Преисполненный благодарности, Майкл поднял глаза к звездному мосту, где, окутанная сиянием, стояла, улыбаясь, его Богиня.
— Мишакаль! — отчаянно взмолился жрец. — Дай мне силы излечить этого человека, преданного слугу Паладайна!
Сияние замерцало, лицо Богини стало печальным.
— Я не имею такой силы здесь. Жизнь рыцаря связана магическим проклятием с кинжалом, что ты, держишь в руке. Только его владелец может решить судьбу, рыцаря и принести ему облегчение…
Майкл, охваченный внезапным отвращением, с ужасом воззрился на клинок.
— Ты не можешь намекать на это, Великая! Я целитель, а не убийца!
— Я ни на что не намекаю. Я говорю, что боль рыцаря может завершиться навсегда. Выбор за тобой. Ты можешь видеть этот мост?
— Да, — с тоской произнес Майкл, глядя на вереницу людей, что поднимались к другим мирам, — я вижу его четко и ясно.
— Это значит, что ты тоже можешь пройти по нему. Отбрось кинжал — беспокойства этого мира больше тебя не касаются…
Майкл посмотрел на Николаса, лежащего неподвижно, с закрытыми глазами, — будто спящего… пока свет Богини омывает его. Как только он исчезнет, ужасное заклинание вновь обретет силу.
Глаза Николь, стремившейся подобраться ближе к брату, словно говорили: „Ты не можешь его исцелить“. Чуть дальше стоял Рейстлин, странный маг Ложи Черных Мантий, только что бившийся с собратом, и пристально следам за Майклом блестящими глазами, в которых отражался свет Мишакаль. Он словно все знал и все видел. Кто этот Рейстлин? Какова его цель? Майкл ничего не понимал.
В нем снова зародился гнев. Какова ценность одной человеческой жизни для всех бессмертных Богов? Как они могут ожидать от него правильного поступка, если всю жизнь он брел как слепой, словно в недавнем черном лесу?
— Раз я нахожусь в этом мире, меня касается все! — крикнул Майкл. — Когда, Великая, я приносил тебе клятву, я принял ответственность за мир и людей! И никто не избавит меня от них, пока я жив, даже Бог!
— Но, убив этого человека, Майкл, ты все равно нарушишь клятву!
— Пусть будет так, — резко ответил целитель, берясь за кинжал двумя руками. — Должен ли… должен ли я ударить его?
— Нет, — мягко произнесла Богиня, — просто окуни его в кровь — это разрушит чары.
— И мою клятву? — спросил жрец снова, но не отчаянно, а в глубокой печали. — Я потеряю твое покровительство?
Богиня не ответила, и Майкл покорно склонил голову.
Синее сияние потухло, время возобновило свой бег.
Майкл услышал за спиной приближающееся дыхание Акара, заметил надежду в глазах Николь, ощутил руку рыцаря, с надеждой сжимающего его пальцы, и ясно увидел его измученное лицо.
— Ударь теперь, — донесся издалека слабый голос Рейстлина, — или все будет потеряно!
— Ударить? Что ты имеешь в виду? — закричала Николь и, увидев кинжал, поняла намерения Майкла. — Остановись, жалкий жрец! Предатель! — Она повернулась к Рейстлину. — Помоги мне, ты же понимаешь, что я чувствую! Не дай ему убить моего брата!
Увидев, что девушка не смотрит на него, Майкл понял, что должен ударить немедленно.
Борясь с застилающими взор слезами, целитель коснулся острием покрытого потом виска рыцаря и немного нажал. Тонкая струйка крови показалась из раны, а над ухом завопил добравшийся до него Акар.
Николас открыл глаза и повернул голову — свет звездного моста играл на его лице.
— Паладайн милосерден, — прошептал он. При звуках голоса брата Николь стремительно повернулась:
— Николас!
Его глаза закрылись и дыхание остановилось. Лицо очистилось от страданий, словно омытое бессмертной рукой. Николь видела, как Майкл почтительно положил клинок на грудь рыцаря.
— Николас! — Рвущийся от боли голос Николь ранил Майкла сильнее, чем его кинжал — рыцаря.
Барьер исчез, девушка одним прыжком оказалась рядом и упала на мертвое тело брата. Остриженные волосы перепутались с его волосами, и невозможно было различить, кому они принадлежали. Потом она медленно подняла голову и воззрилась на Майкла с Акаром.
— Жрец убил твоего брата! — крикнул мат. — Именно мои заклинания поддерживали его, а он нарушил их!
Майкл не мог ничего сказать или объяснить. Зачем, если все равно она не поймет.
Николь смотрела на него пустыми глазами. Внезапно руки мага вцепились в шею целителя и вздернули его на ноги.
— Ну, жрец! — прошипел Акар. — Мост уже так близко! А проклятый Фистандантилус — далеко…
Майкл попытался что-то сказать, но маг зажал ему рот.
— Да, ты в моих руках, добрый и праведный жрец Мишакаль. Я слышал, что тебе сказала Богиня, — рассмеялся Акар. — Уверен, твоя кровь откроет путь не хуже рыцарской!
Целитель отчаянно сопротивлялся.
— Прекрати брыкаться, — прошипел ему в ухо маг, — или увидишь, как я спалю девку в огне! Вот… так уже лучше, стой спокойно. А ты, Фистандантилус, — заорал он, не переставая пятиться со своим пленником вверх по лестнице, — слишком слаб, чтобы остановить меня!
Рейстлин стоял на коленях, кровь текла из уголков его рта, и только посох спасал мага от падения. Но он смог улыбнуться и сделать указующий жест — Майкл, прижатый к черному магу, услышал, как Акар взвыл и тихо выругался.
Кинжал.
Кинжал остался лежать на обнаженной груди рыцаря.
Ночь Судьбы подходила к концу.
— Девочка… — Голос Акара стал неожиданно мягок и слащав. — Принеси мне, пожалуйста, кинжал.
Николь перевела на него пустой взгляд и моргнула, потом потянулась к лезвию, лежащему перед ней.
— Лживый жрец убил рыцаря, который был так дорог для тебя… Принеси кинжал, девочка, и ты отомстишь за него…
Николь взяла клинок дрожащей рукой и медленно переводила взгляд с него на Майкла с Акаром. Ее глаза были наполнены тьмой. Медленно встав, девушка принялась подниматься по
