Делай Деньги

— Конечно, Начальник.

— Думаю, „Мистер Липовиг“ вполне сойдет, спасибо.

— Да, сэр. Конечно.

Мойст сел за огромный стол и с любовью провел руками по вытертой зеленой коже.

Ветинари, чтоб его, был прав. Почтовая Служба сделала его осторожным и предусмотрительным. У него больше не было испытаний, не было веселья.

Где-то вдалеке послышался раскат грома, и полуденному солнцу стали угрожать темно-синие тучи. Это с равнин надвигалась одна из затягивающихся всю ночь гроз. Если верить Таймс, в последнее время в дождливые ночи совершалось больше преступлений. Очевидно, это было по причине наличия оборотня в Страже: из-за дождя запах было сложнее отследить.

Через некоторое время Пегги принесла ему омлет, в котором не было никакого намека на слово „чеснок“. А вскоре после этого прибыла Глэдис с его гардеробом. Весь его, включая дверь, несли одной рукой. Задевая им потолок и стены, она прогромыхала в комнату и взгромоздила его на середину пола большой спальни.

Мойст хотел последовать за ней, но голем в ужасе подняла огромные руки.

— Нет, Сэр! Дайте Я Сначала Выйду!

Она тяжело прошагала мимо него в коридор и сказала:

— Это Почти Было Очень Плохо.

Мойст подождал, не последует ли что-нибудь еще, а затем подсказал:

— Почему именно?

— Мужчина И Молодая Женщина Не Должны Находиться В Одной Спальне, — сказала голем с торжественной уверенностью.

— Э, тебе сколько лет, Глэдис? — осторожно спросил Мойст.

— Одна Тысяча Пятьдесят Четыре, Мистер Липовиг.

— Э, точно. И ты сделана из глины. Ну то есть, в каком-то смысле, все сделаны из глины, но как голем, ты, так сказать, э… очень сделана из глины.

— Да, Мистер Липовиг. Но Я Не Замужем.

Мойст застонал.

— Глэдис, что девушки-служащие дали прочитать тебе на этот раз?

— „Благоразумные Советы Молодым Женщинам“ Леди Дейрдры Ваггон, — ответила Глэдис. — Это Очень Интересно. О Том, Как Делаются Вещи.

Она достала из огромного кармана на платье тонкую книжку, выглядевшую не очень качественной.

Мойст вздохнул. Это была одна из старомодных книг по этикету, которые могут сообщить вам Десять Вещей, Которые Не Следует Совершать С Вашим Зонтиком.

— Я вижу, — сказал он.

Он не знал, как объяснить. Хуже того, он не знал, что ему объяснять. Големы были… Големами. Большими кусками глины с искрой жизни. Одежда? Зачем? Даже големы мужского пола в Почтовой Службе были чуть окрашены в золотые и голубые цвета, чтобы выглядеть нарядно… Стойте, вот, теперь он начал ухватывать суть! Не было големов мужского пола! Големы были големами, и они были тысячи лет счастливы быть просто големами! А теперь они в современном Анк-Морпорке, где смешиваются и взбалтываются всевозможные люди, расы и идеи, и поразительно, что в итоге выливается из бутылки.

Не сказав больше ни слова, Глэдис прогрохотала по коридору, повернулась и остановилась. Сияние в ее глазах стало тускло-красным. Вот и все. Она решила остаться.

В своем ящике похрапывал мистер Фасспот.

Мойст вытащил половинку чека, брошенную ему Космо.

Необитаемый остров. Необитаемый остров. Я знаю, что лучше всего соображаю, когда на меня давят, но что конкретно я имел в виду?

На необитаемом острове золото бесполезно. Еда намного больше помогает вам во времена, когда нет золота, чем золото — во времена, когда нет еды. Если уж на то пошло, то золото бесполезно и в золотой шахте. Там лучшее разменное средство — киркомотыга.

Хм-м-м. Мойст пристально смотрел на чек. Что придает ему стоимость в десять тысяч долларов? Печать и подпись Космо, вот что. Все знают, что в этом Космо надежен. Не надежен ни в чем, кроме денег, мерзавец.

Банки постоянно используют их, подумал Мойст. Любой банк на Равнинах выдаст мне наличные, придержав, конечно, комиссию, потому что банки обдирают вас с ног до головы. И все же это гораздо проще, чем таскать с собой мешки с монетами. Конечно, я тоже должен буду подписать его, иначе это будет ненадежно.

То есть если после „выплатить“ будет пусто, кто угодно сможет им воспользоваться.

Необитаемый остров, необитаемый остров… На необитаемом острове мешок овощей ценнее золота, в городе золото более ценно, чем мешок овощей.

Это что-то вроде уравнения, да? В чем ценность?

Он продолжал смотреть.

В самом городе. Город говорит: в обмен на это золото получишь все вот это. Город — волшебник, алхимик наоборот. Он превращает золото во… все.

Сколько стоит Анк-Морпорк? Сложить всё вместе! Здания, улицы, людей, умения, искусство в галереях и музеях, гильдии, законы, библиотеки… Биллионы? Нет. Никаких денег не хватит.

Город был одним большим золотым слитком. Что нужно, чтобы укрепить валюту? Нужен просто город. Город говорит, что доллар стоит доллар.

Это была мечта, но у Мойста хорошо получалось продавать мечты. И если продать мечту большому количеству людей, то никто не посмеет очнуться.

На небольшой подставке на столе есть чернильница и две резиновые печати, с гербом города и со штампом банка. Но в глазах Мойста эти простые вещи окутаны золотой дымкой. У них есть ценность.

— Мистер Непоседа? — позвал Мойст. Пес с выжидательным видом сел в ящике.

Мойст засучил рукава и размял пальцы.

— Сделаем немного денег, Мистер Председатель? — спросил он.

Председатель выразил безграничное согласие многочисленными „гав!“.

— „Выплатить Носителю Сумму в Один Доллар“, — Написал Мойст на листе свежей банковской бумаги.

Он поставил обе печати и окинул результат долгим критическим взглядом. Нужно было что-то еще. Нужно было подарить людям шоу. Внимание — это все.

Нужна была… Примесь солидности, как в самом банке. Кто бы стал открывать банк в деревянной хижине?

Хм-м-м.

Ах, да. Все дело в городе, так ведь? Внизу он большими витиеватыми буквами написал:

AD URBEM PERTINET

И, немного подумав, приписал буквами поменьше:

Выплатто несущиум персониус денежниум суммум надлежащиам.

Подписано Мойстом фон Липовигом по доверенности Председателя.

— Прошу прощения, Мистер Председатель, — сказал он, поднимая собаку. На то, чтобы прижать переднюю лапу к влажной подушечке печати и оставить аккуратный след около подписи,