походить на гигантский муравейник. Потом муравейник взлетел, звеня прозрачными крыльями, а на земле не осталось ничего.
— Комары! — воскликнул Мур. — Какие огромные!
— Комары, — мрачно подтвердил Курт. — И я уже догадываюсь, кого они будут кушать.
— Комары — не драконы. Не съедят, — утешил его посох.
— Их много, — возразил Курт. — И произошли они от драконов. Я сам видел.
— Кто знает — быть может, все комары произошли от драконов? — философски заметил Мур.
— Может, — согласно проговорил Курт. — Но этих слишком много для одного меня!
С этими словами он бросился прочь от комариной тучи. Туча рванула следом. Курт старательно перебирал ногами, но туча не отставала. Вот первый комар с маху сел на вспотевшую шею и тут же укусил. Курт взвыл, попытался шлепнуть себя по шее, — когда в одной руке меч, а в другой посох, это довольно затруднительно сделать! — потерял равновесие, споткнулся и ничком растянулся на земле. С радостным воем комары бросились на распростертую перед ними спину.
— Проклятье! — простонал Курт. — Они летают быстрее стрел и кусаются, как собаки!
— Ничего. Потерпишь, — сказал Мур.
— Тебе хорошо говорить. Комары посохов не кусают, — пробурчал Курт.
Угрожающе гудя, комариная туча медленно наползала на него.
— Знаешь, я уже видел это во сне, — внезапно сказал Курт. — Убегающий от меня замок и…
— Что-что, ты видел? — переспросил Мур. — В каком еще сне?!
— В обычном, — ответил Курт. — Я только сейчас вспомнил. Я спал и видел сон. И во сне от меня убегал замок злобного колдуна. Правда, догонял я его почему-то верхом на разбойниках, а дракона во сне не было… или я его не запомнил…
Курт отодвинулся от налетающих комаров, но они догнали его, окружая со всех сторон.
— И еще там комаров не было, — проговорил Курт. — Ой!
— Так тебе и надо! — насмешливо отозвался посох. — Нечего смотреть во сне всякую чушь. Великим магам, знаешь ли, непозволительно разглядывать во сне разные глупости. От этого иногда равновесие Мира нарушается, а самим магам выпадают потом по жизни всякие пакости. Мир, дорогой ты мой, не любит, когда его лишают равновесия. Он мстит. Иногда чрезмерно жестоко. Тебе еще повезло.
— Так то — великим, а я кто? — возразил Курт. — Ой… ой!
— На правду! — объявил Мур. — Уж если я говорю что ты — великий, значит, так оно и есть.
Курт старательно хлопал себя по щекам, по плечам, по шее.
— Так! Так ему! — радовался Мур. — Лупи его! Пусть не сует свои сны, куда попало!
— Что ж я — такой великий! — каких-то комаров прогнать не могу? — пожаловался Курт.
Комариная туча облепила его со всех сторон.
— А это потому что ты — дурак, — безжалостно поведал посох.
— Сам такой! — возмутился Курт. — Ой… тьфу!
Наглый комар влетел прямо в рот, и Курту пришлось прервать уже возникший было в его голове прочувствованный монолог о сомнительных умственных способностях посоха.
— Не-ет! Боги все видят! — восхищенно протянул посох. — Они не позволили тебе опуститься до клеветы на своего лучшего друга и учителя. Они послали комара, и он заткнул твой болтливый рот удивительно вовремя.
— Это мой-то рот болтливый?! — возмутился Курт.
— Ну конечно же твой! — радостно ответил Мур.
— Ах, ты…
— Куда мне до тебя!
— Ах, ты…
— Я сожалею, что вынужден прервать столь достохвальную, изысканную и поучительную беседу, — раздался чуть резковатый металлический голос меча. — Хозяин, приближается замок!
— Отлично! — воскликнул посох. — У колдуна гораздо меньше сил, чем я предполагал! Я думал, он вернется к ночи. Отлично! Просто отлично! Курт, самое время опробовать твой меч на стенах этого замка!
— Самое время лечь и помереть, — огрызнулся Курт. — Я чуть живой после этой… битвы с драконом. А тут еще эти комары! Я понимаю, конечно, когда комаров так много, они перестают быть комарами и становятся частью окружающего пейзажа, но мне все равно больно.
— Не так уж ты и устал, — негромко заметил посох.
— Ну знаешь! — возмутился Курт.
— Можешь говорить, что хочешь, а только обычный человек после такой битвы неделю бы отлеживался, — сообщил Мур. — А ты на ногах, и комары тебя жрут гораздо меньше, чем надо бы. Обычного человека они уже до костей обглодали бы, а тебе всего лишь неприятно.
— Хорошенькое «неприятно»! — ядовито проворчал Курт.
— Извини, но словом «больно» я этого назвать не могу, — усмехнулся посох. — И ты не сможешь, если немного подумаешь, напряжешь память. Припомни-ка наши приступы… вот тогда было больно.
Курт замолчал, осознав правоту Мура. И в самом деле… не так уж больно — скорей, противно. Кусают и кусают, глупые твари. Ну да, конечно же, ведь кроме него, никого укусимого поблизости нет. Посох не укусишь, меч — тем более. О таких твердых ребят кусалку мигом сломаешь, а запасную когда еще выдадут! А вокруг и вовсе все сплошь неукусимое — трава, деревья, кусты, цветы всякие… Цветы. Курт вдруг припомнил, как его мотало во время битвы с драконом. Вспомнил картинку, мелькнувшую в меркнущем сознании: безжалостный ветер треплет цветок… цветок… а в самом деле — почему бы мне не представить себя цветком? Комары цветов не кусают. А сильный ветер сдует их на фиг вместе с кусалками. Хотя нет, лучше не на фиг, а в замок. Пускай колдуна кусают.
Еще миг — и Курта уже трепал размашистый ветер, тормошил листья, сгибал стебель, а сам Курт заботился только о том, как бы не потерять лепестки. Ведь тогда ни одна пчела не захочет иметь с ним дело.
— Эй ты, потише! — раздался насмешливый голос над самым ухом. — А то ведь и в самом деле пчелы прилетят. Это тебе не комары. Уж если эти кусят, так уж кусят!
Курт открыл глаза… и когда это он успел их закрыть? Комаров вокруг не было, с удовлетворением отметил он. Дул сильный ветер, комариную тучу постепенно сдувало в сторону замка… сдувало… сдувало… сдуло. Послышался сердитый вопль колдуна, замок споткнулся и остановился. Над замком замелькали молнии.
Посох тихо засмеялся. Меч не поддержал его, но Курту показалось, что лезвие оскалилось угрюмой ухмылкой. Не слишком-то похоже на нормальную улыбку, а все же…
— Боги, как я дошел до жизни такой? — сам себя спросил он. — Стою тут, одним Богам ведомо где, с двумя подозрительными типами, один деревянный, другой вообще непонятно какой, собираюсь штурмовать этот каменный ужас на ножках. Это же все равно как если бы блоха вздумала на слона поохотиться!
