— А что так?
— После вчерашнего чувствую себя не очень. Я бы поспал часок-другой. А ты — «порули». Предложение принимается?
— Принимается! — не стал возражать зеленый верзила, еще утром, во время пробежки, заметивший, что у землянина какой-то неестественный — сероватый — цвет лица. — Будем подлетать, я тебя разбужу.
— Рота, подъем! — раздался в наушниках встревоженный голос зеленого верзилы. Сашка поднял голову с груди, протер глаза.
— Что-то случилось?
— Да пока — ничего. Но — может!
— Дружище, я спросонья торможу немного, ты не мог бы говорить подоходчивее?
— Можно и доходчивее. Точки справа видишь?
Землянин покрутил головой, всматриваясь в безоблачное голубое марево. Тщетно.
— Не вижу никаких точек. А, что, должен?
— Разумеется. Они там есть. Прямо над поверхностью воды. Десятка полтора. На большой скорости перемещаются параллельно нашему курсу.
— Ты ничего не придумываешь? Может, тебе грезится?
— Нет! Я тебя хоть раз обманывал?
— Нет!
— Почему ты тогда ты думаешь, что я обманываю тебя сейчас?
— Я не вижу ничего.
— Наверное, на это и был их расчет. Они же не знают, что я вижу жука В'з с двухсот локтей.
— Что, серьезно?
— Серьезнее не бывает.
— А ты никогда не говорил.
— Так ты никогда и не спрашивал! Так, вот. Я не только вижу, но могу попасть в него стрелой.
— Попасть-то и я могу.
— Можешь. Из вашего оружия. И если жука булавкой приколоть в центр мишени. Землянин промолчал. Крыть было нечем.
— Сколько нам еще лететь?
— Минут пятнадцать. Или как вы, люди, говорите — четверть часа.
— Наверняка, это та «бяка», о которой нас предупреждал Женька. Выследили, суки. На обратном пути — нападут.
— Ладно, посмотрим. Вон, впереди — остров показался. Нам, кажется, сюда.
Конечной целью маршрута был крохотный поселок — буквально из полудюжины строений. На карте, переданной Николаем Платоновичем, бывшим гладиаторам он был обозначен точкой в конце маршрутного задания.
На шум двигателей самолета от домика отделилась пара элоев (или людей — распознавать с первого взгляда, кто есть «ху», Сашка так и не научился) — мужчина и женщина. Заречнев выбрался из кабины, спрыгнул на землю.
— Кто примет груз? — вместо приветствия спросил он, обращаясь, главным образом к мужчине, почему-то решив, что именно он — тот, для кого предназначен алюминиевый тубус.
— Я! — приятным голосом ответила женщина средних лет, принимая почтовую цисту. — Покушаете с нами? Я приготовила отличные пирожки с рыбой.
— Спасибо. Но вынужден извиниться перед вами — нам нужно немедленно возвращаться обратно.
— Как хотите. Я понимаю, что это такое — служба.
— Всего доброго!
— Всего доброго!
«Альбатросы» появились не с той стороны, откуда их ожидал человек. Яркое восходящее светило слепило глаза, миллионы солнечных «зайчиков», отразившихся от поверхности моря, многократно усиливали сияние и без того яркой местной звезды.
Шестерка истребителей богомолов появилась из этой «сварочной дуги», словно привидение.
— Внимание! — раздался в наушниках голос мужчины. Он говорил на хорошем русском, почти без акцента. — Вы вторглись в зону, запрещенную для полетов. Следуйте за нами, иначе вы будете уничтожены.
— Пошел в жопу, придурок! — не сдержался Александр. — Разуй глаза, мудила! Ты, что, не видишь, какой самолет перед тобой! Мы не просто катаемся над морем, мы выполняем задание!
— Следуйте за нами, иначе вы будете уничтожены! — без малейших признаков эмоций повторил тот же голос.
— А этого ты не хочешь?! — Заречнев согнул руку в локте, сжал её в кулак, с чувством шлепнул себя по бицепсу.
— За отказ подчиниться вы будете немедленно уничтожены. Немедленно уничтожены. — прошелестел в наушниках все тот же мужской голос. — Последнее предупреждение. Следуйте за нами.
«Запись гоняют»! — наконец, догадался Александр. — «Ну, держитесь, твари большеглазые. Щас я вам покажу»!
Что именно он покажет жукам, Сашка пока не определился, но одно он решил уже точно — в плен к богомолам он добровольно не пойдет ни за что. Чтобы с него живьем содрали кожу?
Драться с «альбатросами» было бесполезно. Одному — против шестерых, имея «в активе» всего двадцать снарядов — вряд ли это было хорошей идеей.
Для начала можно было попробовать оторваться от преследователей, по-простому — удрать.
Землянин сдвинул рычаг управления охлаждением реактора вперед, до максимума поднял тягу всех трех двигателей.
Он нарастающей скорости зазвенело в ушах, перегрузки вдавили тело в спинку кресла. Руки и ноги почти потеряли чувствительность, они перестали слушаться, словно их перетянули тугим канатом. На глаза наплыла темная пелена... Штурмовик становился практически неуправляемым. Богомолы, похоже, именно этого и ждали.
— Мы видим, вы опять забыли одеть противоперегрузочные и противовакуумные скафандры? — словно издеваясь, напомнил о себе все тот же бесстрастный голос. — Если вы не прекратите набирать скорость, вы погибните. Следуйте за нами. — добавил он после небольшой паузы.
— Нет уж! Лучше подохнуть, чем в плен — к вам! — прохрипел Заречнев, с трудом уже различая впереди кромку моря.
— Ваше тело перестанет выполнять команды через две минуты!
— О-о! Это что-то новенькое! У вас, что, записи есть на все случаи жизни?
Наушники промолчали. Видимо, у богомолов записи были все-таки не на все случаи...
— Ваше тело перестанет выполнять команды через одну минуту! — напомнили о своем присутствии «альбатросы».
— Пошел в жопу! — теряя сознание, прохрипел Сашка. — Лучше сдохну, чем к вам — в лапы.
— У вашего напарника остановилось сердце! — «намекнул» о том, что человек не один,
