на все про все нам осталось два часа. Если в течение этого времени мы не найдем ученого гада, он нам…
– Дыню? – догадался молодой воин и покосился на третьего, постарше. Тот все время просидел молча, слушая товарищей.
– Хорошо бы, если этим и ограничилось, – мрачно сказал Утабай, вставая. – В нашем положении я бы, пожалуй, согласился и на дыню.
Молодой воин тоже помрачнел, но возраст тут же дал о себе знать, не позволив ему пребывать в этом состоянии более минуты. Проходя мимо не успевшей скрыться официантки, он приостановился, подмигнул ей и сказал на ломаном русском, скаля зубы в лошадиной улыбке:
– Эй, коза! Хочешь куда-то дыня? Енгур приказал не трогать местный населений, но я бы тебе тот дыня вставил.
Девица истошно закричала и убежала куда-то в подсобку, сожалея, что не вызвала сразу милицию, а молодой воин громко рассмеялся. Он прекратил смеяться, только оказавшись на улице и встретившись взглядом с уже оседлавшим свой мотоцикл десятником.
– А моя что… моя ничего, – виновато пробормотал он опять по-русски, ловко впрыгивая в седло. – Десятника командует, моя выполняет.
Он дал газу и поспешил вслед за стремительно отъехавшими товарищами, размышляя, можно ли было классифицировать его разговор с официанткой как стычку с местным населением, что было строго запрещено строгим сотником Енгуром…
Зато такой стычки не смогла избежать другая тройка, возглавляемая умелым воином Байтуганом. Проезжая по одной из малолюдных улиц «тихого центра», монгольские мотоциклисты были прижаты к обочине потрепанной «Ауди», из которой выскочили четверо бритоголовых ребят с бейсбольными битами в руках.
– Эй, узкоглазые! – еще издалека закричал огромный качок, стремительно приближаясь к заглушившему мотоцикл Байтугану. Несмотря на щуплость последнего, качок, видимо, интуитивно вычленил его из тройки как старшего. Двое подчиненных Байтугана взирали на окруживших их мускулистых парней так же безразлично, как и их командир. – Мы пересекаемся с вами уже в третий раз! Что за дела?
– Какие у нас дела? – спокойно спросил Байтуган, чем привел бугая в некоторое замешательство – тот остановился и его уже занесенная было для удара бита неуверенно опустилась.
– А такие! – рявкнул пришедший ему на подмогу подельник. – Кто вы такие и что тут вынюхиваете? Это наш район!
Четверо нелепо застыли, не решаясь на какие-то действия. Они как-то подрастеряли свой боевой запал, когда один из непонятных узкоглазых людей словно бы невзначай слегка распахнул полы зэковской робы, обнажив заткнутый за пояс «Панч».
– Ваш район, ваш, – дружелюбно подтвердил Байтуган. – Нам чужого не надо.
– Тогда что вы тут разъезжаете?
– Катаемся, – пояснил Байтуган.
– Твою мать! – Кто-то из четверки зло сплюнул. – Хватит крутить нам яйца! Вы кто такие, вас спрашивают! Из казахской бригады, что ли? – И не смущаясь присутствия чужих ушей, громко пояснил вылупившемуся на него бригадиру: – Да не хотел просто раньше времени волну гнать, вот и не сказал. Короче, встретил Толяна, тот говорит, в город вроде казахская бригада приехать намылилась. Типа отбить в наглую у наших сбыт наркоты. Поставлять оптом им вроде уже мало, хотят теперь контролировать всю уличную сеть. Потому и не стал тебе говорить, что выглядит полной лажей, а вот, на тебе. Оказывается, не врал Толян.
– Так вы казахи, что ли? – ошалело спросил бригадир.
– Казахи, – подтвердил Байтуган.
– Давно в городе?
– С утра.
– И много вас?
– Много, – честно ответил Байтуган.
Четверо переглянулись. Они сняли окружение и собрались в кучку для совещания, а монголы терпеливо ждали, пока они перестанут шептаться.
– Тут это… – нервно оглядываясь на каменные, без всякого выражения, круглые лица, – тихо проговорил бригадир, – тут байда какая-то получается. Неправильное во всем этом что-то.
– Не верю я в казахов, – согласился один из подельников. – А Толяну вообще верить нельзя, он в последнее время с иглы не слезает.
– А с другой стороны, узкопленочные-то – вот они, – опять оглянувшись на мотоциклистов, – сказал бригадир и крикнул заурчавшему мотором Байтугану: – Сейчас, пацаны, сейчас все решим! Еще минуту подождете? Нам пахану позвонить надо!
– Минуту подождем, – подтвердил Байтуган. Он не совещался с товарищами по поводу наехавших на них бритоголовых, а пытался сообразить, где бы им поймать ученого китайца, чтобы выслужиться перед Енгуром.
Тем временем бригадир закончил говорить с кем-то по телефону и повернулся с довольной улыбкой к Байтугану, пряча трубку в карман.
– Вот и все, вопрос решен.
– Это хорошо, – сказал монгол.
– Забиваем стрелу?
– Забиваем.
– Вот и лады. Пусть ваш пахан перетрет тему с нашим. Встречаемся знаешь где?
– Где?
– На поле, за бывшим машиностроительным заводом. Завтра, в двенадцать. Знаешь, где завод?
– Знаю, – сказал Байтуган. Он решил во всем соглашаться с представителями местного населения во избежание конфликтов – в полном соответствии с установкой Енгура. Убедившись, что все разрешилось мирно, он сделал знак подчиненным. – За мной.
Трое надели мотоциклетные очки и взревели моторами.
– Надо же, – покачал головой бригадир. Четверо стояли и смотрели вслед стремительно уезжающим незнакомцам. – Еще какие-то, чтоб их мать, казахи… Никогда б не поверил. Словно нам своих проблем мало.
– И не говори, – поддакнули подельники. – Ничего, завтра их тут уже не будет. Пусть только припрутся на поле. Там, басурманы, и останутся…
Едущего по уже знакомому проспекту Ильчебая внезапно осенило. Он мигнул задней фарой и вильнул к обочине. За ним поспешили подчиненные.
– Едем на вещевой рынок, – сказал десятник. – Помните, мы его проезжали?
– Он там, за рекой, – подтвердил один из его воинов. – Если перемахнуть через железнодорожный мост, получится быстро. Только бы не остановили ГАИ-шники, тогда придется стрелять. Но зачем нам этот рынок?
– Да там этих китайцев наверняка пруд пруди! – радостно пояснил Ильчебай. – Ну, дошло? Их в любом городе на любом рынке навалом!
– А они там ученые? – с сомнением спросил кто-то.
– Да какая разница, какие они, – разозлился от бестолковости подчиненного десятник. – У нас же вообще ни одного нет. С чем мы возвратимся к Енгуру?
– Правильно, Ильчебай! – загорелись воины. – Ты здорово соображаешь! Не зря Енгур назначил тебя десятником.
– Все, помчались, – сказал тот. – Темнеет уже. Рынок скоро закроется, ищи тогда этих китайцев по их съемным хатам.
– Как бы эта идея не пришла в голову еще кому-нибудь из наших, – выразил опасение кто-то. – Не видать нам тогда награды.
– Награды… – проворчал Ильчебай. – Тут как бы головы не лишиться. Все, отставить разговоры! Монголы, по коням!
