незнакомцев довольно смешное впечатление, но местные слишком хорошо его знали, чтобы смеяться. Нет,