- Как думаешь, Миронег, сомнем чужаков? - Один из разведчиков, молодой круглолицый парень, осторожно тронул за локоть напарника, тоже молодого, но парой лет старше.
- Сомнем, - Миронег на ходу рассмеялся. - Радогость - удачливый вождь. Ты, Гостомысл, в нем не сомневайся.
- Да упаси меня боги… Жаль, среди чужаков нет женщин.
- Ничего…
Зарко лежал в шалаше лицом вниз, прислушиваясь к каждому шороху. Веревки на руках он давно уже ослабил, да не очень-то и крепко его связали, так, скорей для порядка. Теперь нужно было решиться на быстрый рывок - рядом, в лесу, в той стороне, где тянулся глухой овраг с поросшими темными елями склонами, его должны были ждать. По крайней мере, именно так говорил Юний Рысь - ждать обязательно будут. Вот только выбрать момент, когда «волки» будут собираться в бой, когда покинут свои шалаши, выйдут, сверкая в рассветной заре тусклыми клинками мечей, исчезнут в тревожно притихшем лесу, чтобы немного погодя огласить округу кровавой музыкой битвы. И вот только тогда - бежать! Не раньше…
Шалаш, где лежал отрок, находился на самом краю лесной опушки, около двух высоких приметных сосен, за которыми широкой полоской тянулись рябиновые заросли. Ягоды хоть еще и не поспели, однако привлекали к себе множество птиц, кричащих разными голосами. Однако сейчас птичьих криков было не слышно - пичуги тоже прятались от дождя.
- Эй, парень, спишь? - Добродушно усмехаясь, в шалаш заглянул молодой круглолицый воин, протянул котелок с кашей и воткнутою в нее ложкой. - Поешь. Дай-ко развяжу руки…
Повернувшись спиной, Зарко похвалил себя за предусмотрительность, за то, что не сбросил путы с рук. Уселся и без всякого стеснения принялся уписывать пищу за обе щеки - и в самом деле проголодался.
- Еще бы попить, - когда котелок опустел, нагло попросил он.
- Вон там, у ближнего костра, родник, - показал рукой круглолицый. - Видишь, где люди.
- Угу…
Зарко кивнул и неспешно пошел к костру, мысленно отмечая во множестве появившихся воинов - с рогатинами, в панцирях из бычьей кожи, в железных шлемах. С чего это им не до сна?
Отрок едва не пропустил начало наступления: ничего вроде и не произошло, не вострубили трубы, бубны не грянули боем, не пронесся боевой клич над вымокшим лесом. Тихо все было, тайно. Только пробежались меж кучками воинов юркие парни, прошептали что-то старшим, показали рукой направление… И все! Исчезли все разом. Вот только что были - и нету, даже ветки на деревьях не шелохнулись. Осталась лишь обычная стража. Вот ее-то и обманул Зарко. Поначалу, как потянулись в лес отряды, смекнул кое-что, пригнулся, побежал сзади - вроде бы свой. Да никто и не приглядывался особо, ну и дождь - само собой, да предутренняя серая полумгла - не очень-то и заметишь, кто тут куда спешит.
Забежав за деревья, отрок остановился, прислушался, осмотрелся. Вроде бы сзади никто не шел.
Вот и славно! Еще раз оглянувшись, Светозар рванул боком, кустами, выскочил с противоположной стороны, распугивая птиц - да кому тут их слушать-то, - кинулся рябиновой полосою. Больно хлестнули по лицу мокрые ветки, болотная трава - осока - ранила босые ноги, да с кроны орехового куста с ног до головы окатило бегущего холодным дождем. Лес стал редеть, показались камыши, кочки… И вот уже захлюпала под ногами болотная жижа. Взять бы слегу - да нет времени, вдруг да заметили, вдруг да отправят погоню? Оглушительно - на весь лес - билось сердце, глаза рыскали по дальней лесной дымке. Там, впереди, овраг. Там - свои, там - ждут. Как бы не ушли! Быстрее, быстрее.
Первой увязла левая нога, просто ухнула в болотную яму, и Зарко, вскрикнув от боли, завалился грудью в трясину. Задергался, пытаясь освободиться, вытащить ноги, но сразу же почувствовал, что еще больше увяз. Тогда заработал руками, сгребая под себя густую, покрытую зеленой ряской жижу. Эх, если б хоть одна твердая кочка, деревце… Кажется, есть - во-он впереди, всего-то в паре шагов. Но нет, не достать…
Невдушка, Невда, выручай, сестрица! И вы, болотные жители, я ведь вам худа не делал, нечего гневаться. Отпустите - подарю вам семь римских монет. Маленьких, но зато серебряных. Дал бы и больше, да больше у меня нет! Леший, батюшка, что ж ты бродишь кущами-буреломами? Забредика к болотцу, помоги, не дай пропасть зря! И ты, березонька кудрявая, березонька белая, далеко стоишь, высоко глядишь. Протяни белы рученьки-веточки, изогнись, сделай милость.
А трясина не отпускала, тянула на дно, и Зарко с ужасом чувствовал, что проваливается все глубже и глубже. Вот уже затянуло по грудь, вот - по плечи, по горло…
А над головой вдали занималась заря, и там, в стороне восходящего солнца, небо быстро очищалось от тучи, на глазах становясь золотым, малиновым, синим…
- Невдушка, Невда… - отчаянно прошептал отрок, и холодная смрадная жижа хлынула в его горло…
А утреннее золотое солнце сияло, прогоняя дождь и слякоть, весело запели первые утренние птахи, и над лесом, урочищами и рекою, радуя глаз, заиграла бескрайняя лазурь неба.
Глава 15 Август 236 г. Южное Приладожье Заговор
Ночью столько смертей грозит прохожему…
Душа Радогостя пела, как, в унисон, пели и души всех его воинов! Предчувствие близкой битвы охватило вождя, заставляя сладостно сжиматься сердце. Неслышными предрассветными тенями воины-«волки» скользили по узкой тропе, набег на глупых купцов обещал быть удачным - не зря же Радогость лично принес в жертву Перуну семь белых петухов. Конечно, лучше было бы подарить божествам человека… Ничего! Пусть немного потерпят, совсем чуть-чуть. Жертвы будут! Лишь бы не отвернулся громовержец Перун, лишь бы помогли грозные боги. Помогут! Не в первый раз Радогость ведет воинов на врага. Да уж сейчас-то волноваться нечего - у римских купчишек слишком мало воинов, да и те, что есть, вряд ли сравнятся с молодыми, вкусившими крови «волками»!
Впереди послышался шум порогов, вождь подал знак, и его воины разделились на два отряда - один направился к большим ладьям, брошенным на середине волока, другой - за пороги, к тем челнам, что уже успели спустить обратно в воду.
Пружинила под ногами мокрая от дождя трава, сильные руки сжимали нагревшиеся рукояти мечей и древки рогатин. Краешек солнца показался над дальним лесом, пробивая разноцветные облака. Подул ветерок, сбрасывая с деревьев лишнюю воду, Радогость посмотрел на небо, улыбнулся - боги дают знак, - поднял правую руку… Вот они, вражьи суда - неуклюжие, похожие на больших рыб, - а вот, рядом, шатры. И - тут же - пара воинов в железных доспехах. Посмотрим, выдержат ли они хороший удар рогатины или секиры?!
Резко сжав пальцы в кулак, вождь опустил руку… И туманная рассветная тишь взорвалась диким воплем бросившихся в атаку «волков»!
Вражеские воины вздрогнули, выхватили мечи, прячась за большими щитами. Радогость улыбнулся - легкая добыча, лазутчик не обманул. Ударились о щиты мечи. Копья пронзили шатры и палатки… Ага, поднимайтесь же, гнусные купчишки! Что такое? Нагнувшись, вождь откинул полог упавшего на землю шатра - пусто! И рядом, в другом шатре, тоже никого не было, и в следующем… Воины остановились, недоуменно оглядываясь…
И вдруг затрубили трубы! И, сверкая сталью мечей, из нутра брошенных кораблей выпрыгнули римские легионеры! Десяток… два… три! Засвистели дротики. Другой, еще больший, отряд показался из-за деревьев.
- Ловушка! - тут же сообразил Радогость, но было уже поздно - римляне быстро окружали со всех
