Надо было просто слушать себя достаточно долго, чтобы понять, о чем он говорил.
— Под раздачей вы имеете в виду… — уточнила Сахарисса.
— Передать. Раздарить. Серьезно.
— Как? Зачем?
— Всему свое время!
— Вы смеетесь надо мной, Мойст!
Нет, я в ступоре, потому что до меня только что дошло, что сказал мой рот, подумал Мойст. Я понятия ни о чем не имею, есть только пара несвязных мыслей… Все дело…
— Все дело в необитаемых островах, — произнес он. — И в том, что этот город одним из них не является.
— И это все?
Мойст потер лоб.
— Мисс Крипслок, Мисс Крипслок… Этим утром у меня не было никаких мыслей, кроме как серьезно взяться за бумаги Почтовой Службы и еще, может, выяснить, отчего это у нас не клеится с Особой Двадцатипятипенсовой Особой Капустной Зеленой маркой. Ну, знаете, которая вырастает в кочан, если ее посадить? Как можно ждать от меня новых финансовых инициатив к чаю?
— Ну хорошо, но…
— Дайте время хотя бы до завтрака.
Он посмотрел, как она это записала, а потом положила блокнот в сумочку.
— Будет весело, правда? — произнесла она, и Мойст подумал:
— Серьезно, я думаю, это для меня хорошая возможность сделать что-то важное и полезное моему приемному городу, — сказал Мойст искренним голосом.
— Это ваш искренний голос, — отметила она.
— Ну, я искренен, — отозвался Мойст.
— Но раз уж вы подняли эту тему, Мойст, чем вы занимались до того, как жители Анк-Морпорка встретили вас с широко раскрытыми ладонями?
— Выживал, — ответил Мойст. — В Убервальде разваливалась старая империя. Нередко за обед дважды успевало смениться правительство. Крутился как мог, чтобы раздобыть на жизнь. Кстати, думаю, вы имели в виду „объятиями“.
— А когда добрались сюда, вы так впечатлили богов, что они указали вам, где спрятано сокровище, дабы вы могли восстановить нашу Почту.
— В разговорах об этом я предпочитаю быть как можно скромнее, — сказал Мойст, стараясь таким же и выглядеть.
— О да-а-а. И посланное богами золото было в потертых монетах Равнинных городов…
— Вы знаете, эта же мысль и мне часто не давала заснуть, — сказал Мойст. — И я пришел к заключению, что боги с их мудростью решили, что дар должен сразу же стать предметом сделки.
Я могу продолжать в том же духе сколько угодно, подумал он, а ты пытаешься играть в покер без карт. Подозревай меня в чем хочешь, но я вернул те деньги! Ладно, сначала их украл, но возвращение должно как-нибудь идти в зачет? На доске все чисто, разве нет? Ну, до приемлемой степени залапано?
Дверь медленно открылась, и в комнату прокралась взволнованная девушка с тарелкой с холодной курицей. Мистер Непоседа засиял, когда тарелка оказалась перед ним.
— Прошу прощения, сделать вам кофе или что-нибудь еще? — сказал Мойст, когда девушка направилась обратно к двери. Сахарисса поднялась.
— Спасибо, но нет. У меня дедлайн, мистер Липовиг. Думаю, мы очень скоро побеседуем еще.
— Уверен в этом, Мисс Крипслок, — отозвался Мойст.
Она подступила к нему на шаг и понизила голос:
— Вы знаете, кем была это девушка?
— Нет, я пока почти никого не знаю.
— Так значит, не знаете, можно ли ей доверять?
— Доверять?
Сахарисса вздохнула.
— Это на вас не похоже, Мойст. Она только что дала тарелку еды самой ценной собаке в городе. Собаке, которой некоторые желают смерти.
— Зачем… — начал было Мойст. Они оба повернулись к мистеру Непоседе, который уже с благодарными
— Э… Найдете сами выход? — спросил Мойст, бросаясь к скользящей тарелке
— Если возникнут какие-то сомнения, засуньте ему два пальца в рот! — бросила Сахарисса из двери с показавшемся Мойсту неуместным весельем.
Он подхватил собаку и бросился к дальней двери за девушкой. Дверь вела в узкий и не особенно нарядный коридор с еще одной зеленой дверью в конце, из-за которой слышались голоса.
Мойст ворвался в нее.
В маленькой аккуратной кухне за дверью ему предстала живописная картина. Девушка прижалась к столу, а бородатый мужчина в белом держал большой нож. Они были потрясены.
— Что происходит? — заорал Мойст.
— Эм, э… Вы только что вбежали в дверь и закричали? — отозвалась девушка. — Что-то не так? Я всегда приношу мистеру Фасспоту закуску где-то в это время.
— А я готовлю ему второе, — добавил человек, обрушивая нож на доску с требухой. — Куриные шейки, фаршированные гусиными потрохами и особый ирисовый пудинг на третье. А кто спрашивает?
— Я Глав… Я его владелец, — Мойст постарался сказать это как можно надменнее.
Повар снял свой белый колпак.
— Простите, сэр, ну конечно же. Золотой костюм и все такое. Это Пегги, моя дочь. А я Эймсбери, сэр.
Мойст попытался немного успокоиться.
— Извините, — сказал он. — Я просто волновался, что кто-то может попытаться отравить мистера Непоседу…
— Мы как раз об этом говорили, — сказал Эймсбери. — Я думал, что… Постойте, вы же не меня имеете в виду?
— Нет, нет, конечно, нет! — заверил Мойст человека, который все еще держал нож.
— А, ну ладно, — облегченно ответил Эймсбери. — Вы новенький, сэр, не знаете. Этот Космо один раз пнул мистера Непоседу!
— Такой кого угодно отравит, — вставила Пегги.
— Но я каждый день хожу на рынок, сэр, и сам выбираю еду для пса. И она хранится внизу в леднике, и ключ есть только у меня.
Мойст расслабился.
— А вы мне омлет не могли бы сделать? — спросил он.
