обо всем, он размахивал мечом направо и налево, и меч, казалось, пел в его руках, сверкая безжалостной и непобедимой молнией. Макс не чувствовал ничего, кроме упоения схваткой. Он схватился с огромным, на две головы выше его, наемником, и сталь их клинков зазвенела, высекая искры. Наемник был очень силен, но неповоротлив, и Макс, притворившись, будто не в силах вынести давления его меча, подался назад. Противник усилил натиск, и Макс, поднырнув под его рукой, сделал подсечку. Наемник упал вперед, и захрипел, когда клинок, пробив сталь кольчуги, пронзил его насквозь. Макс выдернул меч и резко обернулся, шестым чувством угадав исходящую откуда-то сзади опасность. Он едва успел отразить обрушившийся на него удар, и его меч, описав плавную дугу, отклонил клинок противника, пригвоздив его к земле. Следующим молниеносным ударом Макс перерубил противнику шейные позвонки и кинулся к группе наемников, теснивших молодого парня, который отмахивался от них алебардой. Одного из них Макс проткнул сзади, затем, выдернув меч, бросился к другому, который успел обернуться. Худой юркий человечек пошел на Макса, в руках у него были два коротких острых клинка, которые он выставил перед собой. Наемник двигался медленно и плавно, внимательно наблюдая за каждым движением Макса. Он водил клинками из стороны в сторону, пытаясь этими завораживающими движениями отвлечь внимание противника и воспользоваться любой его оплошностью. 'Была - не была', - подумал Макс и, сделав большой шаг ему навстречу, с размаху обрушил меч на левую руку наемника. Клинок разрубил запястье, и кисть, все еще сжимая оружие, покатилась по дороге под звериный вой раненого, который схватился за обрубок руки, фонтанировавший кровью. Макс добил его ударом в грудь и успел встретить удар вооруженного саблей наемника. Тот владел своим оружием виртуозно, но парень, которого Макс выручил, сзади отсек ему голову своей алебардой. В гуще дерущихся Макс не видел ни Виктории, ни Гарта. Впрочем, ему было некогда присматриваться, он прорубал себе дорогу вперед, к стенам Лиллигейта. Чей-то меч обрушился на него, Макс отклонился, и клинок скользнул по кольчуге, не причинив ему вреда.
Макс не знал, сколько прошло времени. Он нападал и защищался, рубил, колол, кидался на помощь, отражал удары и наносил их. Чей-то клинок задел его щеку, и теперь по лицу его текла кровь, капая на кольчугу и смешиваясь с кровью чужой, которая покрывала его всего. Она была на руках, на лице, ею был покрыт его меч до самой рукояти. Ее запах, тяжелый и сладковатый, в другое время вызвавший бы у Макса отвращение, теперь лишь бодрил его и требовал новой драки. Он перешагивал через распростертые тела, которых становилось все больше, и снова бросался в бой. Тело действовало автоматически, подчиняясь требованию меча, который вел его вперед. Количество воинов с обеих сторон уменьшалось, и Макс увидел Викторию с Гартом, которые, встав спиной к спине, отбивались сразу от четверых Серых странников. Зарубив по пути пару наемников, Макс принялся пробиваться на помощь к друзьям. Он заметил, что Гарт держится уверенно, успевая отражать атаки обоих нападавших, а вот Виктория начинает уставать. Не задумываясь о том, что он делает, Макс сгруппировался в комок и кинулся под ноги одному их противников девушки. Не ожидавший такого нападения, Серый странник не сумел удержать равновесия и упал на выставленный Максом клинок. Макс потянул клинок вверх, удар пришелся в живот, из которого на землю вывалился бесформенный дымящийся клубок кишок. Раненый громко закричал, его товарищ, на миг отвлекшись, взглянул на него и тут же упал, зажимая обеими руками перерезанное горло. Виктория молниеносно повернулась и встала плечом к плечу с Гартом, скрестив мечи с одним из оставшихся Серых странников. Гарт сумел справиться со своим противником, и тот упал, пораженный в сердце. Последний Серый странник, оставшись в одиночестве, неожиданно сделал несколько шагов назад. Виктория кинулась вслед за ним, но тот не принял бой, а развернулся и побежал прочь, в сторону городских стен.
Макс огляделся в поисках нового противника, но увидел, что битва окончена. Вся дорога была усеяна трупами, вокруг раздавались стоны раненых, а небольшая кучка оставшихся в живых наемников убегала вслед за своим командиром к Лиллигейту. Прихрамывая, подошел один из воинов Гарта, и сказал:
– Мы их побили.
Макс оглянулся в поисках своих друзей и увидел пробирающуюся к нему Аню, подмышкой которой болтался недовольный Роки. Сзади шли Милана и Сергей Иванович.
– А где Гольдштейн? - обеспокоенно крикнул он им.
– Я здесь, - к нему подошел чумазый Лев Исаакович, на ходу вытирая платком свой кинжал.
– Вы что, дрались? - спросил Макс.
– Пришлось, знаешь ли. Должен же был кто-то девчонок защищать.
– Поставь меня на землю, - возмущенно потребовал Роки, дрыгая лапами, - Мало того, что подраться не пускала, так и теперь еще держит, - пожаловался он на Аню.
Девушка отпустила пса, и тот ринулся к Максу, глядя на него влажными от счастья, преданными глазами и на ходу повиливая хвостом.
– Больше я от тебя не отойду! Пес должен защищать своего хозяина!
– Ладно, - сказал ему Макс, поглаживая взъерошенную шерстку.
В шею уткнулось что-то колючее: Михалыч требовал своей порции внимания. Несмотря на усталость, чувство опустошенности, которое возникало у Макса всегда после соприкосновения с мечом, на душе у него стало тепло. Все его друзья с ним, никто не пострадал, и можно продолжать путь. На лице его появилась слабая улыбка, которая тут же исчезла, стоило Максу оглянуться вокруг и снова увидеть груды искалеченных тел.
– Глен погиб, - глотая слезы, сказала Милана.
– Погибли многие, - ответила, подходя к ней, Агриния.
– У меня боцмана убили, и троих матросов, - удрученно произнес Савка, стоявший недалеко от Макса.
Уцелевшие в битве воины медленно бродили среди тел, выискивая друзей и родных. С ними были волшебники, которые пытались помочь раненым. К ним присоединились Аня с Миланой и Сергей Иванович, помогали относить раненых в сторону от дороги, перевязывали их раны, накладывая мази собственного изобретения профессора. Вскоре на сухой траве по обе стороны дороги сидели и лежали сотни людей, пострадавших от оружия наемников. Некоторые были при смерти, другие - тяжело ранены. Те, чьи раны не представляли опасности для жизни, после перевязки снова присоединялись к войску.
– Нужно идти на Лиллигейт, времени нет, - сказала Агриния.
– Строиться! - скомандовал Гарт.
– А как же раненые? - спросил Макс.
– Мы оставим их здесь, - жестко произнесла волшебница.
Уставшие, покрытые чужой и своей кровью люди двинулись по устеленной трупами дороге к стенам города, который предстояло взять с боем. Его стены были совсем близко, на расстоянии часа пути, но этот час дался нелегко. Макс ощущал гнетущую слабость, голова кружилась, ноги подкашивались, и он невероятным усилием воли приказывал себе не терять сознания. Во время битвы меч забрал у него слишком много сил, и теперь он чувствовал внутри себя присутствие чужого духа, который, пользуясь его слабостью, старался захватить его тело. В голове, гулко отдаваясь, звучал низкий голос, произносивший непонятные слова. Макс попытался получить хоть немного энергии извне, но у него ничего не получалось. Что-то внутри него блокировало связь с энергией природы. К отвратительному самочувствию примешивался страх за друзей. Он понимал, что ни Сергей Иванович, ни Милана с Аней не смогут защитить себя в бою. Но и оставлять их здесь, с ранеными, тоже было нельзя, для закрытия Окна требовалось присутствие всех Носителей.
– Роки, - тихо позвал он пса, который не отходил от него ни на шаг.
– Чего тебе? - пес посмотрел на него со всей любовью и преданностью, на которую был способен.
– Когда будем штурмовать Лиллигейт, я хочу, чтобы ты не отходил от Ани.
– А ты как же?
– Я сумею о себе позаботиться, а она нуждается в защите. Это приказ.
Роки тяжело, не по-собачьи, вздохнул и согласился. Теперь Макс хоть
