- Так посмотри повнимательнее, не торопясь, - приказал Рысь. - Заодно и поговори с тем парнем, что ее принес. Порасспроси о жизни, о хозяине, посочувствуй, ты ведь это умеешь. Да, можешь угостить гостя остатками вина.
- Слушаюсь, господин, - понятливо поклонился Флакс. - Не беспокойся, все тщательным образом выспрошу и подробнейше доложу.
Он вышел, плотно прикрыв за собой дверь, а Юний принялся нетерпеливо мерить шагами комнату. Интересно, за что был наказан рыбник? Почему это его так интересовало, Юний не мог бы сказать, наверняка здесь не обошлось без слов той, синеглазой. Милая девочка. Жаль, что разбойница, даже, можно сказать, вожак шайки - вон, как беспрекословно ее слушались парни, даже рыжий наглец Квинтилий. Хотя люди такого типа вообще проявляют храбрость лишь напоказ.
Скрипнув дверью, вошел Флакс:
- Готов доложить, мой господин.
Юний улыбнулся: судя по довольному виду слуги, тому было что докладывать.
Рыбник, как почему-то и ожидал Рысь, оказался гадом, больше всего на свете обожавшим мучить своих рабов, которых во многом и покупал специально для этой цели, особенно ценя молоденьких девочек.
- Почему же слуги до сих пор не донесли на него? - выслушав, удивился Рысь.
- Так он же не забивает их до смерти, господин. - Флакс покачал головой. - Рыбник хитер и коварен: выдумывает всякие наказания, вообще делает вид, что строго наказывает своих рабов за дело - кто ж его за это осудит? Уж точно, не претор! - Слуга вдруг осекся, со страхом взглянув на Юния. - Ой, господин. Я, кажется, наговорил лишнее.
- Ничего, ничего, - улыбнулся Рысь. - Что еще интересного рассказал раб?
- Так, - Флакс пожал плечами, - говорит, год назад от рыбника сбежала служанка, молодая девчонка, рабыня. Не вынесла издевательств.
- А эти что ж терпят? Я имею в виду нынешних слуг рыбника.
- А они именно что слуги, - пояснил Флакс. - Так говорил Хротальв, ну, этот парень, что приносил рыбу. Хозяин наказывает их, и часто, и строго - но специально не издевается, для того у него есть другие рабы.
- Хм… Так-так, интересно…
Юний неожиданно почувствовал укол совести - зачем помогал такому мерзавцу? Или, говоря словами императора Веспасиана, деньги не пахнут? Ну, нет, несмотря на весь свой цинизм, Рысь так не считал. Помогая мерзавцам, не заметишь, как и сам превратишься в подобного. А как тогда себя уважать? Получается, что никак.
- А что, если посоветовать рабам Фульвия писать на него доносы?
- О, думаю, они не согласятся, - слуга с сомнением покачал головой, - Хротальв и второй «раб для хозяйства», забыл, как его зовут, никогда не пойдут на это - слишком уж боятся своего хозяина. Он в любой момент он может продать их на рудники, а это верная смерть.
- Похоже, я знаю того, кто вовсе не боится рыбника, - себе под нос тихо пробурчал Рысь. - И к тому же прекрасно осведомлен о всех его делишках… А та девушка, которая сбежала год назад… Раб не рассказывал, как ее звали?
- Нет. - Флакс покачал головой. - Хотя он упоминал, что она скрывается в одном из веселых домов, точнее - в лупанарии старухи Кальдансы.
- И что, эта Кальданса не боится использовать беглых рабынь?
- Я и сам удивляюсь, мой господин.
- Что ж…
Отпустив слугу, Юний задумчиво уставился в потолок, давно почерневший от чада светильников. Значит, вот оно как… Ну и рыбник, выходит, не зря его при всех оскорбили действием. И правильно. Гад должен знать, что он - гад, даже несмотря на то, что его нельзя наказать по закону. А сколько таких гадов по всей империи? Страшно даже представить. Правы, ох правы знаменитые философы и юристы типа Сенеки, давно уже писавшие о том, что владение людьми развращает самих владельцев, чувствующих себя в своем гнусном праве. Впрочем, а сам-то он, Ант Юний Рысь по прозвищу Справедливый, разве сам он не владеет рабом, тем же Флаксом? Правда, если Флакс в любой момент попросит его отпустить, то… А зачем этого ждать?
- Эй, Флакс! - исполненный решимости, Юний громко позвал слугу.
- Да, господин? - тут же явился тот.
- Приготовь чернила, я хочу официально объявить тебя вольноотпущенником!
- За что, о, господин мой?! - Старый слуга с плачем повалился на колени. - Не прогоняй меня, я еще могу работать.
- Ты меня не понял, мой верный Флакс, - ласково произнес Рысь. - Я вовсе не собираюсь прогонять тебя, ты останешься моим слугой, только уже вольным - и я даже буду платить тебе жалованье.
- Которое мне придется тратить на пищу, одежду, жилье - все то, что я сейчас по твоей милости имею бесплатно!
- Неужели тебя так пугает свобода?! - Юний с удивлением посмотрел на слугу.
- Она пугает любого раба, мой господин! - убежденно откликнулся Флакс. - Ведь свобода означает ответственность. Ведь нужно будет все рассчитывать самому, самому отвечать за свои поступки и промахи, увы, я даже не знаю, как это делается, всю жизнь был рабом.
- Ничего, теперь побудешь свободным.
- Как ты велишь, мой господин.
- Не называй меня господином, друг мой! Теперь я для тебя - патрон. В ближайшие же дни подам прошение наместнику.
- Не знаю, что и сказать…
Покачав головой, Флакс удалился, а Рысь, немного подумав, накинул на плечи плащ и вышел на улицу. Вечерело, но солнце еще не зашло, висело над крышами сверкающим золотым шаром. Люди возвращались с ярмарки - шумно переговаривались, ругались, пели. По всему было видно, что этот праздничный день не прошел для них даром. Юний усмехнулся, представив себе, какое многолюдье царит сейчас в городских лупанариях и прочих злачных местах. Тем не менее именно в лупанарий он и отправился - в тот, что принадлежал старухе Кальдансе, вдове одного разбогатевшего вольноотпущенника. Рысь примерно представлял себе, где находится сие почтенное заведение, но все же не смог отыскать его самостоятельно, окончательно запутавшись в узеньких улочках. Пришлось прибегнуть к помощи прохожих. Подобная просьба не вызвала у них никакого удивления - в базарные дни в городе находилось много приезжих.
Миновав арку акведука, молодой юрист прошел вдоль глухой ограды из красного кирпича и, остановившись у обитой медью двери, стукнул три раза. Дверь тут же открылась, появился привратник, больше напоминавший злобного цепного пса - такой же подозрительный взгляд, оскал, только что пена с губ не текла. Пес, впрочем, тоже имелся - угрожающе лаял, сидя на толстой цепи. Черный, ростом с теленка, всем своим видом он вызывал невольное уважение - как видно, старуха Кальданса свято соблюдала спокойствие своих гостей.
- Найдется ли у матушки Кальдансы приют для усталого путника? - входя во двор, осведомился Рысь.
Привратник осклабился, но ничего не ответил, лишь показал рукой на вход в дом, располагавшийся под невысокой галереей, в жаркие дни дававшей прохладу, а в пасмурные служившей убежищем от дождей. Здание лупанария - трехэтажное, крепкой каменной кладки - являло собой воплощение надежности, более приличествующей базилике или храму, а вовсе не публичному дому.
Обстановка внутри тоже оказалась на уровне - позолоченные колонны, изящные светильники, альковы, шелковая драпировка. Все как и должно быть в приличном, уважающем себя заведении.
- Рада тебя видеть, дорогой гость! - Расплывшаяся, словно квашня, женщина в богатой столе, вышедшая Юнию навстречу, похоже, и являлась хозяйкой лупанария. Выкрашенные хной, ее волосы были уложены в замысловатую прическу, белила и румяна скрывали морщины, ярко блестевшие губы растянулись в улыбке, вот только глаза - быстрые, темные, живые - холодно смотрели на посетителя, словно желая
