Всё-таки Иван решил поспать хотя бы часок… И ему приснился всё тот же сон. Про Марину. Про взрыв и пожар в институтской лаборатории. И, как всегда в этом сне, вместо того чтобы мгновенно и безболезненно воспарить к потолку облачком невесомых чёрных пушинок, Маша продолжала мучительно жить, и вокруг бушевал ревущий огонь, и она отползала на четвереньках по опрокинутому железному шкафу, что есть сил отбиваясь от жадных языков пламени старым рабочим халатом. «Ваня, Ваня!.. – звала она, задыхаясь в дыму. – Ваня!..»
И, как всегда в этом сне, он сломя голову мчался ей на подмогу… Нескончаемыми лестницами и коридорами на седьмой этаж из пятнадцати… «Ваня!..» Ещё полуторасаженный прыжок… и ещё… и ещё…
…Чтобы, как всегда, в двух шагах от неё налететь на незримую стену. Иван с разбегу таранил неодолимый стеклянный пузырь… и его отшвыривало прочь. Опять и опять… Отчаянно, что есть мочи… Так, что воздух вышибало из лёгких… Господи, да никакая железная дверь не выдержала бы подобных ударов! Сон, не сон, а свои возможности Кудеяр привык оценивать трезво. Он должен был наконец прошибить эту чёртову стену. Должен был. Должен…
А внутри пузыря Маша слабела и пятилась от огня, и звала его на помощь, звала…
«Ваня!»
Он в очередной раз рванулся на приступ, яростно положив себе либо расшибиться насмерть и умереть вместе с Машей, либо…
И вдруг что-то изменилось. Стеклянная стена неожиданно дала первую трещину. Он не увидел её, но почувствовал совершенно отчётливо. Стена подалась. Ещё немного, и…
Маша подняла голову, размазывая по щекам жирную копоть, и посмотрела туда, где скорлупа пузыря начала уступать его бешеному напору.
«Ваня?..»
Она ещё не видела его, но ощутила присутствие, и оно дало ей надежду.
«Ваня? Где ты?..»
Кудеяра выдернул из сна звонок телефона. Иван, взмокший и далеко не понарошку измочаленный, рывком сел на диване и некоторое время с тихой ненавистью смотрел на чёртов аппарат. Потом снял трубку.
– Скудин слушает…
Ох. «Скудин слушается». Звонил адъютант генерала Кольцова. Машина будет через полчаса. Явиться экстренно и безотлагательно. Как всегда…
Генерал Кольцов был хмур, озабочен и отчасти загадочен.
– Подсаживайся, Ваня, к столу, пока время есть, – сказал он Скудину и распорядился по селектору насчет завтрака. – Это не я тебя выдернул, сам Владимир Зенонович дал распоряжение, звонил из Москвы, его туда вызвали вчера вечером сразу после совещания. У нас, брат, тут такие дела… – Он покрутил головой, разминая затёкшую шею. – Чудеса в решете. Пляши, Ваня. Парень твой, Глеб Буров, на поправку пошёл. Ни с того ни с сего. Моторчик заработал, тикает как часы, скоро, говорят, должен выйти из комы.
– Глебка. – Кудеяра никто не назвал бы чувствительной барышней, но тут у него натурально перехватило горло, он хотел что-то сказать, но только закашлялся.
– Ты дальше послушай. – усмехнулся Кольцов. – Меня, помню, мальчишкой однажды понос прохватил, так моя бабушка знаешь что сказала? Задумалась этак, а потом изрекла: «Гроза намедни была…» Эдик, сынок-то нашего Владимира Зеноновича, какой выкинул номер?.. Взяли у него анализ крови… Заметь, самый рядовой и очередной, сколько раз уже брали… начали смотреть, просто так, для проформы – а кровушка-то ни к одной из существующих групп не принадлежит! Изменилась в одночасье! Состав и свойства такие, что и аналогов на земле не имеют. Какой там «Юбола Икс»! Вирус СПИДа и тот в ней дохнет мгновенно, яд кобры распадается и становится питательным компонентом, цианистый калий нейтрализуется, как у Гришки Распутина… Не слабо? Так это цветочки. А ягодки… помнишь, Ваня, у него была… эта… ну, в общем, склонность к наркоте? Так вот… его мозг вдруг принялся вырабатывать столько собственных эндорфинов с энкефалинами,[192] что никакие наркотики ему теперь не нужны. Своих выше крыши… Вот такое чудо природы. Живая сыворотка от всех болезней… Зато уж ору-то было, ору… – Кольцов тяжело вздохнул и, сунув окурок в пепельницу, ткнул пальцем в потолок. – Действительно, кому это понравится, исцеление святым духом на секретном объекте. Владимир Зенонович так и сказал, мол, лучше бы вся «Семёрка» во главе с Ильёй- пророком коллективно загнулась, только бы установилась полная ясность. «Чёрт с ней, с Австралией, но в полку должен быть порядок!» Скоро, кстати, прибудет… Из Москвы летит на перехватчике, вторым пилотом…
Пока Скудин переваривал новости, в дверь негромко постучали.
– Разрешите? – Улыбчивая подавальщица в белом фартучке вкатила сервировочный стол. – Завтрак, товарищ генерал.
Стандартный, для командного состава нынешнего МВД – колбаска, сырок, рубленые котлеты, пюре картофельное, кофейник огненного кофе средних кондиций. Без молока и сливок. Ах, где же вы, наркомовские пайки с янтарным балыком, зернистой икоркой и взбитыми айсбергами вологодского масла!.. Почему не взяли вас в демократию из тоталитарных времён?..
– Кушай, Ваня, кушай… – Отодвинув невкусные котлеты, Кольцов понюхал колбасу, мелко покрошил её в пюре и энергично зачерпнул вилкой получившуюся тюрю. – А то скоро нас с тобой начнут усиленно жизни учить, не до жратвы станет…
Скудина, со вчерашнего утра продовольствовавшегося почти по- монашески, хилым андреевским хлебцем, дважды упрашивать не пришлось. Едва он прикончил кофе и полновесный бутерброд, как забился в истерике телефон, и его вместе с Кольцовым вызвали наверх, к начальству.
Девятизвёздочный главнокомандующий был сумрачен, угрюм и зелен лицом. Полёт на перехватчике вторым пилотом – это вам не на второй этаж без лифта подняться. Подражание энергичному президенту обошлось Владимиру Зеноновичу дороговато, но он крепился, стараясь не показывать вида. Насколько это физически было возможно.
– Что, балбесы, дождались варягов? – Он всё-таки не удержался, принялся растирать складчатый, воистину генеральский затылок. – Наше дело взято на контроль Верховным! Так что надевайте штаны задом наперёд…
Кратко, но доходчиво (с каковой целью лексика применялась в основном непечатная) он обрисовал ситуацию. Судя по всему, дело действительно было дрянь. Пару недель тому назад американский спутник-шпион (это у нас соответствующие спутники – разведывательные, а у них – исключительно шпионские)… так вот, этот их спутник засек в районе Петербурга локальную зону со странными геомагнитными свойствами: теллурическое излучение, турбулентность атмосферы, нарушенный озоновый слой… И так далее, и тому подобное. Было произведено расследование, и на другой стороне планеты обнаружили район аналогичных аномалий, причём расположенный строго диаметрально – будто шарик извне прострелили насквозь чем-то неведомым. И вот штатовцы в простоте душевной предположили, что в Петербурге затаился центр по конструированию тектонического оружия. Последствия? В рамках программы по разоружению и конверсии к нам едет ревизор. То бишь комиссия. Инспекционная. И поди не пусти. Разговор будет короткий – отзовут все фонды, не дадут кредитов, в ООН дерьмом обольют… Высокая политика… Международный скандал…
– В Кремль меня вызвали, к Самому… – Закончив информативную часть, Владимир Зенонович несколько отошёл, принялся делиться впечатлениями. – Сказали, что прощение нужно заслужить, а ошибки, если понадобится, смыть кровью. Ещё сказали, что на меня надеются. – Он сделал паузу и по-отечески взглянул на Скудина и Кольцова. – А я, ребята, надеюсь на вас. Всю дорогу, пока летел, думал – лучше вас мне ведь не найти. Вы уж постарайтесь, дорогие мои. Разгребите дерьмо, а я
