Римо нехотя снял с него одеяло.
Чиун с трудом встал. Римо поддерживал его под локоть.
– Выбрось эту штуковину, – сказал Чиун. – Глаза бы мои ее не видели!
Римо пожал плечами.
– Как скажешь, папочка.
Он обеими руками поднял каталку и, едва заметно двинув корпусом, запустил высоко в усеянное звездами небо. Кресло шлепнулось в воду далеко от берега.
Чиун стоял на нетвердых ногах, кутая руки в кимоно. Он осторожно втягивал ноздрями воздух.
– Я дома, – пропел Чиун. – Чую запахи своего детства, которые наполняют сердце старика радостью!
– По-моему, дохлой рыбой несет, – мрачно бросил Римо.
– Тихо! – скомандовал Мастер Синанджу. – Не отравляй мне радость возвращения домой своими циничными замечаниями.
– Прости, папочка, – кающимся голосом ответил Римо. – Мне прямо сейчас их позвать?
– Сами придут, – сказал Чиун.
– Но ведь теперь ночь! Готов поклясться, они уже видят десятый сон.
– Они придут, – упорствовал Чиун.
Однако никто не появлялся. На Римо все еще была водолазка, закрывающая синяк на шее. Обжигающий ветер с залива продувал ее насквозь. Тогда Римо поднял температуру своего тела, словно окружив себя волной тепла.
Он моментально согрелся, но тревога за Чиуна не покидала его. Старик стоял в горделивой позе. Ноги его были босы.
– Папочка... – начал было Римо, но Чиун остановил его нетерпеливым жестом.
– Слушай!
– Ничего не слышу, – ответил Римо.
– У тебя уши есть? – возмутился Чиун. – Слушай, как она кричит!
Римо заметил в лунном свете взмах белых крыльев и понял, что имеет в виду Чиун.
– Обыкновенная чайка, – констатировал он.
– Эта чайка встречает нас, – объявил Чиун и, сложив губы вместе, пронзительно свистнул. Потом повернулся к Римо и пояснил:
– Я поприветствовал ее в ответ.
Не прошло и минуты, как из-за замшелого валуна показалась фигура. За ней другие. Они медленно, робко приближались.
– Видал? – сказал Чиун. – Что я тебе говорил?
– По-моему, их заинтересовал твой разговор с чайкой.
– Чепуха! Они просто ощутили почтительное благоговение, которое внушает им Мастер Синанджу, и это чувство подняло их из теплых постелей.
– Тебе видней.
Первым подошел пожилой мужчина – старик, но все же помоложе Чиуна. Он был высок и широколиц.
– Приветствую тебя, – начал старик ритуальное приветствие, – о Мастер Синанджу, который поддерживает благосостояние нашего селения и твердо верен кодексу чести. Сердца наши преисполнены любовью и восхищением! Радость переполняет нас при мысли о том, что нас вновь посетил тот, кому подвластна сама Вселенная!
В ответ Чиун отвесил поклон и прошептал по-английски, обращаясь к Римо:
– Вот как надо оказывать почтение.
– А мне кажется, он страшно огорчен, что его разбудили среди ночи, – съязвил Римо.
Чиун обратился к сельчанам.
– Отныне знайте, что солнце наконец снизошло на мою жизнь, полную тяжких забот и трудов! – произнес он в ответ на приветствие. – Я вернулся домой, дабы впитать в себя вид родного селения, вновь насладиться звуками моей юности и провести здесь остаток дней.
Послышались сонные голоса одобрения.
– И я привез с собой моего приемного сына Римо, дабы он продолжал дело наших великих предков! – с чувством возвестил Чиун.
Воцарилась тишина.
– Смотрите, какие трофеи доставил я из страны круглоглазых варваров! – громко воскликнул Чиун.
Толпа оживилась. Люди набросились на ящики с золотом и, как жадная саранча, потащили их прочь.
– Принесите паланкин Мастера! – прокричал старик – хранитель сокровищ, которого, как оказалось, звали Пульян.
Мигом принесли паланкин розового дерева и слоновой кости, подобный тем, на каких носили египетских фараонов. Его опустили у ног Чиуна.
– Не похоже, чтобы их отношение ко мне изменилось к лучшему с прошлого раза, – шепнул Римо по-английски.
– Они слишком взволнованы моим неожиданным возвращением. Не беспокойся, Римо. Я уже все им про тебя рассказал.
– Тогда неудивительно, что они меня ненавидят, – проворчал Римо.
– Они переменились. Вот увидишь!
Римо хотел было тоже залезть в паланкин, но старик Пульян помешал ему и сделал знак носильщикам.
Паланкин подняли и быстро понесли в поселок.
– А как же я? – спросил Римо, на сей раз по-корейски.
– Можешь пока таскать лаковые сундуки Мастера, – пренебрежительно бросил Пульян и поспешил вслед за Чиуном.
– Благодарю покорно, – ответил Римо.
Он повернулся к водам залива. Америка лежала за тысячи миль за горизонтом. Интересно, когда я еще ее увижу, подумал Римо, и что я при этом буду чувствовать?
Чиун вернулся домой. А Римо? Где его дом? Дом Римо Уильямса, у которого никогда не было ни дома, ни семьи и который вот-вот лишится единственного близкого человека?
Не желая бросать пожитки Чиуна на берегу, Римо покорно перетаскал сундуки один за другим в деревню.
– Мне нужно его видеть! – прорычал Римо по-корейски.
Было уже утро. Ночь Римо пришлось провести на холодной земле, рядом с загоном для свиней. Чиуна доставили в дом, где хранились сокровища Синанджу, – величественное сооружение из редких пород древесины и камня, построенное еще египетскими архитекторами во времена фараона Тутанхамона в дар Синанджу. Там он и должен был спать.
Римо, естественно, поинтересовался, какая постель предназначена ему.
На этот вопрос жители деревни, словно сговорившись, отвечали пожиманием плеч.
– Места нет, – объявил хранитель Пульян. И повернулся к остальным.
– Места нет, – залопотали и те. И опять пожали плечами.
