могли принять никакого решения. Возможно, именно поэтому корабль ваш и погиб. Его биокомпу просто не дали принять правильного решения, загнав в рамки обычной системы ИИ, где биокомпы заведомо слабее своих механических конкурентов.
– Значит, это мы виноваты в том, что биокомп не смог принять элементарного решения? – едко поинтересовался генерал.
– Судя по всему, именно вы. Генерал, вы же не заставляете своих пилотов соревноваться с системами ИИ. Зачем же вы заставляли это делать биокомпы? Биокомпы ближе к людям, чем к вашей системе ИИ. Да, они превосходят людей, но уступают ИИ. Их преимущество совсем в другом. А вот то, что вы не сумели это понять ваша вина. К тому же, генерал, они действительно мыслящие существа. Вы же с ними как с машиной обращались. Вы не пробовали подружиться хотя бы с одним биокомпом?
– Я не желаю выслушивать всю эту чушь! – рявкнул генерал, разворачиваясь к выходу. На отправлении обратно на планету он больше не настаивал.
– Вот поэтому я и сказал, что вы никогда не сможете получить такого пилота, как у меня, – бросил я ему в спину.
Мушкетер хмыкнул и исчез. Однако я готов был поклясться, что Мушкетер воспринял весь этот диалог вовсе не так спокойно, как хотел показать. Я посмотрел на Тигара. Тот неловко потоптался.
– Я пойду к себе, – сообщил он. – Фильхиф показал мне каюту.
Я кивнул и мальчишка ушел. Я устало уселся на пилотское кресло. Интересно, почему всякий, кто узнает, что у меня стоит биокомп впадает чуть ли не в ступор, а потом начинается истерика? Может я просто не знаю всего? Ведь не могут же все быть неправыми, а я один прав? Ведь все эти институты занимаются этими проблемами не один десяток лет. Почему я решил, что у меня может получиться то, что не получилось у них? В свое время одной из движущей причины моего желание поставить биокомп было именно мое одиночество. Одиночество единственного землянина в галактике. Сейчас я впервые усомнился в своем выборе. Но и предать Мушкетера я уже не мог. Оставалось только идти дальше, а там будь что будет.
Тут передо мной снова возник Мушкетер.
– Да, чуть не забыл. – Ага, забыл. Как же. – Я тут по твоей просьбе проанализировал причину объединения хоргов и дролов против кроамцев.
– Да? И что там?
– Как я и говорил, ничего примечательного и ничего необычного. Просто кроамцы имели неосторожность завоевать одну расу, в которой были заинтересованы и хорги и дролы. Эта раса была посредником у них на одних важных переговоров. После завоевания, понятно, переговоры провалились. Тут кроамцы, конечно, чрезмерно увлеклись. Понятно, что это навлекло на них гнев обоих могущественных врагов. В результате и возник тот самый альянс пяти рас.
– А разве хорги и дролы не могли сами разобраться?
– Видишь ли, хорги и дролы все же не совсем доверяли друг другу. Да и не было нужды им лезть. Эти пять рас давно уже были злы на кроамцев. Просто у них решительности не хватало. А тут, ощутив поддержку двух могущественных рас, они быстро договорились. А хорги и дролы помогали им разведывательной информацией, что сделало всю эту войну безнадежной для кроамцев. Средства связи у них все же были хуже хоргских и дрольских. В результате развединформацию альянс получал непосредственно с линий связи кроамских военных. Порой о приказах военного штаба Кроама своим войскам они узнавали раньше, чем сами эти войска.
– Ну ладно, тут я понял, но зачем хоргам и дролам надо было уничтожать Кроам?
– А ни зачем. Они и не уничтожали. Эта была целиком инициатива альянса. Ни хорги ни дролы просто не успели вмешаться. Причем сделано было все подло и цинично. Альянс пошел на переговоры. Как я понял, Кроам был согласен на любые условия, поскольку понял, что проигрывает. Альянс согласился. А когда эскадра альянса подошла к Кроаму, они это потребовали в качестве условия переговоров, то тут же открыла огонь. А незаметно подошедший флот атаковал военный флот Кроама. Все закончилось очень быстро. Кроам такого не ожидал. А потом уже силы альянса бросились добивать остальные планеты кроамцев. Сопротивление те уже оказать не могли
– И никто не возмутился подобному?
– Возмутились. Но видишь ли, дролы и хорги сообразили, что у них у самих во всем этом рыльце в пушку. Ведь ни для кого не секрет, что они поддерживали альянс. И кто в галактике поверит, что этот альянс пошел против воли двух могущественных цивилизаций? Вот они и замяли скандал. Правда альянс они так и не простили. Насколько я понял, с тех пор ни с одной из цивилизаций альянса ни хорги, ни дролы больше не поддерживают никаких контактов. Наложили запрет на торговлю с ними. Впрочем, как я понял, этот запрет уже не так абсолютен, как раньше. Пройдет еще немного времени и все вернется на круги своя.
– Но кроамцев больше уже не будет.
– Ну, если наши неизвестные “друзья” Фильхифа не обманули, то раса кроамцев погибла не полностью.
– А вот это можно узнать только выбравшись за предел. Так что ты постарайся.
– Я и стараюсь. Только не надо меня отвлекать. Кстати, я тут советовался с биокомпами древних рас. Они говорят, что я на правильном пути. И еще, удивляются почему дролы не снимут предел. Спрашивают, неужели им не жалко своих соотечественников.
– Не понял? – Я удивленно воззрился на Мушкетера. – А разве не эти древние воздвигли этот предел.
– Кир, древних рас много. Предел воздвигли ойлы в качестве урока. А снять, как мне сказали, его очень просто и сделать это могут только сами дролы. Они просто должны искупить ту вину, из-за которой предел и появился.
– Что значит искупить?
– А я знаю? Так мне сказали. Мол когда они искупят свою вину, то предел исчезнет.
– Интересно, что древние расы могут потребовать в качестве искупления вины перед ними? Мне даже страшно подумать.
– Вряд ли это что-то запредельное. Ну ладно, мне пора возвращаться к моим расчетам. На беседу с тобой слишком много тратиться ресурсов. Извини, но в ближайший день я не смогу с тобой разговаривать. Потерпи уж.
– Постараюсь, – хмыкнул я.
Мушкетер исчез.
Я еще некоторое время сидел в рубке управления. Настроение заметно поднялось. Исчезли все страхи. И как можно в чем-то заподозрить биокомп? Недаром ведь древние расы используют именно их. Вряд ли они глупее всех остальных в галактике.
В коридоре меня встретил Тигар. Он нерешительно посмотрел на меня.
– Ты что тут? – удивился я.
– Тебя жду, – признался он. – Я не хотел, чтобы этот Мушкетер слышал. Понимаешь, я говорил сейчас с генералом…
Ну вот и этот туда же.
– Он много мне рассказывал о биокомпах. И знаешь, что я думаю? Я думаю, что он не прав.
Вот те раз. Я так удивился этому выводу, что ошарашено уставился на мальчишку.
– Мне показалось, – Тигар ненадолго замолчал. – Да, мне показалось, что Мушкетер расстроен таким отношением к себе со стороны генерала. Расстроен и очень уязвлен. И даже обижен. Он чувствует, Кир! А раз чувствует, то он не может быть таким, как описывает генерал.
– Тигар, – я старался говорить медленней, подбирая слова. – Мне трудно ответить на твой вопрос. Боюсь, что все дело в том, что каждый вкладывает в голову другого те мысли, которые когда-то посещали его. И чем испорченней и порочней человек, тем меньше он доверяет другим, поскольку прекрасно знает себя. А всех остальных такие люди только по себе и мерят.
– Значит, генерал не прав?
– Но с другой стороны, – продолжил, я. – Очень часто такие люди и правы. Поэтому в каждом конкретном случае ты должен решать только сам. Никто тебе помочь не сможет. Запомни это, Тигар. И
