но опыта подобных дел у него не могло быть. Дразнить Итаяса – предприятие рискованное... Горца предусмотрительно заковали, металл наручников светился от наложенных заклятий. Итаяс понимал, что опасности для нас не представляет, но знал, что и ему опасность не грозит; судя по его беспечному виду, он намеревался хорошо поразвлечься.
- Господин Кайсен, - спросил я, - вы не убрали сеть из Лациат, как я распоряжался?
Великая Тень смиренно потупился. Итаяс взирал на него с интересом.
- Мы начали свертывание, - очень фальшиво сказал Кайсен.
Аргитаи резко выдохнул, но промолчал. Долг рождения обязывал князя Мереи отдавать приказы Тени Севера; я представил, каково приходилось прямодушному Арки с господином Анартаи, и посочувствовал ему. Анартаи был еще похуже Кайсена.
- Хорошо, - сказал я. – Остановите свертывание. Генерал Эрдрейари сулил мне Пещерного Льва в клетке. Вы способны исполнить его обещание?
- Разумеется, государь, – Кайсен улыбнулся. Мысль ему явно понравилась.
- Лев нужен мне живым и здоровым.
Кайсен перевел взгляд с меня на Итаяса и кивнул. На лице горца промелькнуло странное выражение, но тотчас он снова улыбнулся – от уха до уха. Улыбка походила на оскал.
- Император, - сказал Итаяс; ему точно нравилось произносить это слово, он понижал голос и растягивал гласные, - император очень обеспокоен... Хочешь знать, о чем думает старик, император Морэгтаи?
В глазах Кайсена сверкнула сталь, на старческой дряблой шее выступили жилы. Немедля Великая Тень овладел собой и печально насупился, точно готовился услышать несправедливое обвинение. Но с притворством он опоздал: Итаяс издевательски хмыкнул, смерив его уничтожающим взглядом. «В списке покойников господина Кайсена, - понял я, - некий таянский дикарь переместился на одну из первых строчек. Если пустить дело на самотек, Кайсен его, пожалуй, убьет». Втайне любуясь картиной, я пожал плечами.
- Нет. Но мне любопытно, о чем думаешь ты.
Глаза Итаяса потемнели, верхняя губа вздернулась.
- Если хочешь скормить моего отца кому-нибудь, скорми его Великому мертвецу, а не чумной крысе.
По лицам гвардейцев я видел, что те понимают горскую гордость и на месте Итаяса просили бы о том же. Кайсен добродушно покивал. Он тоже это видел.
- Ты предпочитаешь видеть отца живым или мертвым? – спокойно спросил я.
- Свободным.
- Да будет так, - сказал я. – Господин Кайсен, приказ отменен. Мы оставляем каманара его судьбе.
На последнем слове я понизил голос и без улыбки глянул на Итаяса.
Тот сплел пальцы скованных рук; костяшки их побелели. Лицо горца стало непроницаемо-спокойным, подбородок надменно вздернулся. Итаяс меня понял. «Он действительно чувствовал это, - подумалось мне. – Я был прав. Он поверил». Я не знал, к какому решению пришел Воин Выси и пришел ли, но он был в замешательстве.
И легко же оказалось привести его в замешательство; только что на выпад тени Итаяс ответил грубой издевкой, а я одним словом вызвал в нем смятение... «Да ведь он не умеет держать удар, - осенило меня. – До сих пор он предугадывал любой поступок, любое слово тех, кто окружал его. Он не знал, что такое неожиданность. Мои действия он предсказывать не может и передо мной теряет уверенность в себе». Меня охватило искушение ударить еще раз и другой, чтобы закрепить урок; к счастью, я сдержался. Не стоит злоупотреблять этим оружием – другого оружия у меня нет.
Но станет ли Итаяс отвечать?
- Что до иных судеб, - спросил я, - Итаяс? Ты дважды предсказал появление атомников. Куда они летят?
Таянец утомленно вздохнул.
- В Рескидду, - лениво ответил он.
- Они долетят?
Горец скользнул взглядом по моему лицу и уставился в окно. Ветер играл пышными ветвями, солнце светило ярко, жаркой лазурью горел высокий небесный свод.
- Долетят, - сказал Итаяс, - если пожелаешь.
Аргитаи не выдержал.
- Что это значит? – потребовал он. – Отвечай ясно!
Углы итаясова рта снова поползли в стороны, глаза стали наглыми и точно стеклянными. Я мысленно выругался. Для Кайсена я был глупым мальчишкой, и Великая Тень спокойно смотрел, как Итаяс изощряется в непочтительности; потому-то я и не желал присутствия при допросе Эрисена – принцу невозможно было бы объяснить, почему я допускаю это. Но Аргитаи видел во мне государя. Он возмутился.
Итаяс с ухмылкой разглядывал князя Мереи; в приступе гнева северянин впился пальцами в спинку моего кресла и подался вперед. Я поднял ладонь.
- Чего я пожелаю, Итаяс?
Состроив гнусную мину, тот уставился в потолок.
- Некий человек, - сказал он, - в северном городе ждет слова Лиринне. Он ничего не может решить без этого слова. Он получит слово. Но слишком поздно.
- Почему? – сдерживая нетерпение, спросил я. – Почему сообщение запоздает?
Итаяс посмотрел на меня сквозь ресницы.
- Потому что, - раздельно сказал он, - в городе начнется чума.
Повисло молчание. Таянец откровенно наслаждался всеобщим вниманием: взгляды скрестились на нем. «А ведь он отвечает, - подумал я. – И быстро. Он не упорствует и даже не выказывает неприязни, разве только Кайсену. Его гримасы – просто самолюбование. Он словно боится, что в нем заподозрят хоть толику почтения к императору Уарры. Так значит, чумная крыса...» Я усмехнулся
- Чума? – процедил Аргитаи. - В Гентерефе?
- Князь, прошу вас... – я прикрыл глаза, напоказ поразмыслил немного и проговорил: – Господин Кайсен, насколько я понял, вы можете на какое-то время вывести из строя приемники гентерефских узлов связи.
Аргитаи застыл от удивления. Кайсен выпрямился в кресле, плотнее перехватив трость; брови его озадаченно сошлись на переносице. Итаяс благосклонно улыбнулся мне и препакостно подмигнул Кайсену. В упор не замечая насмешки горца, Великая Тень потер лоб.
- Нет, - напряженно сказал он, - не так.
Я ждал. «Он подчинится, - думал я. – У него нет выбора. И кроме того – атомники должны долететь». Кайсен поджал губы. Он бросил на меня короткий взгляд, который мне сказал больше, чем ему: Великая Тень надеялся увидеть во мне хотя бы намек на сомнение и слабость, воспользоваться ими и ответить, что подобное невозможно.
Итаяс улыбался.
Бесфамильный посмотрел на него как змея на змеелова.
- Не Гентереф, - сказал он и тяжело поднялся с кресла. – Гентереф – большой город, в нем много узлов связи. Но вы подали мне мысль, государь. Я отдам распоряжение Ларре. Насколько я знаю, нам требуется не более часа отсрочки. Если высвободить часть энергии Атергеро, рядом
