принялись дружно молиться:
- О, великий Перун-громовержец, и ты, отец Света Сварог, и сияющий Хорс, и Симаргл, и Сварожичи, примите в свою семью нашего славного вождя Радогостя. Вы хорошо знали его - он всегда приносил вам богатые требы. Желаем, чтоб славный Радогость поскорей возродился вновь… вместе с нами. Слава Перуну!
Громко выкрикнув имя главного бога племени, четверо молодых воинов выхватили засунутые за пояса ножи и одним движением пронзили собственные сердца. Трое упали в могилу, поверх вождя, лишь один, круглолицый, остался лежать на краю ямы.
- Какая глупая и жуткая смерть, - тихо проговорил Манлий.
- Глупая? - Старик Гай Каллист покачал головой. - Думаю, они так не считали.
Римляне молча переложили круглолицего в могилу, быстро насыпали холм. Постояли - каждый думал о чем-то своем - и, прихватив лопаты, двинулись к кораблям. А над лесом, над рекой и - казалось - что и над насыпанным только что курганом засияла разноцветная радуга.
Дальше корабли пошли без легата. Прихватив с собой пару десятков воинов, тот покинул караван и вновь углубился в лес. Луминий Гавстальд остался на судах, служа глазами и ушами легата.
- Осмелюсь спросить, куда мы идем, господин легат?
Юний задумчиво обернулся:
- А, Гай Каллист! Как поживаешь, старина? Поди присмотрел уже себе какую-нибудь местную вдовушку?
Старый тессарий покраснел от удовольствия - легаты, трибуны и прочие обычно помнят по имени далеко не каждого легионера.
- Слава богам, поживаю неплохо. - Каллист улыбнулся. - Надеюсь, скоро получу за выслугу и участок земли, и пенсию.
- Конечно, получишь, - заверил легат. - И освобождение от налогов на три последующих года. Будешь строиться? Один мой знакомый может по льготной цене продать кирпич.
- Нет, господин, кирпич мне не нужен, - старый тессарий прищурился, - дерево! Только дерево. Хорошая крепкая сосна… Я давно присматриваюсь к местным плотникам - у нас на пристани их уже не один десяток. Сговорюсь - сладят и дом.
Молодые воины с благоговением прислушивались к беседе. Нет, конечно, легат вовсе не представлялся небожителем или особой, по своему величию равной принцепсу, бывало, разговаривал и с простыми воинами. Но только по делу. А вот со стариком тессарием болтал просто так, за жизнь! Видно было издалека, насколько приятно это старому легионеру!
- Однако, похоже, пришли, господин легат! - внезапно воскликнул тот. - Вон - две сосны, вон - озеро, а во-он, за кустами, болото.
- Ты прав, - останавливая отряд, согласно кивнул Рысь. - Правда, я пока что-то не наблюдаю поблизости Вялиша с его весянами. Ведь они именно здесь должны дожидаться.
- Может, чуть задержались? - предположил Каллист. - У них там, за порогами, тоже была хорошая сеча. Правда, не такая кровавая, как у нас, но все-таки…
- Подождем… - подумав, приказал легат. - Не дождемся - пойдем одни, сами.
- А не заплутаем, господин легат?
- Нет. Вдоль реки - не заплутаем. Правда, и времени потратим много.
Объявили привал, и легионеры, испросив разрешения, дружно кинулись в озерко, поднимая тучи сверкающих на солнце брызг. Разноцветные облака - золотисто-желтые, серебристые, палевые, - гонимые ветром, уносились прочь, за призрачно-синеватую дымку дальнего леса. Умытое дождем небо смеялось скабрезным шуткам купающихся легионеров, только что лицом к лицу видевших смерть.
- А вот, кажется, и весяне, - так и не отходивший от легата тессарий кивнул на кусты, за которыми маячили насквозь мокрые, скользкие от налипшей тины фигуры, в одной из которых Рысь, присмотревшись, узнал весянского охотника Вялиша, с недавних пор служившего Риму. Кто там шагал еще, Юний больше не всматривался - ждал, когда подойдут.
- Да будут с тобой боги реки, Рысь, сын Доброя, - подойдя, почтительно приветствовал Вялиш. - Говорят, знатная сегодня выдалась сеча?
- Да, - рассеянно отозвался легат. - Знатная… Ты чего такой грязный? Ловил по болотом уток?
- Ловил, - усмехнулся весянин. - И смотри, кого выловил!
Юний перевел взгляд:
- Светозар! Ну, не стесняйся, подойди ближе. Дай, обниму тебя! Ты здорово выручил нас, парень!
С ног до головы заляпанный зеленой болотной жижей, отрок несмело подошел к легату и поклонился. Юний, конечно, сразу передумал обниматься с этаким грязнулей, так, похлопал слегка по плечу и быстренько вытер испачканную в тине ладонь о плащ:
- Молодец, молодец, герой! Как тебя угораздило забиться в болото?
- Немного сбился с пути, - сконфуженно отозвался отрок. - Попал в трясину, там бы и сгинул, если б не Вялиш-весянин да не сестрица моя, Невда.
- Какая-какая сестрица? - не понял Рысь.
- Берегиня.
- Что ж… Рад, что ты жив! Ну, иди смой с себя грязь - и с нами.
- А вы куда, на юг?
- Да нет, парень. Как раз - обратно, в родное твое селенье, Купаву.
Охотник Вялиш знал здесь все тропы, так что к концу следующего дня все римское воинство во главе с легатом остановилось в виду сжатых купавских полей. Ветер приносил запах жнивья и прелого копненого сена. Еще пахло сладкими ягодами, коровьим навозом и свежим, только что выпеченным хлебом. Зарко втянул в себя воздух и украдкой смахнул со щеки слезу.
Юний, стоя на вершине холма, прислонился к березе. Открывающаяся его глазам картина была такой мирной, что невольно хотелось спать. Сжатые поля, желтые стога сена, лениво пасущиеся на склонах холмов стада. Пастораль.
Легат довольно кивнул:
- Кажется, мы не опоздали.
- Взгляни на дальний холм, господин легат! - подбежав, встревоженно доложил какой-то молодой воин.
Рысь повернул голову. Из-за дальнего холма, вернее, из покрытого синей дымкой леса вытянулась сверкающая на солнце змея - воины.
- Центурии две, - на глаз определил Юний. - А больше и не надо. Вполне достаточно, чтобы нагнать страха. Вообще, странно, они что же, решили напасть днем? Совсем потеряли совесть?
- Это наши? - шепотом поинтересовался один из центурионов, сухощавый Квинт Флаксий.
- Наши, - тихо отозвался легат. - Только не совсем.
- Заговорщики?!
- Думаю, скоро узнаем.
Столь загадочный ответ явно не удовлетворил центуриона, и легат, подробно объяснив ситуацию, велел тут же послать небольшой отряд наперерез «змее».
- Будет исполнено, господин легат! Велишь вступить в бой?
- Нет. Никакого боя. Просто посмотрите за ними, не обнаруживая себя. Я полагаю, они все же подождут ночи во-он в той рощице.
- А, там, где рябины?
Рысь кивнул. Из рябиновых ягод получается недурное вино, особенно если не жалеть времени…
Отойдя за холм, воины легата тоже дожидались ночи. Было запрещено жечь костры, петь песни, купаться и вообще шуметь, дабы каким-нибудь образом не привлечь к себе внимание обеих сторон - купавских и тех, кто таился в рябиновой рощице.
Стояла середина августа, ночи уже были темные, и Рысь приказал воинам выступать, едва только
