Римо внимательно оглядел конверт.
– Он в порядке.
– Конечно. Если бы я не запечатал его, задав работу стариковскому языку, письмо бы опять могло вывалиться и, чего доброго, потерялось бы.
Римо никак не отреагировал на такое объяснение и, острым ногтем вскрыв конверт, с жадностью углубился в письмо.
– Она пишет, что в Синанджу все в порядке, – сказал он.
– Скажи мне лучше что-нибудь новенькое.
– Спрашивает, когда мы вернемся.
– Напиши, что не знаешь.
– Брось, Чиун! До окончания нашего контракта со Смитом осталось всего несколько недель, а потом мы свободны.
– А что за спешка – ехать в Синанджу? Я вот что подумал. Когда у нас с тобой был последний отпуск? Может быть, прежде чем навсегда покинуть Америку, стоит немного попутешествовать? Скажем, на поезде? Самолеты в последнее время стали совсем ненадежны.
– Поезда тоже, – возразил Римо. – А спешка в том, что мне надо сыграть свадьбу. Мы с Ма Ли должны были пожениться еще три месяца назад, ведь помолвка была рассчитана на девять месяцев. А я торчу тут уже почти год. И все из-за тебя!
– Торчишь? – изумился Чиун. – Да как ты смеешь говорить такое, когда тебе выпала честь просыпаться изо дня в день в благословенном присутствии самого Чиуна, правящего Мастера Синанджу?
– Надоело! – признался Римо. – В последнее время Смит не дает тебе никаких поручений. А я уже так долго прохлаждаюсь в этой комнате, что дошел до ловли мух.
– Ты мог бы найти себе работу, – предложил Чиун. – Люди вроде тебя нередко находят себе достойное применение.
– Навряд ли. Секретность с меня еще не скоро снимут! Мы уберемся отсюда намного раньше.
– Небольшое уточнение, – вставил Чиун, – не
– Неужели ты оставишь меня здесь на мели, а, папочка? – тихо спросил Римо.
– Нет, конечно. Я позволю тебе меня сопровождать.
– Решено! Значит, я отвечу Ма Ли, чтобы ждала нас первого числа.
– Месяц и год не ставь, – кротко уточнил Чиун. – Мы ведь не прямо в Синанджу поедем.
Римо остолбенел.
– Я планирую совершить кругосветное путешествие, – горделиво возвестил Чиун.
– Да ты и так повидал больше, чем можно увидеть со шпионского спутника. И я, кстати сказать, тоже. К черту твое кругосветное путешествие!
– О, это будет не простое путешествие, это будет мировое турне – как у звезд!
– Кругосветное путешествие, мировое турне – один черт! – Римо вскинул руки. – Какая разница?
– Разница такая, что в каждой столице меня будут встречать как мировую знаменитость. Я буду останавливаться в лучших отелях, меня будут чествовать главы государств, как и подобает человеку, занимающему столь высокое положение. И конечно, в каждом крупном городе я буду давать благотворительный концерт. Я решил назвать эту поездку “Мировым турне Синанджу”.
– Но ты не умеешь петь, – заметил Римо.
– Я петь и не буду.
– Клоун из тебя тоже неважный.
– Я рассчитывал, что в этой роли выступишь ты, – парировал Чиун. – Мне потребуется кто-то, кто будет перегревать публику.
– Разогревать, а не перегревать.
– Все равно!
– А что, скажи на милость,
– Как – что? То, что я умею делать лучше всего!
– А, надо мной изгаляться?
– Нет, дерзкий ты мальчишка! Я буду демонстрировать миру чудеса Синанджу. За деньги, разумеется.
– Ты, кажется, назвал концерты благотворительными?
– Так и будет, – ответил Чиун. – Они будут организованы в пользу голодающего населения Синанджу, тех несчастных, что вынуждены порой топить младенцев в море, так как им нечем их кормить. Ты когда-нибудь слышал, чтобы подобным образом поступали со своими детьми эфиопы? А ведь им шлют миллионы с благотворительной целью!
Римо скрестил на груди руки.
– Так, картина проясняется. Но разве публичное представление Синанджу не низведет нас до уровня каратэ?
– Римо! Я поражен! Я не имею в виду расходовать Синанджу на пустяшные трюки, вовсе нет! Я намерен переговорить с местными властями и предложить им устроить казнь самых опасных преступников и политических противников – больше, конечно, первых. Они доставят негодяев в большой зал, где я на глазах многочисленной толпы приведу казнь в исполнение – естественно, публика должна будет заплатить за возможность видеть такую красивую работу.
– Не думаю, что многие захотят смотреть, как ты будешь публично убивать людей.
– Ерунда! Еще в Древнем Риме публичная казнь преступников считалась популярным зрелищем. Собственно говоря, оттуда я и начну свое мировое турне – из Рима.
– Пожалуй, ты так озолотишься, – задумчиво произнес Римо.
– Да ты что! Публика в зале – это еще цветочки! Их главная задача будет хлопать в нужный момент. Настоящие деньги я получу с телевидения. Права на показ я продам крупным компаниям, причем оформлю это как начало регулярных выступлений, таким образом мы подогреем интерес к последующим гастролям.
– Это затянется на многие годы, – вздохнул Римо.
– К тому времени, как мы вернемся в Синанджу, мы будем богаты и успеем создать надежную нишу на рынке для наших славных потомков. Подумай, Римо, как они нам будут благодарны!
– Ты думаешь об их благодарности, а я думаю о том, что если не вернусь в Синанджу в ближайшее время, то вообще могу остаться без потомков.
– Как это похоже на тебя – думать о сексе в тот момент, когда голова твоя должна быть занята мыслями о непреходящем, – проворчал Чиун.
– Я не думаю о сексе, я думаю о Ма Ли. Ты просто не хочешь, чтобы я обзавелся семьей. Ты боишься, что если мы вернемся в Синанджу, они все начнут виснуть на мне, как в прошлый раз, а тебя и замечать перестанут, потому что я обещал содержать их после тебя.
– Ты лжешь! Они меня любят! Они готовы целовать землю, по которой я ступаю!
