немыслимый клубок, из которого торчали оскаленные драконьи морды с выпученными глазами. Которая из них была Правая, которая Левая, а какая Центральная, разобрать было абсолютно невозможно. Вошедший в раж Чебурашка спрыгнул с крыльца на клубок и упоенно стучал по головам ковшиком, переползая по очереди от одной к другой. Головы молча терпели издевательства домового и только обалдело моргали при каждом ударе. Илья сдернул с клубка зверствующего Чебурашку и отнял у него черпак.
- Пусти, - запыхтел, пытаясь вырваться, домовой, - они мне скажут, которая из них Центральная.
- Я, - сообщила голова с двумя симметричными фингалами под глазами.
Чебурашка дернулся за ковшиком, но Илья легонько шлепнул его пониже спины.
- Брэк! В угол ринга.
- За что? - обиженно засопел домовой, но послушно поднялся по ступенькам и встал в угол. Авторитет 'папы' был непререкаем.
Илья повернулся к Горынычу и даже присвистнул от удивления. Шейный узел был тугой и плотный.
- Ну и - что теперь делать с тобой будем, Горыныч? Не успели за дружбу братину хмельную опустошить, как ты сразу мордобой устроил.
Головы пристыженно молчали.
- Да-а-а, - протянул Илья, - гордиев узел развязать непросто.
- А ты возьми да сабелькою острой, - подал из своего угла голос Чебурашка. По всему было видно, что он еще не остыл.
- Нет, ты не Наполеон, - укоризненно покачал головой капитан, - у тебя все замашки Македонского.
- Красиво. Какие стихи рождаются, - вдруг мечтательно протянула Центральная. - А если, скажем, так:
Гордиев узел развязать непросто,
Но если меч у вас наточен остро,
Вам повезло...
- Кому повезло, дура, - подала голос Левая, - нас сейчас на полоски резать будут.
- За что? - искренне удивилась Центральная.
- За папу, бестолочь. - прошипела Правая. - Память отшибло? Кто его скушать хотел?
- Кощей.
- А разве не ты?
- Не я.
- А за что мы тебе морду били?
- Вы мне? Ха-ха...
Головы сделали рывок по направлению друг к другу и затянули шейный узел еще туже.
- Какой темперамент! - покачал головой Илья. - Я вас, пожалуй, не буду распутывать, не то опять передеретесь.
- Папа, спасай! - просипела Левая. - Дышать нечем.
- А буянить больше не будете?
- Мы больше не будем, - с натугой прошелестели головы.
- Попробую поверить. Так... ты морду назад... да не ты, а та, у которой фингал под правым глазом... Хорошо... А теперь ты, бард наш посадский, ныряй в ту петлю... Отлично...
Не прошло и двух минут, как драконьи морды вздохнули с облегчением, покачиваясь на длинных шеях.
- Ну миленькое, ну что тебе стоит? Прости ты дурня старого, мужлана неотесанного. Позволь хоть одним глазком глянуть, что в посаде делается. Василиса нежно поглаживала зеркальце. - Сердце мое изболелося, исстрадалося. - На зеркальце упала первая слезинка. Стеклянная позерхность нервно вздрогнула.
- Ну разве что одним глазком, - неуверенно пробормотало оно.
- Одним, одним, - обрадовалась медведица, торопливо вытирая слезы мохнатой лапой. Зеркальная гладь пошла голубыми волнами, и перед глазами Василисы появилась сердитая физиономия Чебурашки, яростно колошматившего черпаком по драконьим мордам.
- Ах, - всплеснула лапами пораженная Василиса, - Чебурашка... Зеркальце отлетело в сторону. - Какая битва! Какой героизм!
- Ну все! - послышалось из кустов. - Последняя трансляция. Больше не заикайся и не канючь. Точка!
10
- Ты пойми, Горыныч, рифма - это еще не все. Главное - смысл и вдохновение, которое связывает смысл с рифмой.
Илья расхаживал по крыльцу и отчаянно импровизировал. В поэзии он был полный ноль, однако положение обязывало. Горыныч слушал затаив дыхание. Случайно открывшуюся тайную страсть Центральной капитан решил использовать в своих целях. Задача, которая стояла перед ним, была под силу разве лишь опытному дипломату. Первое: обеспечить себе спокойную ночь в этой дикой компании, дабы наконец-то отоспаться. И не в пьяном угаре, а нормальным, трезвым человеческим сном. Второе: обеспечить охрану этого самого сна и утилизировать 'эликсир', который на глазах начал портить представителей сказочного царства. В выгребную яму его отправлять было нельзя. Не так поймут. Понимая, что Горыныч натура непредсказуемая, капитан решил направить его энергию в мирное русло. Объединив эти задачи, Илья быстро нашел решение и теперь успешно претворял его в жизнь. За Чебурашку и Никиту Авдеевича он был уже относительно спокоен. Они мирно посапывали на широкой лавке в горнице и, скорее всего, проспят там до утра.
- Но вдохновение - дама капризная, - продолжил он свою лекцию, - вечно в облаках витает. Лови там ее, птичку вольную...
- Споймаем, будь спок. - У нас, чай, крылья поболе, чем у нее, заверила Илью Центральная.
- Э нет! Вдохновение штука тонкая, нежная, эфемерная, можно сказать. Ее голыми руками не возьмешь.
- Че, укусить может? - полюбопытствовала Правая.
- Кто? - не понял Илья.
- Ну, эта... как ее... вдохновление...
- А-а-а... в принципе может... если, конечно, на стрелке базар фильтровать не будешь.
- Какой ты умный, - потрясение прошептала Центральная, - какие слова диковинные знаешь...
- А что такое стрелка? - заинтересовалась Левая.
- Я уже местным браткам растолковывал, - отмахнулся Илья, - у них спросишь.
- Это какие братки? - ревниво насторожилась Левая.
- Да есть тут на болоте одна троица мохнатая.
- Черти? - догадалась Центральная.
- Угу, - подтвердил догадку Илья. - Но мы отвлеклись. Речь-то о вдохновении шла. Как его поймать!
- Как? - хором вопросили головы. Похоже, этот вопрос волновал не только Центральную.
- Элементарно просто. Как утверждают лучшие меди... э-э-э... ведуны, вдохновение приходит, когда корка от подкорки отделяется.
- Это как? - Левая положила свою морду на перила крыльца, чтобы не пропустить ни одного слова.
- Что такое корка?
- А подкорка?
Посыпались вопросы с разных сторон.
- Ну, это по-научному... по-ведунски, значит... вот это корка. - Илья выразительно постучал по выпуклому черепу Левой. Череп отозвался глухим протяжным звуком.
- Как по чему-то пустому, - удивилась Левая.
- Гм... могло быть и хуже, - пробормотал Илья, но внимания на этом заострять не стал. - Так вот, -
