– А почему ты думаешь, что он агент? – спросил Бейнс, внезапно проявляя интерес. – Он тебе что сказал?
– Не думаю, а знаю, – ответил индус. На шее у него заметно пульсирующие вены. – Среднего возраста, губы плотно сжаты, очки в металлической оправе, портфель, фамилия Смит. Ну, кем ему еще быть?
Бейте потер подбородок.
– Не знаю, не знаю. Он может быть кем угодно.
– Но он искал вас. А когда я сказал, что здесь таких нет, стал расспрашивать о другом.
– О каком еще другом?
– О том, которого психи называют любовником Кали.
Бейнс весь напрягся, но через мгновение уже расплылся в улыбке.
– Ему придется здорово потрудится, чтобы напасть на его след.
– Это без разницы, – голос Бен Cap Дина панически взлетел вверх. – Он все равно вернется. И на этот раз, возможно, с иммиграционной службой. Меня вышлют. А если они пронюхают про вас...
– Что пронюхают? – угрожающе спросил Бейнс.
Бен Сар Дин задергался, прочитав в глазах компаньона нескрываемую ненависть. По мере того, как Бейнс набирал популярность среди почитателей Кали, угроза все возрастала. Бен Сар Дин ничего не сумел ответить и только покачал головой.
– Вот так-то оно лучше, Сардина, – сказал Бейнс. – Обо мне нечего узнавать. Просто нечего. Я часто посещаю церковь, вот и все. И не забывай этого. А теперь посторонись. Пойду, побеседую со своими ратниками.
– Я разыскиваю человека по имени Римо. Высокий, темноволосый, – говорил Смит клерку в мотеле.
– Толстые запястья? – спросил клерк. Смит кивнул.
– Вы опоздали. Несколько часов назад он съехал. Бросил вот сюда, на стол, деньги, только его и видели.
– Он сказал, куда отбывает? – спросил Смит.
– Нет.
– Его номер еще свободен?
– Конечно. У нас приличное заведение. Мы не сдаем комнаты на часы, а только на сутки и больше, – ответил клерк.
– Я хочу занять его номер.
– Его еще не убрали. Но у нас есть другие свободные комнаты.
– Я хочу эту.
– Хорошо. Двадцать долларов – плата за сутки. Деньги вперед.
Смит расплатился, взял ключ и отправился в номер. Постель была не разобрана, но смята: на ней спали поверх одеяла. И никакого, даже самого маленького намека на то, куда мог подеваться Римо.
Тяжело опустившись на кровать, Смит снял очки в металлической оправе и потер усталые глаза. Хотя бы несколько часов сна. Вот все, что ему надо. Пусть только два часа. Смит лег на спину, не выпуская из рук кейс и устроив его поудобнее на животе. Но тут в кейсе раздалось тихое жужжание.
Набрав сложную комбинацию, Смит открыл портфель и поднял трубку.
Прослушав четыре электронных сигнала, он положил трубку на специальный рычажок, и тут же, в считанные секунды, бесшумно работающий принтер стал печатать на длинной узкой полоске легко воспламеняющейся бумаги текст.
Новые четыре сигнала возвестили о конце сообщения. Смит положил трубку на место, оторвал лист с информацией и прочел то, что передал ему компьютер из “Фолкрофта”.
“Дополнительная информация на О.Х. Бейнса. За два дня до первой зарегистрированной смерти на “Интернэшнл Мид-Америка” Бейнс продал сто тысяч акций ИМА по цене 48 долларов за акцию. После серии убийств на авиалинии – акции ИМА продавались уже по одному доллару. В результате Бейнс получил 4,7 миллиона прибыли. За день до убийств на авиалинии “Эйр Юуроп” проделал такую же операцию и в результате получил прибыль в размере 2,1 миллиона, долларов. Большую часть денег, полученных в результате этих операций, Бейнс вложил в покупку акций прогоревших компаний и теперь владеет контрольными пакетами акций обеих авиалиний. Остаток прибыли составляет 1,9 миллиона. Конец информации”.
Смит дважды прочитал, сообщение, прежде чем поднес к нему спичку. Обработанная особым способом бумага мгновенно вспыхнула, тут же, обратившись в горку пепла.
Вот, значит, как. Бейнс не только упрочал финансовое положение “Джаст Фолкс”, что было несложно после того, как там воцарились тишь да гладь. Он сколотил себе состояние и даже прибрал к рукам, две авиалинии.
Веский мотив для убийства, подумал Смит. Даже для массового.
Итак, Бейнс.
Смит опустил ноги с кровати, снова садясь. Отдыхать было некогда.
Но тут он увидел нечто, чего не заметил раньше, и пройдя в дальний угол комнаты, подобрал там некий предмет, оказавшийся рукою, а именно, рукою статуи, вылепленной из обожженной глины. Покрутив, ее перед собой, Смит вспомнил, где он видел нечто подобное. Точно такие руки были у статуи в храме, что, расположен через дорогу от мотеля в складском; помещении. Выходит, Римо заходил туда. И Бейнс, возможно тоже. Недаром его соседка по Денверу рассказывала, что, он; вступил в какую-то религиозную секту. Все сходится и, скорее всего, ашрам – новая штаб-квартира Бейнса.
Вздохнув, Смит проделал нужные манипуляции с замками на кейсе и вышел из номера.
Когда он вновь подошел к церкви, дверь была заперта. Изнутри доносились голоса, но они были плохо различимы. Смит отошел, к краю тротуара, пытаясь разглядеть, нельзя ли проникнуть в ашрам с верхнего этажа. Нет, ничего не получится. Тогда он, завернув, за угол, вышел на боковую улочку искать черный ход.
Став бизнесменом, О.X. Бейнс полагал, что политика потеряла в его лице звезду первой величины. Но все еще можно исправить. Он молод, контролирует все три авиалинии. Когда, положив конец убийствам на “Эйр Юуроп” и “Интернэшнл Мид- Америка”, он сольет их с “Джаст Фолкс”, то его состояние будет не меньше четверти миллиарда. Довольно приличная сумма, с ней можно развернуть достойную предвыборную компанию.
Да, приятно помечтать, но сначала надо вправить мозги психам.
Стоя на платформе рядом со статуей, Бейнс всматривался в ждущие наставлений юные лица.
– Она любит вас, – произнес он. Юнцы возликовали. – И я, главный фанзигар, тоже люблю вас.
– Да здравствует Главный фанзигар! – завопили они.
– Европейская операция прошла с большим успехом. Кали довольна вами. И я рад, что дети мои, здоровые и невредимые, вернулись на родину. – Выдавив из себя улыбку потеплее, он кивнул сыну Джошуа, стоявшему неподалеку. – Для моей дочки время сейчас уже позднее, поэтому ее в ашраме нет. А вот Джошуа здесь, рядом с другими сыновьями и дочерьми Кали. Так, Джошуа?
– Убивай ради Кали, – произнес Джошуа монотонным и равнодушным голосом. – Убивай!
Другие юнцы подхватили призыв, и вскоре стены уже сотрясались от их скандирования.
– Убивай! Убивай для любви к Кали! Убивай! Убивай!