бабкой!
Галя и впрямь ощущала себя в своей тарелке, и драгоценный наряд сидел на ней как влитой, нисколько ее не стесняя. От счастья и предвкушения восторга глаза ее разгорелись, и без того яркие губы вообще стали пунцовыми… Словом, красота ее стала очевидной всем.
Когда же ведьма и ее любимая внучка вышли во двор, там их ждала диковинная карета.
Свахерея потрудилась на славу. Огромный экипаж упирался в небо прямыми тонкими рогами, с которых свисали гирлянды цветов, лент и драгоценностей. Золотые колеса сверкали на солнце. Стенки были исписаны и изрисованы самыми невероятными картинками и лозунгами. Галя прищурилась и прочитала по слогам:
— Выбирайте Мабольчаку! Мабольчака уже выбрал вас!
— Душара знает, что это такое! — развела руками Свахерея. — Но выглядит внушительно. А что с другой стороны?
С другой стороны щерился громадный хаббский череп, под которым было написано:
— Кисель Туляптиздам — это улыбка, которая всегда с тобой!
— Здорово! — восхитилась ведьма. — Это именно та карета, которую я мечтала заполучить для своего самурязного пинчончика.
Галя улыбнулась и вошла в салон экипажа. Вдоль стен, которые состояли почти сплошь из громадных окон, рядами стояли кожаные кресла. Они были вышиты шелком, а их ручки и какие-то странные перекладины, тянувшиеся вдоль всего экипажа под самым потолком, сделаны из золота. В передней части кареты была видна стеклянная кабинка для кучера.
— Что-то мне это напоминает, — прошептала Галя.
Надо упомянуть, что она никогда в жизни не выезжала с хутора Белохатки и потому не видела даже заурядной конки, не говоря уже об остальных чудесах техники. По этой причине Галя не признала в своей карете модификацию чешского троллейбуса. А может, и хвала Душаре?
Изнутри карета была также увешана яркими плакатиками:
— Нипригнацкие решетки для окон — это качество, которое говорит само за себя!
— Заказывайте все по сети укакдомп, и вам не придется ни о чем думать, кроме как об отдыхе на Уналишнянских островах!
— Напиток Горьмалух — твоя бодрость!
— Прокладки Незатяп защитят вас от того, чего вы боитесь больше всего на свете!
Свахерея заходить не торопилась. Она возилась с пакетиком, в котором сидели две крупные лягушки и тревожно дышали, тараща на нее прозрачные желтые глазки.
— Зачем же нам лягушки? — певучим голосом спросила Галя.
— Ты на прибацуйчике одна появиться никак не можешь. Тебе нужны сопровождающие лица, — пояснила бабуля. — И не какие-нибудь там лакеи, как у прочих вертихвосток, а такие, от которых глаз не смогут оторвать. Лягухи для этих целей в самый раз.
Наконец она упаковала квакающий и брыкающийся обслуживающий персонал и заняла место в карете возле дорогой внученьки.
— Осторожно, двери закрываются, — сообщил на всю карету невесть откуда взявшийся кучер.
Галя подпрыгнула на месте от неожиданности.
— Берет за душу? — восторженно спросила ведьма.
— Да уж, берет. В другой раз и заикой стать можно, — выдохнула раскрасневшаяся «принцесса».
— Следующая остановка — замок Дарт, — сообщил кучер. И взвизгнул: — Э- эх, залетные!
Троллейбус издал дикое многоголосое ржание, сделал слабую попытку встать на дыбы, после чего быстро покатился по дороге по направлению к королевскому замку. Никаких лошадей вблизи не было видно, равно как и троллейбусных проводов.
Галя сидела с широко раскрытыми глазами, уставившись в огромное окно, в котором проносились цветущие зеленые луга и рощицы, мелькали богатые особняки, дома и остолбеневшие люди. Все они — прохожие и проезжие — с изумлением взирали на это диво дивное: карету без лошадей, несущуюся во весь опор.
Однако долго наслаждаться поездкой двум пассажиркам не дали. Прямо перед ними возникла странная фигура, гораздо более похожая на классическую ведьму, нежели знаменитая Свахерея.
Фигура была наряжена в ярко-красный стеганый ватник с капюшоном, серые пуховые чулки крупной вязки и высокие красные тряпичные ботинки на стоптанной подошве. На груди у фигуры висела трепаная сумочка с мелко нарезанными бумажками и странного вида табличка: «Кондуктор-контролер».
— Так, девочки-мальчики, — забубнила она в пространство чуть выше Галиного уха, — быстренько предъявляем билетики, проездные! И вы, мамаша, не сидим как не здесь — показываем, что у вас там: пенсионное, служебное?
— Какой билетик? — испугалась Галя, принявшая кондуктора за какую-то нечистую силу.
— Закомпостированный! — взвизгнул «красный ватник». — Незакомпостированный талончик права на проезд не дает!
— ???
— На линии контроль, — завопила фигура. — Что вы себе думаете?!
— Кыш, — забормотала Свахерея.
— Или предъявляйте, или платить штраф будем! — разорялась «кондуктор». — Понаряжаются, сидят как принцессы на выданье, а на билет денег нет? Пешком ходить надо!
Галя покраснела от негодования, но перечить не смела, ибо не знала, существен ли данный ритуал для ее бабули. Если бы кто удосужился спросить лично Галю, то она уже отвернула бы голову наглой фигуре и глазом бы не моргнула. Ишь, развопилась…
— Не надо от меня отворачиваться, — наседала фигура на обалдевшую Свахерею, — я с вами разговариваю! Штраф! Штраф платить будем! И не надо мне огрызаться, а то на кнопочку нажму — и выскочишь как миленькая!
В этом месте Галя не выдержала и вцепилась в жиденькую шевелюрку кондукторши своими крепкими и сильными рабочими руками.
— Ах ты негодница! — завизжала та. — Кондуктора за волосы хватать? Помогите! На помощь, убивают на рабочем месте!
Свахерея с трудом оторвала разгневанную внучку от кондукторши. Со стороны могло показаться, что она не слишком и старалась. Освободившись от Галиного захвата, кондукторша убежала вперед и уселась на свое место, гневно бормоча что-то себе под нос.
— Бабуля, это что за чудасия? — изумилась внучка, поправляя платье.
— А-а, — безнадежно махнула рукой Свахерея. И, увидев, что фигура в ватнике снова направляется к ним, рявкнула: — Пошла, пошла прочь! Сколько надо объяснять: за все заплачено, у нас льготы — мы сотрудники ВольхМагСоюза!
Обернувшись к Гале, пожаловалась:
— Кошмар. Представляешь, вот каждый раз от этого, — она выразительно мотнула головой в сторону затаившейся до поры контролерши, — невозможно избавиться. Я уже и справочники смотрела, и к специалистам обращалась — ничего не помогает. Все в один голос талдычат: к хрустальной карете всегда прилагается эта пакость. И абсолютно у всех она такая шумная и ругливая.
