— Ну а ты?
— А что — я?
— Женился?
— Куда ж без этого?
— Дети есть?
— Только их не хватало!
— Ну, кормят тебя хорошо. Это сразу видно.
— Я повара держу.
— А жена не готовит?
— Хватит с меня других неприятностей, — честно признался Намора.
— А вот я готовила.
— Никто не делает таких хухринских блинчиков! — вздохнул демон. — Сплошное объедение. Вот с тех пор ни разу и не пробовал.
— Почему?
— А! — И Намора безнадежно махнул рукой. — Без тебя все не так, лютик. Особенно не так — с другой женой.
— Мог бы и холостяком остаться.
— Это я с горя, — слабо защищался демон. — Ты же мне отказала.
— Еще скажи — это я виновата.
— Мумочка, цветик мой, я этого не говорил.
— Но думал! — уверенно заявила мадам Мумеза. — Все вы одинаковые. Жена-то хоть ничего?
Намора честно поразмыслил.
— Кошмар ходячий.
— Чего ж женился?
— Я же говорю — от отчаяния. Тебе назло.
— Очень мне нужно злиться на тебя. Зовут как?
— Кого?
— Ну, не тебя же. Жену.
— Нам Као.
— Дурацкое имя.
— Имя как имя.
— Вот видишь! — торжествующе сказала Мумеза. — Ты ее все-таки любишь, а мне втираешь, что от отчаяния.
— Мумочка, что ты такое говоришь?
— Я бы, может, передумала когда-нибудь потом. Вот теперь бы и передумала. А так — прости, дружок, ты женат.
— Я разведусь! — вскричал потрясенный Намора. — Всех делов — пристукнуть эту мымру! А ты за меня выйдешь?
— Я так сразу не могу, — сказала Мумеза. — Вот разведешься, война закончится, а там и поговорим.
— Мумочка! Жизнь проходит! Сколько можно думать?
— Тебе сколько лет?
— Три тысячи.
— Вот видишь, какая я старая. Куда мне замуж? А ты молодой еще. И потом, я обижена. Женился неизвестно на ком, а я должна закрыть на это глаза.
— Но ведь ты же первая вышла замуж, — робко возразил демон.
Мумеза его логики не поняла.
— Ты всегда был такой, — сказала она печально. — Вот все делал мне наперекор. Вот буквально каждое слово.
— Мума! Клянусь тебе — все изменится, — сказал Намора, прижимая руки к огромному животу. — Только скажи «да»!
— Хорошо, — вздохнула Мумеза. — Скажу. Это неправильно, но как увидела тебя, так и растаяла. Между прочим, ты всегда вил из меня веревки.
— Я сейчас вернусь, — пообещал Намора. — Только никуда не уходи.
— Интересно, как он себе представляет, что я уйду? — спросила Мумеза у Ианиды, показывая букетом на безбрежное море адских воинов. — А еще считают, что мужчины умнее нас.
Было время, когда мужчины правили миром. Но потом появилась Ева.
— Что там происходит? — спросил Каванах Шестиглавый у Кальфона.
Речь шла о Наморе Безобразном. Маршал обратил на него внимание в тот момент, когда беспощадный генерал скакал на четвереньках по какой-то полянке, в стороне от того места, где сейчас должна была развиваться, но по неизвестной причине не развивалась сокрушительная атака экоев.
— Вероятно, это некий коварный план, — предположил Кальфон, свято верящий в силу коварных планов.
Сам он за всю жизнь ни одного подобного плана не придумал и потому с пиететом относился к тем, кто был на это способен.
— Странный план, — хмыкнул Каванах. — Меня в нем многое смущает. Особенно вот эта поза.
— Поза затейливая, — признал Кальфон. — Может, он подает нам сигналы?
— Вы считаете, Намора сигнализирует нам, что мы в глубокой…
Каванах задумался, как бы перевести эту синтагму в политически корректную.
— Я так не думаю, — сказал граф Торрейруна, — но, может, ему там виднее. Знаете, эти кассарийцы не так уж безобидны, как может показаться на первый взгляд.
Тут мимо них двое дюжих демонов пронесли третьего, лежащего в обмороке. За этой небольшой процессией брел Мардамон с веревочкой и бубнил:
— Я понимаю, что вы не верите своему счастью. Но вы поверьте. Посмотрите, какая вокруг красота! Неужели вы не хотите умереть в поддержку своих товарищей по оружию? В качестве поощрительного бонуса — как первому добровольцу — я спою над вами гимн собственного сочинения. О нем с похвалой отзывались музыковеды Тифантии…
— Безобидные, — прошипел Каванах. — Как же… безобидные. Эй!!! — крикнул он своим гвардейцам. — Арестуйте кто-нибудь этого бродягу. Совсем распоясался. И позовите Флагерона. Где его вообще носит?
Флагерона носило всюду, где носило черный халат с помещенным внутри него доктором Доттом.
— Поймите, — втолковывал призрак, — это немыслимо. Как вы себе представляете наш альянс?
Демон вздохнул.
— Пойдут толки.
Взгляд Флагерона выразил презрение к мнению окружающих.
— А мне не все равно, — отозвался Дотт, не замечая, что понимает
