руку. – Давайте сюда.
Нехотя, чуть не плача. Мастер Синанджу расстался с золотой пластиковой картой.
Смит переломил ее пополам.
– Ай! – вскричал Мастер Синанджу. – Вы осквернили ее! Она была уникальна!
– Чепуха, – ровным голосом возразил Смит. – У большинства американцев есть такие карты.
– Тогда и я хочу такую же! Другую.
– Это вам придется обсудить с “Америкен экспресс”. Но боюсь, это будет непросто: ваш счет в катастрофическом состоянии.
– Я пытался ему объяснить, – сказал Римо, – но он меня и слушать не захотел.
– Иди лучше займись тем, что поручил тебе Император! – рявкнул Мастер Синанджу и вышел из комнаты. – О горе мне! Воспитывал ассасина, а вырастил борца с сорняками!
Смит бросил взгляд на все еще включенный видеомагнитофон.
– Понравился фильм? – спросил он.
Глава 3
Доктор Харолд В. Смит был в панике.
– Мне очень жаль, – сказал он, – но это решительно невозможно: я весь день буду крайне занят.
– Какие могут быть неотложные дела у руководителя санатория? – удивился Хармон Кэшмен.
Как руководитель предвыборной кампании вице-президента он привык встречать в официальных лицах горячий энтузиазм. А этот Смит с кислой миной ведет себя так, словно наступил конец света.
Смит стал возиться с пузырьком аспирина. Ему никак не удавалось открыть крышечку с секретом от маленьких детей. Он сидел за большим дубовым столом в своем мрачном кабинете в южном крыле санатория “Фолкрофт”. За спиной было окно, в котором виднелись спокойные воды пролива Лонг-Айленд. Крышечка не поддавалась, и на лысине у Смита выступила испарина.
– Да успокойтесь вы, Смит, – умиротворяющим тоном произнес Кэшмен. – Давайте я помогу. – Он взял пузырек из рук Смита и уверенно нажал на крышку, продолжая прерванный разговор. – Кстати сказать, ваши люди прекрасно привели в порядок газон – он как бритвой выбрит.
– Благодарю, – буркнул Смит и крепко сжал пальцы в кулак. – Но то, о чем вы просите, совершенно невозможно.
– Да послушайте вы! Речь продлится самое большее полчаса, а вам надо выступить минуты на две. Это такая традиция: когда кандидат в президенты выступает в заведении вроде вашего, руководитель сначала должен его представить.
– Я на публике ужасно нервничаю. У меня заплетается язык. Нападает ступор. Я все испорчу, в этом нет никаких сомнений!
Хармон Кэшмен стал склоняться к тому, чтобы уступить. Этот Смит и впрямь какая-то размазня. Он хотел было пустить в ход последний аргумент: “Этот человек может стать нашим следующим президентом!” – но передумал. Не дай Бог, у парня еще сердце прихватит – тогда все насмарку! А кортеж уже выехал.
Мысль Кэшмена лихорадочно работала. Он с такой силой крутнул крышку пузырька, что содрал кожу с пальцев.
– Это что за лекарство?
– Детский аспирин, – рассеянно отозвался Смит. – Взрослую дозировку мой желудок не переносит.
Кэшмен разглядел на этикетке фигурку знаменитого мультипликационного персонажа.
– Крышка с секретом на детском лекарстве? Где логика!
– Вы не поторопитесь? У меня голова просто раскалывается.
– В таком случае вряд ли вам это поможет.
Неожиданно Смит выхватил пузырек у Кэшмена из рук и с силой ударил им по краю стола. Крышка отскочила, розово-оранжевые пилюли посыпались во все стороны. Смит запихнул в рот четыре разом и запил минеральной водой.
Хармон Кэшмен смерил Смита долгим взглядом. Да, этому парню определенно нужен отпуск. И лучше бы – в палате с мягкими стенами.
– Ну, хорошо, – примирительно произнес он. – Может, удастся уговорить мэра сказать вступительное слово. Мне надо ему позвонить. Кстати, как называется этот городишко?
– Рай, штат Нью-Йорк.
– Я знаю, в каком мы штате, я еще не настолько заработался! Позвольте воспользоваться вашим телефоном.
– Нет, только не этим! – заорал Смит, бросаясь наперерез Кэшмену, протянувшему руку к красному аппарату на краю стола. Смит поспешно сунул телефон в верхний ящик. – Он неисправен, – слабым голосом попытался оправдаться он.
– А-а. Вот уж не хотел бы получить удар током от сломанного телефона, – с сомнением произнес Кэшмен, берясь за обычный телефон. Набирая номер, он успел сказать: – Знаете ли, вице-президент будет очень недоволен. Он просил, чтобы его представляли лично вы.
Смит выудил еще одну таблетку и, не запивая, проглотил. Он подавился и целых пять минут не мог унять кашель, пока Хармон Кэшмен, заткнув пальцем второе ухо, просил мэра города Раи исполнить гражданский долг, за который любой другой человек охотно бы отдал годовую зарплату. Любой, но не доктор Харолд В. Смит.
Кортеж вице-президента появился ровно за две минуты до запланированного выступления. Над просторной территорией санатория “Фолкрофт” кружили вертолеты охраны. Служба безопасности уже прочесала территорию и большое кирпичное здание в форме буквы “Г”, в котором размещался комплекс “Фолкрофт”, в том числе мозговой центр самой глубоко законспирированной секретной службы Соединенных Штатов – КЮРЕ.
Смит сидел на складном стуле и страшно нервничал. Он нарочно выбрал себе место за спинами двух очень высоких мужчин, так, чтобы телекамеры не могли выхватить его лица. Он вообще не хотел садиться в президиуме, но Хармон Кэшмен и слушать об этом не стал.
Часы Смита показывали только 8.54, а он уже решил для себя, что это будет худший день в его жизни. Никогда прежде санатории “Фолкрофт”, превращенный в штаб-квартиру организации КЮРЕ еще в начале шестидесятых годов, не оказывался в центре общественного внимания, какое грозило ему сегодня. На протяжении двадцати с лишним лет Смит без лишнего шума, но достаточно успешно руководил своей организацией, не привлекая к ней ненужного внимания. Таким же скромным и неприметным он оставался и в частной жизни.
Смит пытался внушить себе, что это как летняя гроза – погремит и пройдет. За свою долгую историю КЮРЕ неоднократно оказывалось скомпрометированным, а сегодняшнее мероприятие – не более чем случайный выбор политика, который к тому же вскоре может оказаться его непосредственным начальником. Но повсюду снующие бесчисленные агенты службы безопасности вызывали у него чувство протеста. Ему казалось, что на его территорию вторглись незваные гости. Правда, он принял все меры предосторожности, даже на весь день отослал Римо и Чиуна.
Но один промах Смит уже допустил – когда не убрал красный телефон прямой связи с Белым домом. К счастью, о его назначении никто не подозревал и не мог подозревать. Второе осязаемое свидетельство существования КЮРЕ – компьютерный терминал на его рабочем столе легко убирался простым нажатием секретной кнопки. Подсоединенный к большим машинам, установленным в потайном зале подвала санатория, этот терминал обеспечивал Смиту доступ к глобальной базе данных.
