Миновали кольцевую. Свернули вправо и вскоре были дома…
«Завтра приступаете, – голосом Вероники сообщил автоответчик. – Все материалы дома. Ждем».
Других сообщений не было.
«Когда завтра? – думал Арсений. – Может, уже вчера?»
Они попили на кухне чай с окаменевшим овсяным печеньем. Прозвонились каждый по своим делам. Несколько раз обменялись пристальными взглядами, окончательно убедившись, что все сказано и сделано, к содеянному добавить больше нечего. Взрослые люди, у каждого своя дорога. Каждый сам по себе. Тихо и синхронно вздохнули.
– Мне в Черемушки, – сказала Джулия. – Ты знаешь, где это?
улыбаясь, пропел Арсений слова популярной люберецкой песни. – Знаю. Поехали.
По дороге посетили магазин стройматериалов, где Арсений прикупил себе станок для резки плитки, кельму, зубило, желтую пластмассовую бадью для раствора, еще кой-каких приспособлений, необходимых для работы. День прошел незаметно. К вечеру он привез Джулию по нужному адресу.
– Не болей, заяц, – сказала она, проведя по затылку Арсения острыми ноготками..
– Не буду, – подмигнув и едко ухмыльнувшись, ответил он. – Донт вори, би хэпи.
– Что?
– Все хорошо, – ответил он и уехал.
В квартире Вероники все было готово для начала ремонта. Старая плитка со стен в ванной комнате сбита и вывезена. Голые стены, покрытые старой желтой масляной краской, испещрены смелой насечкой, нанесенной уверенной рукой бывалого лесоруба. Вместо старой чугунной ванны сияла белизной немецкая модная купель марки «Кальдевай», присоединенная к отечественной чугунине итальянской пластиковой манжетой и выставленная по «уровню». В прихожей были складированы цемент, клей ПВА, мастика для затирки швов и прочая необходимая для ремонта премудрость. На холодильнике, прилепленная магнитом с символикой города Хельсинки, белела табличка с надписью: «Не забудь пожрать тут!» – с нарисованной стрелкой, указывающей на никелированную ручку и автографом Вероники. И здесь сестрица постаралась.
Дома никого не было. Дяди Гены тоже, чему Арсений не очень удивился. Для того чтобы мастер не скучал, на хозяйстве оставили собаку Матильду. Целый день она понимающе смотрела на работу Арсения. Пару раз хватала его за рукав и подводила к холодильнику с красовавшимся на дверце вкусным объявлением, вероятно рассчитывая на угощение вне графика по случаю отсутствия хозяев. Арсений накрыл ванну найденными на балконе фанерными щитами, смешал в бадье клей ПВА с цементом, покурил и принялся большой малярной кистью наносить на стены серую суспензию. Потом перешел в санузел, где в скором времени и закончил подготовку. Теперь можно было немного передохнуть. Арсений вымыл руки, скормил Матильде кусок сырой говядины из холодильника и вышел перекурить на балкон.
Стоя там, он услышал, как в замке несколько раз провернулся ключ и в квартиру кто-то вошел. Арсений швырнул окурок вниз и, зайдя в комнату, шагнул навстречу визитеру.
– День добрый, мастер. – Гость протянул ему руку. – Будем знакомы: Гена…
Дежавю! Перед ним стоял «бизнесмен Леопольд»… или Алеша Воробьев, или еще кто-то, одетый в дешевый спортивный костюм с американской баскетбольной символикой «Чикагских бычар». Из-под больших очков в тонкой металлической оправе Арсения сверлил пристальный взгляд – взгляд далекого северного приятеля, или взгляд недавнего знакомца, консультанта «ООО ЛЕО-ФАРМ» – такой знакомо-родной и докучливо-попечительный.
Арсений протянул гостю руку.
– Чего рот раскрыл? – спросил тот. – Гена я, бомж дядя Гена. Живу я здесь.
– Точно Гена? Не Алеша, не Леопольд… Гена? – застыв в оцепенении, спросил Арсений.
– Да ты расслабься, – ответил дядя Гена, ставя на пол коробку с зеркалом для ванной. – Гена я, Гена. Всегда был Гена.
– А мы с вами раньше нигде не встречались? – не унимался Арсений.
– Все мы раньше обязательно бог знает где встречались. И еще встретимся, – ответил дядя Гена. – Пойдем чай пить. И Матильду заодно покормим.
– Да я ей целый кусок говядины скормил. Но, по-моему, она не прочь еще. – Арсений кивнул на Матильду, которая при слове «говядина», залупцевала хвостом по паркету, высунула язык и нагло облизнулась.
– Хватит ей.
Дядя Гена заварил в каком-то несуразном стеклянном сосуде зеленый чай и, усевшись за столом напротив Арсения, поинтересовался, кто такие Алеша Воробьев и бизнесмен Леопольд.
Арсений вкратце рассказал дяде Гене о своем дежавю, про то, что в последнее время ему часто встречаются люди с одинаковым взглядом, повадками и запредельной потусторонней харизмой. Высказал предположение, что, возможно, это все связано с травмой головы, из-за чего он просто тихо сходит с ума. Что, может быть, у дяди Гены имеются некие разбросанные по стране братья-близнецы, о существовании которых он и сам не подозревает. Вот от этих-то людей, включая дядю Гену, исходит некая неизвестной природы сила, которую Арсений вновь ощутил при встрече и слегка по этому поводу обеспокоился. Заодно поинтересовался, правда ли то, что дядя Гена убил топором собственную жену с любовником. Вопросов накопилось немало.
– Не гони лошадей, – прихлебывая чай, улыбнулся дядя Гена, – трудись спокойно. Позже поговорим. Пойду Матильду прогуляю, да и других дел у меня сегодня немерено. Пока.
– Пока, – растерянно сказал Арсений.
И, допив чай, приступил к работе. При помощи уровня и карандаша отбил горизонтальные отметки по углам ванной комнаты, замесил раствор, прилепил по углам плитки, натянул между ними резинку и выложил первый ряд. Дело пошло. К вечеру он выложил примерно пять квадратных метров. Провел рукой по дорогостоящей итальянской глазури – остался доволен результатом. Нигде ничего не выпирало, рисунок совпадал, а ванная комната постепенно из грустного серого каземата превращалась в уютный интимно- прачечный закуток.
Под вечер в дверь позвонили. На пороге стояла Джулия.
– А ты чего здесь? – удивился Арсений.
– Как чего? Обои клеить, ага, – ответила она и внесла в прихожую свои вещи.
Потом явилась Вероника. Чуть позже – злой хозяин, принявшийся отчитывать жену за какие-то огрехи. Семейный разговор плавно перетек в скандал со взаимными упреками и криками, обильно сдобренный крепкой русской бранью.
Арсений поспешил закончить на сегодня свои дела и смыться домой, не желая становиться участником сестриных семейных неурядиц.
– Подвезешь? – спросила Арсения ожидавшая возле «Мерседеса» Джулия.
– В Черемушки?
– Ага.
– Подвезу, – ответил он, прикидывая в голове предстоящий крюк…
– Я, кажется, влюбилась, ага, – сказала Джулия, когда Арсений спустя сорок минут притормозил возле каких-то трамвайных путей.
– Бывает, – ответил он. – Я уже лет пять не знаю, что такое любовь…
– В жизни каждого человека, – через пару дней рассказывал дядя Гена во время чаепития на кухне, – всегда встречаются люди, у которых он должен чему-то научиться. Люди эти могут являться в личине дьявола, иные, наоборот, ангелы во плоти. Некоторые не обращают на них внимания, хороня важные для себя события в глубинах своей памяти, другие, которых явное меньшинство, извлекают из этих встреч уроки и не повторяют ошибок. А особо продвинутые даже учатся на ошибках других. Ведь если к человеку приходит какая-то информация, то она ему, несомненно, нужна, и те силы, которые человека по жизни ведут, всегда в нужный момент эту информацию любезно предоставляют. В том или ином виде. Если субъект непроходимо туп, то он так и будет всю жизнь, как баран, нарезать круги вокруг некоего символического кола, к которому он привязан. И так до тех пор, пока насмерть не удушится. Распознать, что же все-таки
