снова наполнил его миску.
Вторую порцию он ел гораздо медленнее. Черный Человек молча поднялся и повесил над огнем помятый старый чайник. Затем подбросил в очаг плавника, и я молча наблюдал за тем, как дерево вспыхнуло разноцветным пламенем. Черный Человек подошел к полке и задумчиво посмотрел на три маленькие деревянные коробочки, которые там стояли. Тогда я быстро встал и подошел к своему мешку.
– Прошу тебя, позволь нам внести свою лепту в наш ужин. У меня есть чайные травы.
Когда он ко мне повернулся, я увидел, что правильно понял его намерения. На лице у него появилось выражение человека, которому предложили драгоценности или золото. Не колеблясь, я открыл один из маленьких мешочков Шута и протянул Черному Человеку. Он понюхал содержимое, закрыл глаза и расплылся в счастливой улыбке.
– У тебя щедрая душа! – воскликнул он. – Здесь живет память о цветах. Только ароматы способны вернуть воспоминания.
– Оставь все себе, – предложил я, и он радостно заулыбался, а в черных глазах заплясали искорки.
Очень осторожно, стараясь не просыпать ни крошки, Черный Человек приготовил чай. Сначала он размельчил траву, а потом высыпал ее в чайник и плотно закрыл крышкой. Когда чай заварился, он приподнял крышку, и нас окутал восхитительный аромат. А Черный Человек громко рассмеялся, не в силах сдержать удовольствие, и мы засмеялись вслед за ним – как взрослые, счастливые радостью ребенка. В нем была такая непосредственность, что все мои заботы и страхи отступили. Черный Человек разлил чай, и мы пили его маленькими глотками, наслаждаясь сладким цветочным вкусом. Когда наши чашки опустели, Олух отчаянно зевал, и я вдруг почувствовал, что тоже страшно устал.
– Место для сна, – объявил хозяин пещеры и показал Олуху на свою кровать.
– Не стоит, – вмешался я, – у нас есть постели. Тебе не нужно уступать нам свою, – заверил я его, но он похлопал Олуха по плечу и снова показал на кровать.
– Тебе будет удобно. Здесь безопасно, и тебе приснятся приятные сны. Отдыхай.
Олуха не пришлось уговаривать, он уже снял сапоги и уселся на кровать, которая тут же под ним заскрипела. Потом он влез под одеяло и закрыл глаза. Думаю, он заснул в тот же миг, как его голова коснулась подушки.
Я начал раскладывать свою постель около огня. Кое-что из моих припасов принадлежало Шуту и было сделано Элдерлингами, и старик внимательно разглядывал тонкую ткань, осторожно, с грустным выражением на лице, поглаживая ее руками.
– Ты так добр, так добр, – сказал он наконец. Потом посмотрел на меня печально и добавил: – Твой путь ждет тебя. Да будет судьба к тебе благосклонна, а ночь добра.
Затем он поклонился, и я понял, что он со мной прощается.
Я с удивлением посмотрел на дверь. Когда я снова повернулся к нему, он кивнул мне.
– Я постою на страже, – сказал он и махнул рукой в сторону Олуха.
Я же продолжал смотреть на него, не понимая, что происходит. Черный Человек вздохнул, и я увидел, что он пытается найти слова, которые будут мне понятны. Затем он прикоснулся ладонями к своим щекам и протянул ко мне руки.
– Когда-то я был Белым. Я был Пророком. – Он улыбнулся, увидев удивление в моих глазах, а потом в его взгляде появилась грусть. – Я потерпел поражение. Я пришел сюда с древними. Мы были последними и знали это. Все остальные города опустели и умерли. Но я видел, что у нас еще есть шанс, крошечный, но все-таки шанс, что все снова будет так, как было. Сначала, когда прилетел дракон, он дал мне надежду. Но его переполняло отчаяние, такое непреодолимое, что оно было равносильно болезни. Он забрался под лед. Я пытался. Я пришел к нему, умолял его, я… убеждал. Но он отвернулся от меня, он искал смерти. И мне ничего не осталось. Никакой надежды. Только ждать. Прошло много времени, и ничего не происходило. Я ничего не видел. Будущее было окутано мраком, и никаких шансов.
Черный Человек соединил ладони и посмотрел на меня сквозь щель между ними, словно хотел показать, как мало он видел. Затем он снова взглянул на меня, и мне показалось, что мое удивление его разочаровало. Тогда он покачал головой и с видимым усилием продолжал:
– Мне осталось только одно видение. Едва уловимый проблеск… нет, не слишком ясное представление о том, что могло бы быть. Ничего определенного, но все-таки надежда. В мир мог прийти другой Белый Пророк. С другим Изменяющим. – Он протянул ко мне руку. – Возможно, у нас мог появиться крошечный шанс. Совсем крошечный и маловероятный. Но он был.
Он внимательно на меня посмотрел.
Я заставил себя кивнуть, хотя не был до конца уверен, что правильно его понимаю. Он – Белый Пророк, который потерпел поражение? Однако он предвидел, что мы с Шутом приплывем на остров?
Казалось, мой кивок его успокоил.
– Появилась она. Сначала я подумал: «Я дождался!» Ведь она привела с собой Изменяющего. Она сказала, что ищет дракона. И я, глупец, показал ей дорогу к нему. А потом предательство. Она хотела убить Айсфира. Меня охватил гнев, но она была сильнее. Она прогнала меня, и мне пришлось бежать, выбрав дорогу, по которой она не могла последовать за мной. Она решила, что я умер, и захватила все. Но я вернулся и поселился здесь. В эту часть острова ее люди не приходят. Однако я жил и знал, что она не настоящий Пророк. И мне хотелось изгнать ее отсюда. Но нести изменения – не моя роль. А моя Изменяющая…
Его голос неожиданно стал еще более хриплым, и он продолжал с трудом:
– Она умерла. Много лет назад. Как же трудно себе представить, что смерть продолжается гораздо дольше, чем жизнь. Так что остался только я. Но я не мог внести необходимые изменения. Я мог только ждать. И снова я ждал. И надеялся. А потом увидел его, он был золотым, а не белым. Я удивился. Затем следом за ним появился ты. Я узнал тебя, когда ты оставил для меня дар. Мое сердце… – Он прикоснулся к груди и тут же вскинул руки вверх. И улыбнулся. – Мне очень хотелось вам помочь. Но я не могу быть Изменяющим. Я вообще очень мало могу, иначе все рухнет. Ты понимаешь?
– Мне кажется, понимаю, – осторожно ответил я. – Тебе не позволено быть тем, кто изменяет течение жизни. Ты был Белым Пророком своего времени, а не Изменяющим.
– Да, именно! – Он улыбнулся мне. – А это не мое время. Оно твое, чтобы ты стал Изменяющим, и его, чтобы увидеть путь и направить тебя по нему. Ты на него ступил. А он заплатил за это.
Черный Человек замолчал, но не потому, что его охватила печаль, а признавая то, что мы сделали. Я опустил голову. Он погладил меня по плечу, и я посмотрел на него. В его улыбке была заключена мудрость веков.
– И мы пойдем дальше, – заверил он меня. – В новую жизнь! По новым дорогам, которых никто не видел. Ни я, ни она – та, что обманула меня, – не видели этого пути. Только твой Пророк сумел его разглядеть! Дорогу, на которую мы ступим после возрождения драконов. – Неожиданно он тяжело вздохнул. – Тебе пришлось заплатить высокую цену, но ты ее заплатил. Иди. Найди то, что от него осталось. Бросить его там… – Старик покачал головой. – Этого не должно быть. – Он снова махнул рукой. – Иди, Изменяющий. Даже сейчас я не осмеливаюсь стать тем, кто меняет порядок вещей. Пока ты жив, это твоя роль. А теперь иди. – Он показал рукой на мой заплечный мешок, а потом на дверь. И улыбнулся.
Затем, не говоря больше ни слова, он опустился на постель Шута и растянулся на ней около огня.
Я никак не мог решить, что же мне делать. Я устал, а Черный Человек создал в маленькой пещере такой уютный теплый островок, какой легко мог бы создать вокруг себя Шут. Но, с другой стороны, именно здесь мне вдруг снова отчаянно захотелось завершить все свои дела. Я пожалел,
