— А где «пожалуйста»? Ладно–ладно, понял. — Сатир тоже отыскал стул и сел напротив архиепископа. — Ничего важного не узнал. Обычный купец и обычный ребенок. В меру веселая, в меру проказливая. Правда, все ее знакомые отмечают, что очень любила читать. А после смерти от воспаления легких ее друга вообще стала одержима чтением. Даже пошла в обучение к местной ведьме… гм… как я понял, обычной травнице. Вряд ли ваши люди упустили бы настоящую ведьму.
— Травничество не запрещено Церковью, — коротко бросил Итан.
— Ну, конечно. Не запрещено. А то, что умершего мальчишку мог спасти любой сельский маг– недоучка… это ведь запрещено! — в голосе сатира слышалась странная горечь. Итан с интересом взглянул на него, но тот снова выглядел прежним балагуром и шутником. — Знаешь, я даже нашел ее тайного воздыхателя. Он признался, что полюбил Елену, когда получил от нее по шее. Странные вы, люди. Дашь вам как следует по шее, и вы сразу любить начинаете. Может, мне тебя хорошенько треснуть?
Архиепископ, как обычно, пропустил шутку сатира мимо ушей.
— Думаешь, этот воздыхатель может быть полезным?
Навр поморщился.
— Слушай, очень тебя прошу, оставь несчастного пацана в покое. Он и так от горя места себе не находит. Потому все и выболтал. Ну, чем он нам может быть полезным? Если бы еще эта Елена его любила, тогда да, можно было бы отправить его на поиски нашей беглянки. Возможно, у него получилось бы вернуть девушку… А так…
— Ясно. Дальше?
— А все. Кстати, никто не верит, что она ведьма. Все говорят про ее доброту, рассказывают, как она ухаживала за больными, варила им разные отвары. Единственный лекарь на деревне. А вот тебе еще кое– что для размышления. Я пока путешествовал с вами по Фалнору, ко многому присматривался. Знаешь, кладбища тоже могут служить источником информации, вот я и наведался на местное, поглядел на недавние могилы. Сторож был очень любезен, и за серебряную монету поведал, кто там лежит.
Итан удивленно выгнул бровь, не понимая, к чему клонит сатир.
— Знаешь, какой вывод я сделал? С момента, когда умер друг Елены, смертность в деревне начала быстро падать. Тут, конечно, надо бы более внимательно все изучить, но, уж поверь моему чутью, девушка приложила к этому руку.
Архиепископ медленно кивнул. Потом рассказал о том, что обнаружил в комнате. Теперь уже сатир задумался.
— Если она та, кто мы думаем… да что обманываться, она именно та, с ее–то силой и знаниями… ничего удивительного, что смертность здесь так резко упала. А что в ее записях?
Итан пожал плечами.
— Что–то про травы и разные болезни. Я мало что понял. Взял с собой, хочу показать в столице одному другу. Лучший из врачей, которых я знаю. Он меня однажды буквально с того света вытащил. Пусть посмотрит, надо узнать мнение специалиста.
Сатир достал записи и тоже их пролистал.
— Логично, — пробормотал он себе под нос. — Я тоже тут мало что понимаю. А это что? Ба! — он расхохотался, изучая рожицы и читая записку. — У девочки неплохое чувство юмора, мы могли бы с ней подружиться. А этот ваш инквизитор… ну ты сам понял, что я хотел сказать.
— Понял. — Итан поднялся. — Здесь и без нас справятся. Люди знают, что делать. А нам не помешает поговорить с караванщиками и расспросить этих… святых паладинов.
Чтобы добраться до здания инквизиции района, пришлось проехать несколько километров до ближайшего небольшого городка. Итан с Навром на полном скаку осадили лошадей у порога инквизиции и соскочили на мостовую, их сопровождали трое очищающих. Часовые нахмурились и, выставив вперед копья, шагнули вперед, но сунутый Итаном им под нос кулак с перстнем первосвященника заставил стражников испуганно отпрянуть и вытянуться в струнку — вряд ли во всем Фалноре нашелся бы хоть один слуга Господень, не ведающий, у КОГО может оказаться такой перстень. Так же всем прекрасно было известно, что с ЭТИМ человеком лучше не связываться и не вставать у него на дороге. А если вдруг случайно на ней окажешься, надо немедленно прыгать в ближайшую сточную канаву и лучше — с головой, в надежде, что тебя там не заметят. Правда, один из стражников, самый смелый или, что вернее, самый глупый, попытался высказаться по поводу сатира, шедшего позади Итана, но был проигнорирован всеми. На то, чтобы заступить Навру дорогу, смелости у него уже не хватило.
Итан, не задерживаясь, сразу поднялся на второй этаж, в коридоре быстро огляделся по сторонам и уверенно распахнул одну из дверей.
— Я же сказал, меня не беспокоить!!! — поднялся навстречу Навру и Итану полноватый мужчина. — Кто вы такие, Зверь вас разорви?!
Проигнорировав эту вспышку ярости, Итан подвинул ближайший стул к столу и сел напротив инквизитора, мрачно глядя на него. Тот слегка побледнел, но гонора не потерял.
— Я вас спрашиваю, кто вы такие и что здесь делает это животное?!
— Животное? — мило улыбнулся Навр. Инквизитора передернуло. — Это ты мне повторишь позже, вершина эволюции ты наша.
— Хватит пустых разговоров, — оборвал всех бер Саан, хлопнув ладонью по столу. — Как я понимаю, вы глава местной инквизиции и именно в вашем подчинении состоят молодчики, занявшиеся разбоем на дороге?
— Разбоем?! — У инквизитора, казалось, даже волосы встали дыбом от ярости. — Мои люди не грабители, а служители Святой Матери–Церкви! И они проводили операцию по задержанию опасной ведьмы! И понесли потери! А вот с вами, наглецами, мы поговорим в другом месте!
При всей ярости голову он все–таки не потерял и опасливо косился на мечи вошедших. Однако резко наклонился, схватил колокольчик и что есть силы затрезвонил в него. Навр усмехнулся, а Итан даже не пошевелился, когда дверь в комнату распахнулась, и в нее ворвались четверо паладинов.
— Взять этих наглецов! — закричал инквизитор, указывая на Итана и Навра. — Отведите в подвал, после обеда я лично ими займусь.
Итан медленно поднял руку ко рту и сладко зевнул. Первый подбежавший паладин ухватил его за эту руку и увидел перстень, оказавшийся прямо у него перед глазами. Не узнать герб первосвященника он не мог. Побледнев, как сама смерть, паладин мелко затрясся, с ужасом взглянул на своего непосредственного начальника, потом на товарищей, двое из которых схватили совершенно не сопротивляющегося сатира, продолжавшего ехидно ухмыляться, а третий удерживал вторую руку его противника.
Колени подогнулись, словно сами собой. Паладин рухнул и испуганно заерзал по полу, покрывая перстень поцелуями.
— Ваше преосвященство, бога ради, не казните! Не узнал вашу милость… — остальные паладины с недоумением уставились на товарища.
— Горгий, ты что, с ума сошел?! — закричал его начальник, но паладин не обратил на него внимания.
— Все вон отсюда, — коротко приказал архиепископ, поднимая руку так, чтобы перстень увидели все, находящиеся в комнате.
Теперь уже побледнели и остальные паладины. Стремительно отпрыгнув от спутников, они коротко поклонились и выскочили из комнаты, едва не снеся по дороге дверь.
— Никого не пускать, пока мы здесь не закончим, — распорядился Итан им вслед и снова тяжело посмотрел на инквизитора. Тот, ни жив, ни мертв, сидел в кресле и тяжело дышал. Пот заливал ему глаза, но он даже не делал попытки вытереть его.
— Ваше преосвященство… — прошептал он. — Я… я прошу прощения, не узнал…
— Я повторяю вопрос, — холодно прервал его Итан, — вы глава местной инквизиции?
— Да, ваше преосвященство, меня зовут Седоний Маркус.
— Мне нужно поговорить с караванщиками и паладинами, участвовавшими в разбое.
— Осмелюсь поправить, ваше преосвященство, в операции по задержанию опасной ве… — под ледяным взглядом архиепископа Седоний скис и даже сделался ниже ростом.
— Господин Маркус, хоть сейчас перестаньте лгать, мы не на проповеди. Ваши люди участвовали
