уткнулся лицом в колени, тут же выпрямился...
– Но при чем здесь голубятни? – вдруг вспомнив, опять шепотом задал он вопрос.
– Это делается в рамках программы отсечения вас от внешнего мира, чтобы исключить малейшую вероятность связи с сообщниками, – пояснил профессионал. – Еще, само собой, сейчас усиленно прослушивается эфир, контролируются все телефонные разговоры и интернет-соединения. Собранную информацию анализирует мощнейший секретный компьютер 101-го поколения. – В подтверждение своих слов он немедленно приоткрыл боковое стекло и решительным движением выбросил за борт мобильный телефон.
– О, господи, – только и нашел в себе сил простонать Подберезовский. – Но вы меня спасете? – с надеждой спросил он. – Я вам заплачу, как обещал! Более того, я увеличиваю ваш гонорар вдвое!
– Приложим все силы. Шанс есть, – услышал он и очень хотел бы в это поверить...
Глава 14. Старые ведьмы
– Долго ты еще? И где аппараты добывать будем, подумала? – деловито спросила Петровна. Она аккуратно свернула газету в тугую трубочку и, держа ее в правой руке, несколько раз стукнула по распахнутой ладони левой.
– А там и будем, где эти козлы пивом заправляются, – решила Кузьминична. – Чего далеко ходить-то. Погоди, я только ряд докончу.
Она заработала спицами вдвое быстрее, хотя и прежняя скорость была столь высокой, что представлялась почти невозможной. Петровна, нетерпеливо поглядывая на подругу, на ее мелькающие спицы, словно заведенная постукивала газетой по ладони...
– Скоро ты? – наконец не выдержала она.
– Да готова, готова я.
Кузьминична пошелестела пластиковым пакетом, укладывая вязание, встала со скамейки, с легким кряхтеньем выпрямилась, потянулась... Шустрая Петровна вскочила, всем своим видом выражая нетерпение.
– Пошли?
– Пошли...
Небольшое асфальтированное пространство перед баром «Железка» было сплошь уставлено двухколесными друзьями человека. Кузьминична с Петровной неспешно прошлись по стоянке, с вожделением оглядывая это щедро выставленное напоказ богатство, присматриваясь к моделям и оценивая мотоциклы на возраст. Они описали круг, вернулись к началу...
– Тебе какой-нибудь приглянулся? – деловито спросила Кузьминична.
– А вон тот, хотя бы. – Разгоревшаяся глазами Петровна ткнула в сторону «Харлея», на бензобаке которого распростер крылья двуглавый российский орел.
– А что, патриотично, – оценила выбор подруги Кузьминична. – А мне вот тот по кайфу, что на три машины дальше стоит.
– С какой-то нечистью на баке?
– Это не нечисть, это дракон, – возразила Кузьминична. – Сейчас таких в природе больше нет. Реликт. Понимать надо.
– А-а-а... Ясно.
– Ну, пошли, что ли.
– Пошли. А куда?
– А в бар. Посмотрим на этих, с животами.
– А зачем? – не поняла Петровна.
– А просто, – пояснила Кузьминична...
Бармен с недоумением воззрился на упругим шагом вошедшую старуху с пластиковым кульком под мышкой, но вовремя себя одернул. Он бармен «Железки» и ничему удивляться не должен. Что ж он, старых ведьм в шлепанцах не видал?
– Слушаю вас, мадам, – вежливо сказал он приблизившейся к барной стойке старухе и зачем-то поправил ладно сидящую на воротничке рубашки черную бабочку.
– Мадемуазель, – строго поправила его Кузьминична. Она положила на стойку кулек с вязанием, облокотилась на деревянную поверхность, покрутила головой, с любопытством оглядывая бородатых, с пивными животами мужиков в клепаных кожаных куртках, занявших все – количеством примерно с десяток – столики, прислушалась к хриплому матерному многоголосью, неопределенно хмыкнула... – Чего уставился? Пиво, говорю, давай, – вернувшись взглядом к бармену, потребовала она и спросила: – А че у тебя стиль-то такой? Чай, в байкерском баре работаешь.
– Вы насчет рубашки и бабочки? – вспомнив свое правило ничему не удивляться, вежливо уточнил бармен. – Понимаете ли... э-э-э... мадемуазель. Дело в том, что я...
– Да давай, говорю, пива! Будет языком-то молоть, – прикрикнула Кузьминична.
– Сколько? Какого? – заткнувшись на полуслове, деловито поинтересовался бармен.
– Светлого, что ли, плесни. Два. – Потеряв к парню интерес, Кузьминична помахала рукой подруге, маня ее к себе. – Где шастала?
– Отлить забежала, – небрежно кинула та и нахмурилась в сторону поспешно отведшего глаза бармена. – Он че, борзый? Че пялится-то?
– Да не, нормальный паренек, – заступилась за него Кузьминична. – Молодой просто. Пройдемся?
– Рекогносцировочка? – Петровна подмигнула и две подруги с кружками в руках побрели сквозь повисшую красивыми синими слоями густую завесу дыма.
– Ага, там у них бильярдная... – догадалась Кузьминична. Сориентироваться в клубах дыма ей помог стук упавшего кия и последовавшие за ним матюки. Подойдя к дверному проему, она без интереса посмотрела на гоняющих шары мужиков, скривила губы: – Тоже мне, мастера... В дальний угол надо было резать.
– Или пробовать вытянуть свояка, – поддакнула Петровна. В одной руке она держала пивную кружку, в другой – свернутую газетку, с которой теперь не расставалась. – Пошли на воздух? Больно здесь накурено.
– Пошли. – Кузьминична с легким стуком вернула на блестящую лаком стойку опустевшую посудину, смачно рыгнула и похвалила вытянувшегося перед ней, ожидающего очередных указаний бармена: – Ништяк пивко. Да только некогда нам. Работай, паренек, работай... – Сунув кулек с вязанием в подмышечную щель, она первой двинулась к выходу, кивнув на ходу в сторону вылупившегося на нее здоровяка с сальным хвостиком перехваченных резинкой волос: – Смотри, Петровна, какая пренеприятнейшая рожа. Ох и пошутила над пареньком природа...
Здоровяк выпучился теперь на своих сотрапезников, и кто-то из таких же сальноволосых неуверенно пожал плечами:
– Да нет, не могла она такое сказать. Тебе послышалось.
– Точно, – подтвердил второй, отпив пива. – Глюк. Не надо нам было тем дерьмом закидываться. Говорил же, давно пора сменить дилера...
Выйдя на крыльцо, подруги убедились, что на стоянке никого нет.
– Вот и хорошо. Не то пришлось бы нам кого-то завалить, – с явственным облегчением заметила Петровна.
– Точно. Мы ж с тобой, прости господи, не убивцы какие, – согласилась Кузьминична и решительно двинулась в сторону облюбованных мотоциклов. – Пошли, Петровна, чего опять застряла!
Подскочившая подруга с интересом смотрела, как Кузьминична уверенно, словно всю жизнь занималась подобным, сунула вязальную спицу в замок зажигания, осторожно, чуткими пальцами шевельнула тонкий металл туда-сюда...
– Дай-ка мне нитки, – сказала Петровна и нагнулась, поднимая с асфальта сверток.
– Только вязание не распусти, – тихо сказала подруга. – Поищи, там где-то свободный клубок есть... И
