– Я говорю не о Смите, – сказал Чиун, вынимая из вены больного капельницу и отключая его от электродов. – С ним все будет в порядке. Я говорил о Голландце. Ты только взгляни, что он сделал с
– Если бы! Он намеревался нанести смертельный удар – милосердный, но бесповоротный. Я заметил кое-что еще в Синанджу. Помнишь, как он лишил жизни Ма Ли? Удар тоже был не без погрешностей. Помнишь ту кровавую слезу? Голландец теряет над собой контроль, и этот неловкий удар – лишнее тому подтверждение.
– А-а, – протянул Римо. – А Смит-то как?
Чиун нажал пальцем на крошечный кровоподтек у Смита на лбу. Тот моментально открыл глаза, словно веки были подвязаны на резиночки.
– Мастер Синанджу? – отчетливо произнес он и попытался сесть.
Чиун уложил его на подушку.
– Вы выздоравливаете. Император Смит. И все – благодаря вашему верному слуге!
– Голландец!
– Мы знаем, Смитти, – вставил Римо. – Это все его рук дело.
– Тшш! – зашипел Смит, метнув взгляд в сторону доктора Кимбла.
Тот стоял в углу комнаты и поочередно жал на разные точки у себя на лбу. В порядке эксперимента.
– Кажется, я понял, – сказал он. – Путем раздражения нерва, доселе неизвестного медицинской науке, вы перекрываете биоэлектрическую активность в мозгу. Результатом служит бессознательное состояние, при том что ткани не повреждаются. Но я никак не могу найти у себя этот нерв.
– Я вам помогу, – предложил Римо, взял руку доктора в свою и сложил ее в кулак. Выпрямив указательный палец, он положил его врачу на лоб, а тот забавно закатил глаза, словно пытаясь разглядеть указанную точку.
– Вот здесь надо нажимать, – сказал Римо и отошел.
Доктор так и сделал и тут же повалился на пол.
– Безотказно действует! – Римо весело присвистнул.
– Так, значит, за всеми нашими покушениями стоял Голландец? – сказал Смит и сел в кровати. Лицо его порозовело, подобно тому как вино окрашивает прозрачный бокал. – А ниндзя и Адонис были самозванцы?
– Если бы вы внимательно слушали мой рассказ о нечистых на руку ниндзя, – проворчал Чиун, – вы бы не были сейчас так удивлены. Только Синанджу является истинным искусством.
– Он увязался за нами в Синанджу, – мрачно произнес Римо. – Но потом ушел. Мне еще предстоит с ним расквитаться.
– Где он сейчас?
– Этого мы не знаем.
– А как быть с кандидатами на пост президента? Можно считать их в безопасности?
– Да, – ответил Римо.
– Нет, – ответил Чиун.
– Нет? – удивился Римо.
– Нет, – твердо повторил Чиун. – Разум постепенно оставляет его. Нападая на политиков, он преследовал цель дискредитировать нас с Римо и вынудить уехать с позором в Синанджу, с тем чтобы он там завершил свою месть. Теперь, потерпев неудачу, он вернулся в Америку, чтобы убить тех, кого ему пока устранить не удалось.
– С чего бы он стал это делать? – спросил Римо. – Ему на эти выборы совершенно наплевать.
– Он подобен раненому скорпиону, мечущемуся от боли. Его всегда тянуло убивать. Он боится тебя, хочет быть моим учеником и думает, что убил Смита. Он ударит по тем, кого нас нанимали защищать. Это единственный для него способ причинить нам боль, не рискуя спровоцировать противостояние, в котором, он знает, ему не победить.
– Я так не думаю, – возразил Римо.
– А мне это представляется резонным, – сказал Смит. – По крайней мере, нельзя исключать такой возможности. Мне потребуется ваша помощь – вас обоих.
– У меня к Голландцу личный счет, – заверил Римо. – Можете на нас рассчитывать.
– А у меня никакого счета нет! – Чиун незаметно пнул Римо по ноге.
– У-у! – тихонько взвыл тот.
– Но меня можно убедить вновь поступить к вам на службу, Император Смит.
– Рад это слышать! – сказал Смит. – Конечно, я готов подписать контракт на тех условиях, что мы с вами обсуждали ранее.
– Боюсь, что это невозможно, – сказал Чиун.
– Почему?
– Потому что тот контракт вы порвали.
– Ну, подготовьте новый!
– Я мог бы это сделать, но на это уйдет несколько дней, ибо я уже стар и память меня подводит. Не исключено, что для освежения моей слабой памяти мне придется начать переговоры заново.
– Так как мы поступим? Особо медлить нельзя: Голландец может возникнуть в любой момент.
– По чистой случайности, предвидя ваши возможные намерения, я взял на себя смелость составить новый текст соглашения по пути в Америку.
Чиун развернул новый свиток и вручил его Смиту.
Тот взял бумагу и сощурился.
– Ничего не вижу! Ах да, конечно, очки! Где мои очки?
Очки были у Римо, он сейчас же достал их из кармана и нацепил Смиту на нос.
– Их привез в Синанджу Голландец – в доказательство того, что убил вас, – объяснил Римо.
– Так... Плохо дело: ничего не вижу! – пожаловался Смит.
– О! – вскричал Чиун. – Я просто не знаю, что нам делать! Можно, конечно, подождать, пока вы сделаете себе новые очки, ко меня беспокоит безопасность кандидатов.
– Каковы ваши условия?
– Условия превосходные. Я уверен, что вы сочтете их приемлемыми. Может быть, просто подпишете, а прочтете потом?
Смит колебался.
– Это совершенно против правил.
– Но и времена сейчас из ряда вон выходящие!
– Ну, хорошо, – горестно согласился Смит. – В конце концов, может, и само КЮРЕ после выборов распустят. Ничего страшного, если несколько месяцев поработаем на ваших условиях.
– Прекрасно! – сказал Чиун, извлек из одного рукава гусиное перо, а из другого – чернильницу, открыл маленькую крышечку и дал Смиту обмакнуть перо, после чего тот поставил под документом свою подпись.
