Делай Деньги

провела Адора Белль, то не было смысла принюхиваться.

Что дальше? Ну, боги помогают тем, кто сам себе помогает, и всегда было одно последнее дружественное Липовигу действие. Оно воспарило в его сознании: лети. Импровизируй.

Глава 10

Делать со стилем — Председатель тявкает — Гарри Король кое- что откладывает — Умора начинается — Один поцелуй, без языка — Военный совет — Мойст берет контроль на себя — Немного волшебства, с марками — Возбуждая интерес профессора — Видение Рая

Импровизируй! Больше ничего не оставалось. Помнишь золотистую цепь? Это другой конец радуги. Выговори себя из положения, из которого не можешь отыскать выход. Сам твори свою удачу. Создай представление. Если упадешь, то пусть они запомнят, как ты превратил это в нырок. Иногда лучший час — последний.

Он подошел к шкафу и вытащил лучший золотой костюм, тот, который он надевал по особым случаям. Потом он вышел и отыскал Глэдис, которая смотрела из окна.

Ему пришлось довольно громко позвать ее по имени, прежде чем она очень медленно повернулась к нему.

— Они Идут, — сказала она.

— Да, идут, — согласился Мойст. — и мне бы лучше выглядеть наилучшим образом. Не могла бы ты, пожалуйста, погладить эти брюки?

Глэдис без слов взяла у него брюки, прижала их к стене и провела по ним огромной ладонью, после чего протянула их обратно. Складками Мойст мог бы порезаться. Затем она отвернулась обратно к окну.

Мойст присоединился к ней. Перед банком уже собралась толпа, и по мере того, как он смотрел, подтягивались кареты. Вокруг было и приличное количество охраны. Короткая вспышка указала на то, что Отто Шрик из „Таймс“ уже делал снимки. Ах, да, начала формироваться делегация. Люди хотели стать свидетелями событий. Рано или поздно, кто-нибудь застучит в дверь. Черта с два. Он не может допустить, чтобы это случилось.

Умыться, побриться, избавиться от лишних волосков в носу, почистить зубы. Причесаться, начистить ботинки. Надеть шляпу, спуститься по лестнице, медленно отпереть дверь, так, что щелчок вряд ли услышат снаружи, дождаться, пока шаги не станут громче…

Мойст резко отворил дверь.

— Ну, джентльмены?

Космо Роскошь зашатался, когда его стуку не удалось выйти на связь, но устоял и сделал выпад листком бумаги.

— Срочная проверка, — сказал он. — Эти джентльмены, — тут он указал на некоторое количество достойных на вид людей позади него, — представители основных гильдий и некоторых других банков. Это стандартная процедура, и вы не можете им помешать. Обратите внимание, что мы привели с собой Командора Ваймса из Стражи. Когда мы установим, что в хранилище действительно нет золота, я отдам ему распоряжение арестовать вас по подозрению в воровстве.

Мойст взглянул на командора. Ему не слишком нравился этот человек, и он был уверен, что он сам совсем не нравится командору. Тем не менее, еще больше он был уверен, что Ваймс не собирался с готовностью повиноваться приказам типов вроде Космо Роскоша.

— Я уверен, что командор сделает то, что посчитает нужным, — смиренно произнес Мойст. — Вы знаете дорогу к хранилищу. Я прошу прощения, что там сейчас некоторый беспорядок.

Космо наполовину повернулся, чтобы удостовериться, что толпа слышала все его слова.

— Вы вор, мистер Липовиг. Мошенник и лжец, казнокрад и у вас нет никакого вкуса в одежде.

— Ну знаете, это было немного грубо, — отозвался Мойст, когда процесия проскользнула внутрь. — Я лично считаю, что одеваюсь довольно стильно!

Теперь он был на ступенях один, лицом к лицу со сборищем людей. Они еще не были озлобленной толпой, но это могло быть только вопросом времени.

— Я могу еще кому-то чем-нибудь помочь? — спросил он.

— Как насчет наших денег? — подал голос кто-то.

— А что с ними? — отозвался Мойст.

— В газете говорится, что у вас нет золота, — сообщил собеседник.

Он впихнул Мойсту сыроватый номер „Таймс“. Газета, в целом, была довольно сдержанной. Мойст ожидал плохих заголовков, но статья занимала всего одну колонку на передней странице, и в ней было полно „мы предполагаем, что“, „мы думаем, что“, „Таймс“ сообщили, что» и прочих выражений, используемых журналистами, когда они имеют дело с касающимися больших сумм денег фактами, которые они не вполне понимают и не совсем уверены в том, что рассказанное им — правда.

Он поднял голову и посмотрел в глаза Сахариссе Крипслок.

— Простите, — сказала она. — Но прошлой ночью здесь повсюду были стражники и охрана, и у нас не было много времени. И, честно говоря… приступ мистера Бента сам по себе заслуживает статьи. Все знают, что он управляет банком.

— Председатель управляет банком, — сухо поправил Мойст.

— Нет, Мойст, председатель тявкает, — возразила Сахарисса. — Послушайте, разве вы не подписывали что-нибудь, когда вступали в должность? Расписку или что-нибудь подобное?

— Ну, может быть. Была масса бумаг. Я просто подписал там, где мне сказали. Как и мистер Непоседа.

— О боги, юристы над этим повеселятся, — сказала Сахарисса, у нее в руке как по волшебству появился блокнот. — И это не шутка.[14] Он может кончить в долговой тюрьме.

— Конуре, — поправил Мойст. — Он тявкает, помните? И этого не произойдет.

Сахарисса наклонилась, чтобы потрепать мистера Непоседу по маленькой голове и так и застыла в полупоклоне.

— Что у него в?… — начала было она.

— Сахарисса, мы можем обсудить это позже? Сейчас у меня вправду нет на это времени. Клянусь любыми тремя богами, в которых вы верите, пусть даже вы и журналист, что, когда это закончится, я дам вам такую историю, которая даже способность «Таймс» избегать грубых и непристойных вопросов подвергнет испытанию. Доверьтесь мне.

— Да, но это выглядит, как… — снова сказала она.

— Ах, так вы знаете, что это, и мне не нужно объяснять, — живо откликнулся Мойст.

Он протянул газету назад ее обеспокоенному владельцу.

— Вы — мистер Пикер, не так ли? — сказал он. — У нас на вашем счету, думаю, семь анк-морпорских долларов?

На мгновенье человек выглядел впечатленным. У Мойста была очень хорошая память на лица.

— Я говорил вам, что нас здесь не волнует золото, — продолжил Мойст.