— Никто сюда не входит без бумажки, подписанной мной. И мистер Липовиг, вы не покинете город, понятно?
— Да, командор, — Мойст повернулся к Космо. — Знаете, вы выглядите не очень хорошо, — поделился он впечатлением. — У вас не слишком хороший цвет лица.
— Хватит болтовни, Липовиг. — Космо наклонился. С близкого расстояния его лицо выглядело еще хуже, будто лицо восковой куклы, если бы восковые куклы потели. — Встретимся в суде. Это конец пути, мистер Липовиг. Или мне лучше сказать… Мистер Спэнглер?
О, боги, надо было мне что-нибудь сделать с Криббинсом, подумал Мойст. Я был слишком занят, стараясь сделать деньги…
И появилась Адора Белль, которую вели сквозь толпу пара стражников, служивших еще и костылями. Ваймс спешно спустился по ступеням, как будто он ожидал ее.
Мойст заметил, что фоновый шум города стал нарастать. Толпа тоже это заметила. Где-то происходило что-то серьезное, а это маленькое противоборство было просто второстепенным представлением.
— Думаете, вы умный, мистер Липовиг? — спросил Космо.
— Нет, я
Оставив позади триумфально восклицающего Космо, он протолкался вниз к Адоре Белль и группке стражников.
— Твои големы, так? — спросил он.
— Каждый голем в городе только что прекратил двигаться, — сообщила Адора Белль. Их взгляды встретились.
— Они идут? — произнес Мойст.
— Да, думаю, идут.
— Кто идут? — подозрительно спросил Ваймс.
— Э-э, они? — предположил Мойст, указав рукой.
Несколько человек выбежало из-за угла со стороны Молота и с серыми лицами рванули мимо стоявшей около банка толпы. Но они были только хлопьями пены, отделившимися от волны людей, бегущих от области реки, и людская волна билась о банк, словно он был камнем на пути потока.
Однако, плывя, так сказать, на поверхности моря голов, продвигался круглый, диаметром около десяти футов, кусок полотна, вроде тех, которые используют, чтобы поймать очень мудро выпрыгивающих из горящих зданий людей. Пятеро несущих его человек были доктором Хиксом и четырьмя другими волшебниками, и в этот момент можно было заметить начертанный мелом круг и магические символы. В центре портативного магического круга восседал Профессор Флид, безуспешно колошматя волшебников своим бесплотным посохом. Они прибились к ступеням, в то время как толпа продолжила нестись вперед.
— Я прошу прощения за это, — тяжело дыша, произнес Хикс. — Это единственный способ, каким его можно сюда доставить, и он настаивал, о, как он настаивал…
— Где молодая девушка? — прокричал Флид. При ярком солнечном свете его голос был едва слышен. Адора Белль растолкала стражников.
— Да, Профессор Флид? — отозвалась она.
— Я выяснил вам ответ! Я поговорил с несколькими Хмнианцами!
— Я думала, они все умерли тысячи лет назад!
— Ну, это же
Адора Белль посмотрела на Мойста. Тот пожал плечами. День совершенно не укладывался у него в голове. Он больше уже не летел, его просто носило ураганом.
— Ладно, — сказал он. — Только без языка.
— Языка? — грустно переспросил Флид, — хотел бы я.
Произошел наибыстрейший из похожих на клевков поцелуев, но призрачный некромант воссиял.
— Прекрасно, — сказал он. — Я чувствую себя, по крайней мере, на сотню лет моложе.
— Вы выполнили перевод? — спросила Адора Белль. В этот момент Мойст почувствовал дрожь под ногами.
— Что? Ах, это, — ответил Флид. — Это те золотые големы, о которых вы говорили…
…и еще одна встряска, достаточная, чтобы вызвать неприятное чувство в кишечнике…
— …Хотя, как оказалось, слово в контексте вообще никак не означает золото. Существует более ста двадцати вещей, которые оно может означать, но в данном случае, связав его с остальным абзацем, оно значит тысячу.
Улица вновь сотряслась.
— Думаю, вы пришли к заключению — четыре тысячи големов, — радостно продолжил Флид. — О, а вот и они!
Они шли по улице во всю ее ширину, от стены к стене, по шестеро в ряд, десяти футов высотой. С них каскадом стекала вода и грязь. Город эхом отзывался на их шаги.
Они не затаптывали людей, но простые рыночные прилавки и повозки разлетались под их тяжелыми ногами в щепки. Продвигаясь вперед, они растягивались, веером расходясь по городу, грохоча по боковым улочкам, направляясь к воротам, которые в Анк-Морпорке были всегда открыты, потому что нет смысла препятствовать покупателям и клиентам.
И среди них были лошади, возможно, не больше пары десятков во всей спешащей толчее, со встроенными в глину спин седлами, обгоняющие двуногих големов, и не было человека, смотревшего на них и не думавшего: где бы мне достать одну такую?
Один человекообразный голем остановился посреди Саторской Площади, поднял кулак, будто салютуя, упал на одно колено и замер. Лошади остановились возле него, словно ожидая всадников.
Остальные големы продолжили с громовым шумом маршировать, направляясь прочь из города. И когда многостенный Анк-Морпорский град обрел еще одну стену за воротами, они остановились. Все как один они подняли сжатые в кулак правые руки. Плечом к плечу окружив город, големы… встали на страже. Воцарилась тишина.
На Саторской Площади Командор Ваймс посмотрел сначала на выставленный кулак, а потом на Мойста.
— Я арестован? — кротко поинтересовался Мойст.
Ваймс вздохнул.
— Мистер Липовиг, — процедил он, — нет такого слова, чтобы передать,
Большой зал для совещаний на первом этаже дворца был набит битком. Большинству людей приходилось стоять. Каждая гильдия, каждая заинтересованная группа и все, кто просто хотел рассказывать, что они там были… Были там. Толпа вылилась на прилегающие к дворцу земли и за его пределы, на улицы. Дети, несмотря на усилия охраняющих его стражников,[15] карабкались на голема на площади.
В большой стол, заметил Мойст, был намертво воткнут внушительный топор, сила его удара расколола дерево. Топор явно был там уже какое-то время. Возможно, это было каким-то предостережением или неким символом. В конце концов, это был военный совет, только без войны.
— Как бы то ни было, мы уже получаем некоторые воинственые
