людей называют сталкерами – проводниками в особо опасных зараженных местах. Так все-таки что ищут в зоне те, кто туда стремиться?
– Не знаю! Они нам не говорят! Наша задача – не допустить проникновения, для их же блага; и всё! После задержания мы препровождаем этих, как ты их называешь… сталкеров. куда положено. Пусть с ними разбираются те, кто повыше!
– Ясно! Знакомая песня! Я сам её на раз «пел». Одно понятно – ты нам ничего путного не скажешь. Ладно, будем полагаться только на собственные силы. Не впервой! Когда можно будет спуститься вниз и своими глазами посмотреть на эту чертову Пустошь?
– Я думаю, ближе к полудню!
– Вот и замечательно! А пока вы покажете нам наши «апартаменты»? Майор кивнул.
«Апартаменты» находились внутри пещеры и представляли собой вырубленную в скале нишу площадью примерно десять-двенадцать квадратных метров. Однако «кровать» была деревянной – внутри каждой выемки имелся небольшой дощатый настил.
– Условия, мягко говоря, спартанские! – попытался пошутить Заречнев.
– А иначе – нельзя! – вполне серьезно ответил майор. – В случае повторного заражения все помещение легко очистить. Камень – он и есть камень!
Ближе к полудню облака, как и обещал офицер, поднялись вверх. Однако верхняя граница молочного одеяла по-прежнему оставалась ниже уровня горного аэродрома. Сашка поразмыслил и пришел к выводу, что с учетом жутковатой репутации Пустоши такое расположение Базы Н (буква «Н», вероятнее всего, нужно было расшифровывать как «наблюдение») представляется наиболее оптимальным с точки зрения задач, стоящих перед базами такого назначения.
Наблюдать, фиксировать, сообщать информацию, ни во что не вмешиваясь – таков обычный алгоритм действий подобных форпостов в любом уголке Галактики. И вряд ли База Н была исключением в этом списке.
Несомненным плюсом Базы было то, что персонал форпоста, благодаря горному аэродрому, в случае возникновения опасности можно было быстро эвакуировать. Несомненным минусом (логичным продолжением названного выше достоинства) являлось то, что для получения более точной информации приходилось спускаться ниже уровня облаков.
Что, судя по суете вокруг единственного на базе наземного транспортного средства, происходило не часто. Очень нечасто. Тягач землянину определенно не нравился.
Во-первых, он был колесным. Во-вторых, на нем отсутствовало хоть какое-нибудь бронирование, даже кабина была их тонких листов фанеры.
Наверное, Юра Самочернов, «фанат» всякой иноземной техники, особенно вот такой – наполовину из металла, наполовину – из дерева нашел бы свои прелести в конструкции, представшей перед глазами Заречнева. Но Юра был очень далеко; они с Женей Тимофеевым по воле бессмертной остались на Кромосе и теперь разбираться с металло-деревянно-фанерным средством передвижения бывшим гладиаторам предстояло самим. А разбираться было нужно.
Заречнев в том, что касалось вопросов его безопасности, в полной мере не доверял никому. И тем паче – если речь шла о незнакомом ему транспортном средстве. Он вырос в России и не понаслышке знал, что выходят из строя время от времени все машины. Но некоторые – чаще других. Ломаются потому, что за ними не было надлежащего ухода, не проводились вовремя все плановые, регламентные и штатные технические процедуры….
Землянин, особо не церемонясь, едва не растолкав аборигенов, вместе с ними забрался наверх, на раму – здесь, в большом просвете, между кабиной и большим серым кунгом, выполнявшим роль пассажирской кабины, находился двигатель.
Шесть цилиндров, расположенных в ряд, были обильно украшены «жабрами» ребер воздушного охлаждения. Мотор напомнил Сашке двигатель мотоцикла «Иж-Планета-Спорт». Только заметно подросшего в высоту и ширину и обзаведшегося еще пятью «братьями»-близнецами.
– На каком топливе это чудо работает? – один из механиков «чуда» перехватил осмысленный взгляд пришельца, понял, что вопрос адресован именно ему.
– На продуктах переработки плодов одного местного растения. Мы называем его карок. Но чаще – другими словами – «живое масло».
– А что, других видов топлива на планете нет?
– Каких других? Всегда на живом масле и ездили.
– А грузовики, бронемашины?
– Да! Все – на нем!
– И самолеты?! Самолеты тоже на нем летают?
– Да! Разумеется! А к чему вопрос?
– У разных видов горючего скорость горения сильно отличается. Там, где я родился и вырос, обычно используют несколько видов горючего.
– Что это дает?
– Самолеты летают быстрее и выше, например; автомобили ездят быстрее….
– Ну, а у нас – вот так!
– А еще вопрос – можно?
– Спрашивай!
– Почему мотор – воздушного охлаждения? Такой двигатель хорош на самолете, но на тягаче…. Есть сомнения.
– А это и есть самолетный двигатель! Его сняли с разбившегося транспортника и поставили на машину.
– А почему воду для охлаждения не используют?
– Сложно. Слишком много заморочек технического плана. Двигатели очень сильно усложняются в изготовлении.
– Что сложного в том, чтобы изготовить блок и головку с отверстиями для водянной рубашки?
– А! Вот ты о чем! То, что ты говоришь – это только на большом заводе могут сделать, где есть плавильное производство. У нас таких уже не осталось.
А такой двигатель… Он же очень простой. В любой мастерской можно сделать. Берем цилиндр, навариваем на него ребра…. Ставим турбинку для охлаждения…. Температура горения живого масла небольшая. Если нагрузка невысокая, этого – он коснулся «жабер» – вполне достаточно!
– Небольшая – это какая?
– Ну…. Не знаю, с чем сравнить…. Рука жар терпит. Это – понятно?
– Да! – выдохнул землянин. – Понятно, что конструкция не очень сильная и не очень надежная. Если я понимаю верно, жары и перегрузки этот мотор не очень любит?!
– А кто её любит, жару-то? – не стал возражать механик. – Мы в полдень на машине не ездим. Вечерком, по холодку… Это только сегодня, из-за вас вся суета….
– Давайте перенесем нашу поездку на вечер!
– Нельзя! У нас – приказ! Да и потом…. Под горку – нагрузка небольшая, а обратно будем возвращаться уже вечером, когда жара спадет.
Землянин несколько раз обошел вокруг тягача, заглянул в кунг и для себя твердо решил, что внутрь он точно не полезет.
– Сделаем из вашего драндулета бурбухайку! – твердо сказал он, забираясь на самый верх коричневого короба. – Вот здесь и здесь нужно поставить ограждение, сюда мы прикрутим лестницу!
– Что такое лестница? – на всякий случай уточнил механик.
– Это трап от вон того разбившегося самолета, который валяется у вас на краю аэродрома!
Механик переглянулся с майором, «получил» от него молчаливое согласие, отправил двух солдат принести лестницу и куски элеронов – их можно будет использовать для устройства ограждения. Через пару часов «бурбухайка» была готова.
Александр и Ар'рахх забрались наверх, чтобы лично убедиться, что все детали несложной конструкции прикручены надежно.
– Кокон нужно оставить! – сказал майор, заметив, что звездные рекруты затянули наверх и свой
