этот аргумент бьет и по другой стороне. Конечно, мертвый не спорит, но мертвого невозможно и переубедить. А вдруг он прав? Тогда теряется возможность научиться чему-нибудь самому.
Охотник ошарашено уставился на меня.
– Ты странный, – чуть ли не обвинительно сказал он.
– Возможно. Мне многие так говорят.
– Ты хочешь переубедить меня?
– Нет, но я хочу сказать свое мнение. Выслушаешь ли ты меня так же, как я выслушал тебя? Я имею в виду действительно выслушаешь ли, или отмахнешься от моих слов, пропустив их мимо ушей?
– Я… я постараюсь… милорд.
– Хорошо. Ты говоришь, что мы завоеватели? Возможно. Мы действительно пришли на ваши земли. Но только сеющий ветер в чужих краях пусть не удивляется, если буря вернется к нему в дом. Я уверен, что ты хочешь мира, но Сверкающий хочет господства над миром!
– Слова! – Охотник осмелел настолько, что даже перебил меня.
– Да? Что ж, поговори с кем-нибудь из тевтонов. Спроси, у кого из них на королевском пиру погибли дети или родители в результате попытки переворота, подготовленной Сверкающим. И это не слова.
– Но ведь шла война, – в голосе охотника уже появились неуверенные нотки.
– Хорошо. Тогда подойди и поговори с жителями Амстера как с помощью подкупленных Сверкающим предателей едва не открылись ворота Амстера. Тебе рассказать, что делают солдаты в захваченных городах? Или ты сам догадаешься? Поговори с китижанами, тебе они могут рассказать, как Сверкающий едва не отравил княжну и не спровоцировал войну с Тевтонией. Тебя ведь тогда не тронули бы те слезы и крики людей, потерявших на войне все. Конечно, эти разрушения ведь не затронули бы твою деревню! Сверкающий для вас хорош! Он остановил войны! Он дал справедливые законы! Он хочет покорить мир? Так что ж? Он и миру даст такие же справедливые законы. Только вы забываете, что с помощью этого, – я бросил к ногам охотника свой меч, – еще ни одному народу не принесли счастья. Ты можешь сказать, что вы не виноваты! Но если, допустим, ты пойдешь в соседнюю деревню и начнешь там устанавливать свои порядки, да еще приведешь с собой на помощь деревенских молодцов, станешь ли ты обижаться, если тебе там накостыляют? Удивишься ли ты, если оттуда нагрянут в вашу деревню? Посеявший ветер, да не удивляйся! Лично мне нет дело до вашего Острова. И если сегодня Сверкающий сломает себе шею, то уже завтра меня здесь не будет. Хочу ли я восстановить ваши королевства? Да мне плевать на них! Это ваши проблемы! Хотите такого мира? Пожалуйста, но не лезьте со своими истинами в чужие дома! Китижане вечно воевали с Византией. С Тевтонией у них тоже были напряженные отношения. Амстер всегда соперничал с бриттами и Галийцами. Подумай, охотник, что могло сплотить все эти разные страны? Что могло их сплотить настолько, что они выступили общим фронтом, забыв все старые обиды? – Начав говорить, я все больше распалялся. – Не знаешь? У тебя ведь не могут быть со всеми соседями хорошие отношения! С кем-то ты в ссоре, с кем-то ругаешься, с кем-то даже дерешься, но если в деревню приходит хищник, то разве не бежишь ты вместе со всеми защищаться от него? Когда появляется общий, опасный враг, разве не забываете вы все ссоры? Вот ответ.
– Значит мы хищники? Забрались к вам в дом?
– Ты сам сказал. Сверкающий маг смерти и этим все сказано. Он своими заговорами настроил против себя всех и объединил многих старых врагов, заставив их забыть прежние обиды.
Охотник выглядел довольно мрачно.
– Мне надо подумать, милорд.
– Думай. Я тебе не мешаю. – Я нагнулся с седла, поднял меч, после чего резко развернулся и ушел, только сейчас сообразив, что нас слушала почти вся деревня и многие солдаты, свободные от вахт. Едва я отвернулся, как услышал за спиной бурное обсуждение моего пламенного монолога. Я даже пожалел о своей несдержанности.
В течение тех часов, что остались до выступления, я мотался по всему лагерю, проверяя припасы, состояние раненных. Неоднократно мне попадался тот охотник, с которым у меня была жаркая дискуссия. Он ходил по лагерю и о чем-то расспрашивал солдат. Несколько раз ко мне подходил Ауредий с неизменным требованием повесить этих нахалов. Оказывается, он захотел преподать мне урок, и сам пытался убедить жителей стать проводниками. Как он это пытался делать, я не видел, но догадаться о результатах мог по тому, что после каждой попытки он подходил ко мне с требованиями о репрессиях.
– Ну что вы ко мне пристали? Неужели кроме как вешать вы ничего больше делать не умеете? У вас, что хобби такое?
Ауредий, кажется, обиделся.
Уже отчаявшись найти проводника, я велел выступать. Решено было оставить вражеских раненных в деревне под присмотром нескольких освобожденных пленных, что вызвало недовольство рогнарских офицеров. Однако остальные меня поддержали, посчитав, что не стоит делать войну более жестокой, чем она есть. Этот поступок удивил как крестьян, так и Северия, который лично поблагодарил меня. В результате деревенские провожали нас как своих, желая заглядывать еще. Правда, служить проводниками все по-прежнему отказывались. Тут ко мне подошел все тот же охотник.
– Милорд, я согласен помочь вам.
Это произвело на всех эффект разорвавшейся бомбы. Все, кто мог его слышать, уставились на охотника как на привидение.
– Почему? – спросил я.
– Я долго думал над вашими словами, милорд. Я чувствовал, что вы не врали и мне становилось горько. Может вы и правы, мы все действительно законченные эгоисты, потому что позволяем своим правителям делать все, что им заблагорассудиться везде, если они потакают нам и хорошо устраивают жизнь дома. Да, потом грех жаловаться, что гроза приходит в наш дом. Я разговаривал с вашими солдатами, и они рассказали кое-что еще. Они уверены, что вы рыцарь Ордена. Это так?
– Да.
– Я слышал, что рыцари никогда не лгали.
– Это преувеличение. Рыцари Ордена такие же люди. Но они действительно не лгали в важных вещах.
– Тогда скажите, что вы, лично вы делаете на этой войне?
– Сначала я хотел всего лишь добраться до дома, но Сверкающий решил, что я угрожаю ему и нанял убийц. Я был втянут в эту войну против воли и втянут именно Сверкающим. И мне, честно говоря, не хочется ее продолжать. У меня просто нет выбора. К тому же Сверкающий виновник гибели некоторых моих друзей.
– Вы хотите отомстить?
– Отомстить? Нет. Месть гибельное чувство. Но пока жив Сверкающий, он никогда не даст мне покоя. Ни мне, ни всем тем, кого я люблю. Так получилось, что мне нравится Амстер, он пытался его уничтожить. Я считаю Китиж своей родиной, Сверкающий напакостил и там. Я барон Тевтонии и едва не погиб вместе с семьей во время попытки переворота. Просто получилось так, что чтобы жили все те, кого я люблю и уважаю должен уйти Сверкающий. Вот и все. И знаешь, пусть останется ваша империя, но без Сверкающего.
– Я так и думал. Я помогу вам.
– Что ж, тогда веди.
Мы двинулись в путь.
– Знаете, милорд, – заметил Герхардт, когда деревня скрылась из вида. – Вы умеете превращать людей в своих друзей. Настоящих друзей. Это довольно редкий дар. Я ведь не думал, что без угроз удастся получить проводника и не вмешивался только потому, что считал, что он нам не нужен. Я ошибался. Вы сумели не просто получить проводника, но обрели союзника и друга.
– Спасибо. Но сейчас, Герхардт, мне надо поговорить с Кроулом. Надо же объяснить ему, зачем я искал проводника.
– Кроул – это имя охотника?
– Да. А вы могли бы поинтересоваться его именем, прежде чем тащить ко мне. Может, тогда и вам удалось бы стать его другом.
– Возможно, – задумчиво заметил он.
