– О, нет! – вдруг воскликнула, она, резко отпрянув.
– Что случилось?
– Подарки! – Она поспешно поднялась и скользнула мимо колен Римо. Лицо ее приняло тревожное выражение. – Я купила кое-какие подарки и оставила их в камере хранения. Сейчас вернусь.
– Поторопитесь, – сказал Римо...
Айвори о чем-то спорила со стюардессами у трапа, потом они ее все же выпустили. Когда она бросилась вниз по трапу, обе стюардессы переглянулись и пожали плечами. Одна из них взяла в руки микрофон.
– Леди и джентльмены, самолет отправляется. Займите свои места, и пристегните пояса.
Римо бросил взгляд на сумку, которую Айвори оставила у кресла. Потом стал напряженно; вглядываться в пространство за окном, пытаясь что-нибудь разглядеть сквозь затемненное стекло аэровокзала. Он увидел бегущую внутри, женскую фигурку, она остановилась, засуетилась и побежала обратно.
Самолет начал двигаться.
– Эй! – крикнул Римо. – Остановитесь! К самолету спешит пассажир!
Несколько человек оглянулись на него, но, стюардессы, демонстративно не обращая на него внимания, пошли в носовую часть. Видя, что Айвори; продолжает бежать, Римо нажал все кнопки, какие только смог найти.
– Эй! Остановите самолет! Молодая леди хочет сесть.
– Извините, сэр. Но, пассажиром не, разрешено перед самым взлетом покидать самолет, – заявила стюардесса усталым голосом, устанавливая в первоначальное положение те пятнадцать кнопок, которые нажал Римо.
– Она не собирается покидать самолет. Напротив, хочет успеть на него, – возразил Римо.
Но самолет неумолимо двигался вперед. Римо видел сквозь стекло Айвори, ее остановил техник в наушниках. Девушка полным сожаления взглядом провожала удаляющийся самолет, а потом, поставив на землю коробки и сумки, помахала ему вслед. Этот полный юмора жест как бы свидетельствовал о покорности, с которой она приняла очередной удар судьбы.
Римо очень расстроился, он чувствовал себя обкраденным. Несмотря на то, что он только что познакомился с молодой женщиной по имени Айвори, ему казалось, что он знал ее всегда, и вот теперь, она, не успев войти в его жизнь, уже потеряна для него.
Взревев, самолет оторвался от земли, а Римо тем временем взял в руки сумку из мягкой ткани, которую забыла Айвори. Он надеялся найти там какую-нибудь информацию о ней. Но внутри лежали только две ночные рубашки – сплошной шелк и кружево – совсем как она, подумал Римо – и еще косметичка, от которой исходил нежный запах – тот самый, который шел от нее самой и запомнился ему в краткий момент объятия.
Странный, необычный запах – не цветочный, как у большинства духов, а более насыщенный, дурманящий. На какое-то мгновение Римо даже засомневался, нравится ли он ему, но потом, вспомнив лицо девушки, решил, что нравится.
Не найдя в сумке никаких документов, он печально задвинул ее обратно под кресло.
Самолет набирал высоту, оторвавшись уже футов на сто от земли и поворачивая на запад от озера Пончарт-рейн. Римо послышалась глухое урчание где-то в недрах машины, как будто огромная птица переваривала еду. За какие-то считанные секунды легкий шум перешел в оглушительный рев. А еще через секунду вся передняя часть самолета вдруг отвалилась, рассыпавшись на мелкие обломки. Одна из стюардесс закричала, из рта и ушей у нее хлынула кровь, и она полетела в зияющую дыру, задев перед этим острый металлический выступ, оторвавший ей руку. Все, что не было прочно закреплено, провалилось туда же. Некоторые ремни безопасности не выдержав напряжения, порвались, и несчастные пассажиры тоже покатились в дыру.
Самолет падал в воду.
Римо слышал, как кто-то громко всхлипнул: “О, Боже!”
Но он сомневался, что Бог может сейчас им помочь.
Глава двадцать вторая
Смит чувствовал себя в конец измотанным, когда поздно вечером добрался до мотеля “Сигал” – грязной дыры на Пенберри-стрит.
Входя в мотель, он услышал пение, оно доносилось из странного строения как раз напротив гостиницы.
Пение?
И как раз против дома, где остановился Римо?
Всю усталость как рукой сняло. Сердце Смита учащенно забилось, он повернулся назад, пересек улицу и, открыв дверь, из-за которой неслось пение, оказался в большом темном помещении. Ему тут же ударил в нос едкий запах благовоний; от тесноты и множества человеческих тел в зале стояла страшная духота.
Люди здесь были, в основном, молодые, некоторые почти подростки, и все они орали, что было мочи. Внимание их сосредоточивалось на статуе, установленной на высокой платформе. Поющие часто кланялись статуе, воздевали руки и, впадая в экстаз, кружились. Харолду Смиту эти суетливые действия показались и бессмысленными, и унизительными для его участников.
Оглядевшись, Смит вздохнул и направился к дверям. Усталость вновь накатилась на него. Ни О.Х. Бейнса, ни Римо здесь не было. Ну, что ж, сказал себе Смит, версия стоила того, чтобы ее проверить, хотя она и вела, как и все остальные его версии, в тупик.
Он уже был у самых дверей, когда неизвестно откуда взявшийся коротышка-индус закричал на него:
– Эй ты! Чего тебе здесь, надо?
Из поющих юнцов никто даже не повернулся на крик, а Смит сухо произнес:
– Полагаю, мне здесь ничего не надо.
– Тогда зачем ты здесь? Что, просто вошел с улицы?
– Да. Дверь была открыта, и я вошел.
– А зачем? – раздраженно спрашивал индус. – Ищешь, к какой бы церкви присоединиться?
– Я ищу человека по имени О.Х. Бейнс. Моя фамилия Смит.
Индус удивленно заглотнул воздух.
– Бейнс? – пискнул он. – Нет здесь никакого Бейнса. Сожалею. – Говоря, он настойчиво подталкивал Смита к дверям. – Найдите себе лучше другую церковь.
– Я ищу еще одного человека, – сказал Смит. – Высокого, темноволосого мужчину. У него очень широкие запястья...
Индус решительно вытолкнул его на улицу, и Смит услышал, как он запирает дверь на засов.
А Бен Сар Дин, прислонившись к двери с другой стороны, обливался от страха потом.
Затем, расталкивая посвященных, направился в глубину ашрама в кабинет О.Х. Бейнса.
– К нам приходил федеральный агент, – сказал он.
Бейнс ошарашенно посмотрел на него из-за стола.
– Но теперь его здесь нет?
– Еще несколько минут назад он был здесь. Искал вас. О, несчастный я, как мне не везет...
