Чиун.
– Кто этот грозный человек? – спросила Кинга у Римо.
– Чиун. Мой партнер.
– Какой странный! Удивительная откровенность в разговоре с незнакомым человеком.
Чиун издал носовой звук, похожий на вежливое фырканье. В руках он держал батончик «Марс», разглядывая его критическим взглядом.
– Это не пригодно к употреблению в пищу человека.
– Там шоколад, карамель и нуга, – пояснил Римо.
– В самый раз для марсианских желудков. Римо вздохнул:
– Послушай, с такими темпами мы ничего не успеем. Давай займемся делом или уберемся отсюда. Уже и так понятно, что за всем этим стоит та же сила, которая прикончила «Биобаббл».
Кинга внезапно оживилась:
– А что вам известно об инциденте с «Биобабблом»?
– Что это был удар милосердия, – вмешался Чиун. – А что тебе, русская, об этом известно?
– Я венгерка, – сквозь зубы процедила Кинга.
– Возможно. Ты не ответила на вопрос.
– Я всего лишь репортер. Меня интересует ваша версия относительно того, что за сила или что за организация стоит за этими двумя событиями.
– Марсиане, – сказал Чиун, направляясь прочь.
Римо двинулся за ним следом. Обернувшись, он обратился к Кинге:
– Вы идете или нет?
– Иду. Я нахожу вас обоих весьма интересными людьми.
– Вот так неожиданность.
– Только я не очень хорошо понимаю, о чем вы говорите, – добавила Кинга. В голосе ее угадывались жалобные интонации.
– Взаимно, – буркнул Римо.
– Мужчины с Марса, женщины с Венеры, – заметил Чиун. – Если вы не глупцы, то останетесь в своих сферах.
Римо улыбнулся:
– Я слышал, на Марсе нужны женщины. Кинга ничего не говорила; она лишь изредка бросала косые взгляды на своих спутников.
Глава 18
В Орландо, штат Флорида, в затемненной комнате местного отеля работал портативный фотопроявитель. Эта пленка, будучи проявленной, могла привести к самым непредсказуемым и далеко идущим геополитическим последствиям. Но об этом пока никто не догадывался. Счетчик Судного дня человечества был включен.
Трэвис Раст по прозвищу Рыжий, зажав глазом увеличительное стекло, каким пользуются ювелиры, просматривал снимки, выбирая лучший.
Вот он дошел до тринадцатого, двинулся дальше, вдруг как-то странно дернулся всем телом, при этом ударившись обо что-то в темноте и посадив синяк под глазом, сжимавшим увеличительное стекло.
Уняв слезы, он посмотрел на привлекший его внимание снимок правым глазом, затем левым и снова правым, желая убедиться, что это не случайный блик.
Он уже потянулся к телефону, но передумал.
– К черту эту газетенку, – пробормотал он. – Пожалуй, это сгодится и для кабельных сетей. Здесь пахнет сенсацией.
И он снова занялся кадром за номером тринадцать.
В местном отделении Си-би-эс директор службы информации попытался с ходу его отшить.
– Это же фотография. А мы ТВ. Нам нужна живая картинка. Зрители, увидев на экране фото, тянутся к переключателю.
– Но на снимке зафиксирован момент, непосредственно предшествующий гибели «Релайента», – возбужденно выпалил Рыжий.
– Вы сняли момент удара?
– Нет. Но у меня есть прекрасные кадры, на которых видно, как эта штуковина шипит и превращается в лаву. Похоже на извержение вулкана.
– Возможно, мы их используем. Оставьте, мы с вами свяжемся позднее.
– Но самое главное – это предыдущий кадр. Всем известно, что «Релайент» спалили. Но никто не знает, кто это сделал. Возможно, в этом снимке кроется разгадка.
Директор службы информации взял фотографию. На лице его отразилась сложная гамма чувств, от любопытства до скепсиса.
– Ну и что здесь интересного? – спросил он.
– Буквы на небе.
Тот вгляделся пристальнее и наконец различил некие, белого цвета, фигуры на фоне звездного неба непосредственно за «шаттлом».
– Эти? – Он ткнул в фотографию пальцем.
– Ну да. Видите? Из них складывается слово, возможно, на каком-то неземном языке.
– По-моему, самые обычные латинские буквы.
– Посмотрите внимательнее. Буква N перевернута.
– Ну положим. Перевернута. Положим, вместо большой Р здесь маленькое р. Ну и что?
– Но буквы М и Р обращены лицом к нам, – горячился Раст.
– Повторяю: ну и что из того?
– Это лее означает, что это не Эм и Пи. То есть не наши Эм и Пи.
– Раст, что вы несете?
– Я думаю, это сигнал с Марса.
– Да бросьте вы.
– О'кей, может, и не с Марса. Но этот язык явно неземного происхождения. Что, если это было предупреждение. Вроде: прекратите запускать ваши «шаттлы», а не то зажарим вас, как котлету.
Директор Си-би-эс ньюс смерил его скептическим взглядом:
– И все это в трех буквах – Эм, перевернутой Эн и Пи. Так что ли?
– А почему бы и нет? – с надеждой в голосе изрек Раст.
– Может, это заставка марсианского телевидения? Кстати, Раст, на кого вы работаете?
– Я в свободном полете, – ответил Раст.
– Хорошо, поставим вопрос иначе. С кем вы предпочитаете работать?
– «Инквайрер», – признался тот.
Кадр за номером тринадцать полетел в сторону двери.
– Отправляйтесь следом, – вспылил разгневанный босс Си-би-эс. – Сделки не будет.
В Эй-би-си и Эн-би-си двери захлопывались перед самым носом Раста. Он даже не успевал прошмыгнуть мимо охранников в фойе.
И в том и в другом месте его встретили одной и той же фразой:
– Нам уже все о вас известно.
